Валерий Большаков - Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин Страница 15

– Не знаю, стоит ли… – все-таки пококетничал он для порядка.

– Почему?

– Врать не хочу, а правда… Она еще страньше.

– Вот! – торжествующе сказала Галя. – Это же слова Алисы!

– Ну, да.

– А кто написал «Алису в Стране чудес»?

– Льюис Кэрролл, – пожал плечами Быков.

– Вот! – повторила женщина. – Вася очень мало читал.

– А-а…

– Так ты расскажешь?

Григорий вздохнул.

– Я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

– К-как?

– Так, – развел руками Быков.

Сейчас он чувствовал блаженное опустошение – и облегчение. Освободившись от тяготившей его истины, он словно наяву сбросил с плеч тяжеленный рюкзак.

– Так ты из будущего?!

– Оттуда.

– Бож-же мой… Тогда… У меня голова кружится… Слушай, но тогда ты знаешь, что будет!

– Историю я учил на «тройку».

– Историю? А, ну да, это же все для тебя – прошлое…

– Прошлое, как прошлое. Гордиться можно.

– А когда кончится война, помнишь?

– В сорок пятом. Девятого мая.

– Как долго еще… А что будет с нами? Со мной?

Быков помрачнел.

– Мне бы не хотелось…

– Да почему?

– Ну, я будто наговариваю на Василия.

– Григорий… Мне-то ты можешь сказать? А я – никому, ни за что!

– Вы расстались бы через год, – неохотно проговорил Быков. – И Василий забрал бы детей.

– Вот как…

– Не думай о нем хуже… Тьфу ты! О ком?

– Григорий, можешь мне не верить, но я тебе верю. Смешно сказала, правда?

– Эх, Галя… Десять лет спустя Сталин умрет.

– О-ох! Иосиф Виссарионович?

– Он. И Василия арестуют.

– За что?

– За страх свой, за ничтожество.

– А-а… Сталина боялись, так хоть сыну его отомстить?

– Именно.

Галя зябко потерла ладонями плечи.

– Что ежишься? – улыбнулся Быков.

– Боюсь… Все такое огромное вокруг, страшное… И я не хочу тебя потерять, кто бы ты ни был.

– Ну, я так просто не дамся. Если выживу, конечно…

Галя положила ему ладонь на плечо и очень серьезно сказала:

– Выживи, пожалуйста. И… приходи. Мы будем ждать.

Григорий покинул Бурдонскую во встрепанных чувствах.

Он и ругал себя за излишнюю болтливость и радовался, что избавился, наконец, от своей ноши, от своего клейма.

Нет, он все сделал правильно, а Галина его не предаст.

Поверила ли она ему на самом деле, или женщину поразило то чудесное, необъяснимое, что произошло с ним? Бог весть…

Вздохнув, Быков завел двигатель.

Нужно было нанести еще один визит.

В доме № 5 по Малому Патриаршему переулку был прописан Николай Николаевич Поликарпов, директор и генеральный конструктор авиазавода, профессор и завкафедрой МАИ.

И – «король истребителей».

Поликарпов был подлинным творцом, а его самолеты – красивыми, быстрыми, легкими в управлении, простыми.

Совершенными.

Небрежно кивнув охраннику в парадном, Григорий поднялся и нажал медную кнопку у дверей, обитых кожей.

Звонок слышен не был, но вскоре щелкнул замок, и перед Быковым предстал авиаконструктор.

В ношенном, но опрятном костюме Николай Николаевич выглядел не профессором, а, скорее, рядовым инженером.

Скромный и благожелательный, он был истинным православным, чтящим Бога и желающим людям добра.

Даже своим врагам.

– Здравствуйте, молодой человек… – протянул Поликарпов. – Чем могу? Позвольте, позвольте… Василий Иосифович?

Григорий слегка поклонился.

– Добрый день, Николай Николаевич. Не помешал?

Конструктор замахал руками и сделал гостеприимный жест.

– Прошу! Сашенька, у нас гости!

Из кухни выглянула робкая женщина.

Испугавшись поначалу человека в форме, она сразу заулыбалась, разглядев, что перед нею военный, а не чекист.

– Не утруждайте себя, сударыня, – улыбнулся Быков. – Я ненадолго.

– Ну, хоть от чая-то не откажетесь, надеюсь? С плюшками?

– Вот тут слаб! Не откажусь.

Улыбаясь, Николай Николаевич проводил своего гостя в кабинет, три стены которого занимали книжные полки.

– Ну-с, и чем же вы меня займете?

– Николай Николаевич, вы верите в Бога?

Поликарпов посерьезнел и медленно кивнул.

– Пятого марта я был близок к тому, чтобы поверить в Него…

– И все же…

– Не знаю. Очень уж все странно…

– Неисповедимы пути Господни, – ласково проговорил конструктор.

– Николай Николаевич…

– Вы будто не решаетесь начать.

– Похоже. М-м…

– А вы сразу к делу, без предисловий.

– Ваш «По-7» не просто хорош, он лучше всех.

– «По-7»?

– «И-185».

– А, ну да, ну да. И?..

– Намечается секретная миссия, нужны будут восемь «По-7».

– Восемь?

– Семь таких, и одну спарку.

– Ах, вот оно что… Вы хотите кого-то вывезти?

– Именно.

– Дайте-ка мне потренироваться в логике… До пункта назначения вы доберетесь, израсходуете там весь боеприпас, и на обратном пути вас не спасет ничего, кроме…

– Скорости и маневра.

– Сколько самолетов противника вы сбили, Василий Иосифович? – неожиданно спросил Поликарпов.

– «Чертову дюжину». Засчитали только девять.

– Только! – фыркнул конструктор и добавил уже другим тоном: – Уважаю.

Тут дверь осторожно приоткрылась, и вошла Александра. Она несла поднос с дымящимися чашками и блюдом с плюшками.

– Извольте отведать!

– Благодарю, – улыбнулся Григорий.

Дождавшись, пока жена покинет кабинет, Поликарпов сказал:

– Вы совсем не похожи на того Василия Сталина, которого я видал еще этой зимой.

– Новую жизнь начал.

Конструктор поднялся и стал ходить.

– Восемь самолетов будут, – сказал он, – на доброе дело не жалко. Но у меня такое впечатление, что миссия, которую вы затеваете, не получила одобрения вашего командования. Оно о ней, скорее всего, и не догадывается. С другой стороны… Чем я-то рискую? Мой, как вы его назвали, «По-7» так и не пошел в серию…

– Надо спасти и человека, и самолет.

– И то, и другое – очень сложно.

– А я не один.

– Вы можете погибнуть.

– Все мы внезапно смертны.

– Хорошо, Василий Иосифович, самолеты будут! Надеюсь, вы откроете мне вашу тайну после возвращения? Кого именно вы спасли?

– Обязательно.

Быков встал, оправляя китель.

– Позвольте откланяться.

– А плюшки?

– Хм… Придется задержаться!

Душистому чаю и плюшкам было уделено полчаса, после чего Быков покинул-таки гостеприимный дом.

Посидел в машине, словно собираясь с силами, да и поехал из Москвы долой, выбираясь к Кунцево.

По узкой извилистой дороге проехал Фили и выбрался на Знаменскую дорогу, которую позже назовут Красногорским шоссе.

И снова к «ЗИСу» прицепился «хвост» – все тот же «Опель».

Добравшись до деревни Калчуга, Григорий свернул к госдаче «Зубалово-4» и покатил сосновым лесом.

«Опель» проехал мимо.

Неужто совпадение? Ага, щас…

Кому-то он нужен. Знать бы, кому.

Смеркалось.

Глухие железные ворота в высокой кирпичной ограде наплывали, качаясь в свете фар.

Приехали.

Домой, так сказать. На госдачу «Зубалово-4».

Еще до революции тут развернул строительство нефтепромышленник Зубалов, отгрохав четыре кирпичных дома. Весь участок огородил стеной почти в два человеческих роста, да еще и башни по углам поставил.

А Сталин любил все крепкое, надежное и защищенное.

Интересно, что Иосиф Виссарионович, высматривая усадьбу под резиденцию, остановил свой выбор на самом маленьком из четырех зубаловских домов, стоявшем в глубине огороженного двора, но двухэтажном.

Поприветствовав охрану – те взяли под козырек, – Быков прошествовал на территорию «дальней дачи», как Сталин называл это имение.

Парк, сад, теннисный корт, оранжереи, конюшня – не хило…

Да и убранство самого дома явно отличалось от пролетарских стандартов: на стенах – старинные французские гобелены, в окнах нижних комнат – разноцветные витражи.

Резной буфет в столовой, старомодная люстра, часы на камине.

Не дурно, совсем не дурно.

В этой-то обстановке и провел свое детство Васька Сталин.

После самоубийства жены Сталин редко появлялся на «дальней даче», да и от детей как-то отдалился – Яша, Света и Вася жили в Зубалово под опекой начальника охраны Власика да экономки Каролины Тиль.

В школу Васька ездил на трамвае и излишне не выделялся, снобизмом уж точно не страдал.

Читал мало, зато пил неумеренно…

Ну, это мы исправили, – усмехнулся Быков своим мыслям.

Он с любопытством разглядывал жилище, в котором как бы прожил годы, ожидая хоть какого-то отклика, но в памяти ничего не аукнулось.

Обычно в книжках о «попаданцах-вселенцах» пишут про подсказки подсознания, а тут – глухо.

Интересно…

А вдруг личность, психоматрица или душа Сталина тоже переселилась?

Только не в прошлое, как он, а в будущее?

И очнулся Вася Сталин за штурвалом «Грача»… М-да.

Или тут другая причина?

Старый-то дом взорвали, когда немцы подошли к Москве.

Отстроили новый, выкрасили в маскировочный темно-зеленый цвет…