Александр Афанасьев - Предчувствие беды Страница 14

Целью оказалась пельменная – сейчас то уже мало помнит, что это такое. Такой павильончик – крыша над головой есть, а стен нету, вместо них – такие решетки фигурные. Пельмени там варили и продавали – двенадцать штук порция, тридцать копеек они там стоили за порцию. Останкинские. И на столах – только перец черный и уксус в бутылках, а на бутылках вместо крышки – железная с дырочками. Да…

– Ты иди… – генерал огляделся – место займи… А я возьму…

Две порции. Старые, щербатые тарелки. Вкусный парок над разваренными пельменями. Соседи, которые, прикрывшись плащом, пытаются долить в стаканы с пивом "беленькой". Разговоры – о предстоящей олимпиаде, как сейчас помню, уже тогда судачили…

Нету у нас больше ничего этого. Ни олимпиады. Ни страны. Ни пельменей по тридцать копеек на щербатой тарелке…

Вилки звякали, тыкаясь в тарелку, не глядя друг на друга мы сосредоточенно жевали разваренные, острые из-за уксусно-перечного соуса пельмени.

– Встретил я здесь кое-кого… – нарушил молчание генерал – давно уже. Сколько лет прошло – а первый раз здесь. Я и в Ленинград то из-за этого стараюсь не показываться…

– Что случилось…

– Да какая сейчас уже разница… – раздосадовано сказал генерал – доедай, давай. Покушаем – и поговорим…

Антиалкогольной кампании тогда еще не было, и пиво продавали не в пакетах – но генералу было не до того. Когда и моя и его тарелка опустели, он аккуратно положил рядом вилку, о чем-то задумался, по-старчески вздохнул. Затем, покопавшись в кармане плаща выложил на стол – рядом с пятнышком пролитого уксуса фотографию – небольшого размера, такую какие делают на документы Черно-белую.

– Ты должен знать этого человека. Вспоминай. Вспомнишь – молодец.

Я вгляделся в фото – человек как человек, в штатском. Прокуратура? Афган? Посольство? На русского он не смахивал.

– Афган?

– Теплее…

Кто же… Из посольства? Нет, из афганцев. Кто же…

И тут я вспомнил. Грязный борт УАЗа. Мат, крики. Шум в ушах от выстрелов – а потом от тишины – страшной тишины, той самой, которая пострашнее выстрелов будет…

– Вспомнил. Полковник Асад Хашим. Царандой.

– Молодец… – покачал генерал головой – я в тебе не ошибался. Молодец, такое не каждый действующий сможет, ты же с ним один раз всего встречался.

– При обстоятельствах, которые не забудешь. Нас тогда обстреляли, я вам докладывал.

– Да… обстреляли, помню. Ты пельменей еще будешь?

– …

– Значит будешь.

Генерал унес грязные тарелки, я подвинул к себе фотография. Интересно где снято без формы? Я помню его старше… прием в партию? Что там происходит, в Афгане? Пока вроде – тихо все.

Генерал вернулся, плюхнул на стол две тарелки…

– Суть в следующем… Полковник Хашим… в общем, приказ о присвоении ему должности генерала и назначении на должность начальника Управления защиты революции – ключевого управления Царандоя – лежал уже на столе у министра. В последний момент этот приказ со стола убрали. Сделали это – как нам удалось выяснить – люди Амина. Помнишь еще такого?

– Тот самый…

– Да, тот самый. Хоть с ним ты дела не имел, но… В общем – Управление по защите Революции контролирует столицу вместе с АГСА (прим автора – разведслужба, предшественница ХАД Переводится как "Служба защиты национальных интересов" ). Во главе АГСА – Асадулло Сарвари, твердый сторонник Тараки. Амин пытается протолкнуть своего человека на должность начальника Управления защиты революции любой ценой – ему нужен человек, опираясь на которого он мог бы действовать в Кабуле. Понял?

– Понял. Но при чем тут …

– Не торопись. Мы и сами пока не совсем понимаем, что происходит. Но все больше и больше я прихожу к мнению, что обстановка обостряется и скоро произойдет взрыв. Это первое. Второе – ты должен знать что полковник Хашим какое-то время работает на ГРУ, причем не столько на ГРУ, сколько конкретно – на меня.

А вот это уже было новостью…

– А тогда?

– Тогда – нет. Сейчас – да. И мне нужна связь. На связь он пойдет с человеком, которого он знает лично. Хашим очень боится, он в любом человеке видит тайного сторонника Амина. Он даже в советских не уверен, там в советническом аппарате бардак, советники раскололись на "таракистов", "аминистов", "парчамистов"… Вместо того, чтобы объединять – сами этой дурью занимаются. Когда мы спросили, кого бы он хотел видеть в качестве своего связного, в ком он уверен – он назвал трех человек. Тебя, Глазкова и Варяжцева. Из них сейчас свободен – только ты.

– То есть… как же школа?

– Со школой вопросов как раз меньше всего – здесь точно так же оформляется "академ", даже проще. Звонок сверху – и вопросов нет. Тут взрослые люди учатся.

– Каковы будут мои обязанности? Я не смогу вести агента, тем более такого ценного. У меня просто не хватит опыта.

– Понимаешь… Полковник Хашим сам человек довольно опытный – это раз. Опыт у тебя какой-никакой есть, ты постоянно себя недооцениваешь. Работа в генеральной прокуратуре на раскрытии тяжких преступлений, плюс то, что ты уже был в Афганистане, плюс то, что ты приобрел в "школе" – пусть и не закончил полностью курс. Это нельзя назвать "не хватит опыта". А обязанности. Пока передавать информацию – контакты я тебе дам, передавать будешь как всегда – минуя посольство, благо сейчас туда транспортные борта постоянно ходят. Дальше там – по обстановке. Плюс на тебе – не только Хашим. Заводи связи, знакомься. Лишним не будет.

– Контакты с резидентурой?

– Никаких – быстро ответил генерал – очень опасно. Только с тем человеком, которого я тебе назову.

– Меня там знают. Я ведь был там уже один раз – и помните, как уезжал. Это не могу не забыть. Там еще те же люди?

– Да. Посол, ГВС – все те же. Но … в конце концов, там лишние вопросы никогда не приветствовались. Много там сейчас делается дел, много…

Я задумался…

– Чего мне ждать. Что там происходит.

Генерал отложил вилку

– Попытаюсь объяснить – в двух словах. Только что – буквально в эти дни – был раскрыт антигосударственный заговор. НДПА никогда не была единой – и боюсь у нас в ЦК сделали очень неправильные выводы относительно политической позиции Халька и Парчама. Парчам всегда стоял на умеренных позициях, почти даудовских – это расценили как буржуазность и соглашательство. У Халька же позиция отнюдь не коммунистическая, как это кажется – больше она смахивает на троцкизм. Проблема Халька в том, что там всегда было мало людей, способных к управлению государством. Они сделали ставку прежде всего на привлечение беднейших, маргинализованных слоев – теперь у них тяжелейшая проблема с кадрами. Людей надо учить, на это уйдет не один год – а контрреволюция не дремлет. Власть делает ошибки, делает их много – люди это видят, а контрреволюция этим пользуется. В этом случае мог бы помочь Парчам – там много бывших чиновников даудовского режима, их стоило бы привлечь к управлению, по крайней мере до тех пор, пока не удастся обучить хальковцев. Но ни Хальк ни Парчам не хотят и слышать о сотрудничестве. Лидер Парчама Кармаль этим летом попросился выехать из страны послом – Тараки с радостью согласился. После чего, практически все лидеры Парчама оказались на посольских должностях – и начали замышлять переворот. Он сорвался – сейчас идут чистки, готовится народный суд. Чем это закончится – непонятно, среди арестованных есть очень видная фигура – Абдул Кадыр, игравший активную роль и в перевороте Дауда, и в Апрельской революции. У него могут быть сторонники в армии – которые пойдут на все. Хуже того – я думаю, что уничтожив под корень Парчам, лидера Халька сразу же перегрызутся между собой. Теперь ты понимаешь всю важность полковника Хашима как агента?

– Да… – я бросил в рот очередной, сдобренный уксусом пельмень – понимаю…

Совершенно секретно

Срочно

Начальнику Генерального Штаба ВС СССР

Маршалу Советского Союза Огаркову Н.В.

Донесение

…В ходе беседы тов. Амин поставил вопрос о том, что в районе Кабула сосредоточено большое количество войск, в том числе с тяжелым вооружением (танковые, артиллерийские и другие части), которые можно было бы использовать в других районах для борьбы с контрреволюцией, если бы СССР согласился выделить соединения (1,5-2 тысячи) "командос" (десантников), которых можно было бы разместить в крепости Бала-Хисар…

Далее тов. Амин поставил вопрос о замене расчетов зенитных батарей 77 зенап, прикрывающего Кабул и располагающегося на господствующих высотах вокруг города, в благонадежности которых он не уверен, советскими расчетами.

Генерал армии

Павловский И.В.