Юрий Валин - Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего Страница 16

Фрагмент записи закончился. Катрин нехорошо посмотрела на Новика и поинтересовалась:

— Що за бред? Тайные эксперименты немцев над бандеровцами? Психотронный излучатель? Совсем, извиняюсь, сбрендили?

— По версии канала YTV, немцы пытались подавить дух к сопротивлению повстанцев УПА, используя новейшее психотронное оружие, — уточнил Новик. — Не надо меня резать испанским хватом и вообще так смотреть. Никакой супертехники над болотами Волынской области немцы, естественно, не применяли. Там упал тральщик. Если точнее — Ju52MS.[19] Машина в определенных кругах известная как «Мауси» или «Мауси-флюгцойг».

— Ага, вспомнил, — с некоторым облегчением сообразил Женька.

— Тогда мне объясните, — потребовала Катрин. — Что этот ваш мышиный тральщик делал в Полесье? Разминировал болота?

— Ну, это версия маловероятная. — Новик достал распечатки и принялся раскладывать по столу. — С высокой долей вероятности можно утверждать, что это была машина 3397 с бортовым кодом PD+MN. Мы торопились, поэтому установить, откуда вылетел самолет, не удалось. Скорее всего, перебазировались из Николаева (Галаца?). Вот отчет штаба MSGr.[20] Связь с самолетом утеряна 23 марта 1944 года в 15.38. В последнем радиосообщении речь идет о серьезных технических неисправностях. Хотя самолет считался одним из самых надежных, такое тоже бывает. Судьба экипажа нам не известна. На борту, кроме четверых членов экипажа, находился цальмайстер[21] Людвиг Апель.

— Бухгалтер? — Женька посмотрел на наливающуюся злостью начальницу. — Зачем нам бухгалтер?

— Сейф. Когда 3397-й совершил вынужденную посадку, на его борту был сейф. С документацией, финансовой в том числе. Тому есть свидетельство. Вполне надежное, — Новик положил еще одну распечатку.

«…Я, старший лейтенант Савушкин, командир разведгруппы…»

— Откуда там наши взялись? — проявила интерес Мезина, начавшая что-то понимать.

— Вот обстановка на данный период. Силами 2-го Белорусского фронта начата Полесская операция. Наступление толком подготовить не успели, атаковали малыми силами. Общий результат операции назвать удачным весьма сложно. Окруженную в Ковеле группировку немцам удалось деблокировать. Но на данный момент наши еще наступают. На интересующем нас направлении действует 38-я гвардейская стрелковая дивизия. 13 марта разведывательные подразделения 113-го гвардейского полка занимают Камень-Каширский. Части дивизии продолжают наступление, с ходу форсируют Припять и канал Турский. Удается углубиться на 40 км. Но немцы подтягивают подкрепление, и нашей 38-й дивизии с тяжелыми боями приходится отходить на рубеж Припять — Выжувка, где дивизия и переходит к жестокой обороне. Но это будет позже. Сейчас наши наступают, линии фронта там практически нет. Болота, леса. Разведгруппа дошла практически до Кобрина. Правда, к своим потом едва вышли. Но самолет они видели…

Разведчики старшего лейтенанта Савушкина действительно подходили к рухнувшему самолету и даже приволокли к своим часть технической документации, выловленной у полузатопленной машины. Командир группы полагал, что кто-то из членов экипажа «юнкерса» уцелел и ушел в лес, забрав наиболее важные документы. Сейф разведчики видели, но он был открыт. К сожалению, найти пилотов бойцы Савушкина и не пытались. На околице Межисыти группа была обстреляна немцами, и разведчикам пришлось срочно уходить.

— Скорее всего, разведгруппу обстреляли не немцы, — сказал Сан Саныч. — Судя по отчету, преследовать уходящего Савушкина противник не пытался. Можно предположить, что разведчики наткнулись на бандеровцев.

— Що, и УПА тама? — скривилась Катрин.

— Болота служили базами и для партизан, и для бандеровцев, — подтвердил Новик. — Разобраться, кто и где находился именно 23 марта, не представляется возможным. Фронт приблизился вплотную, момент был нервный.

— Наши партизаны действовали скоординировано с армейцами, — заметил Варшавин. — Связь была налажена. Скорее всего, или ушли бы глубже в немецкий тыл, или вышли бы к нашим регулярным частям.

— Угу, это они молодцы, — Катрин посмотрела на гостя. — И что нам с этим летучим тральщиком делать?

— С тральщиком делать ничего не нужно. Будет достаточно, если разведчики найдут чуть больше документов. И будет неплохо, если Савушкин поймет, что именно за самолет упал им на голову. Трал с 3397-го был снят, старший лейтенант видел части разобранной конструкции, но, естественно, идентифицировать ее не мог.

— Значит, мы просто накидаем там особо секретных бумажек? А если немцы вернутся к самолету? Если Савушкин на самом деле только в бинокль на металлолом полюбовался и велел прихватить бумажки, что в кусты отлетели?

— Характеристика на товарища Савушкина исчерпывающая, — Новик выложил на стол еще одну бумагу. — Войну разведчик окончил майором и Героем Советского Союза.

— Я столь достойного человека очернять не собиралась, — пробурчала Катрин. — Я к тому веду, что разбрасывать секретные документы, не учитывая всяких случайностей, — дело весьма неблагодарное. А если разведчики просто наш сюрприз не заметят? Не совать же бумаги в раскрытый сейф? Да и как он вообще вне самолета оказался? Уцелевшие летчики геройствовали и пытались казенное имущество спасти? Нет, я в немецкую педантичность верю. Но не до такой же степени.

— Определенные вопросы остаются, — согласился Варшавин. — Но вы не дети малые, на месте разберетесь. Пакет убедительно пристроите. Землякову тоже придется идти, поскольку дело канцелярское, бумажное, вдумчивое.

Мезина фыркнула:

— Одна я, конечно, не справлюсь. Это что за усложнение операции? И что это вообще за операция? Что-то все слишком просто выглядит. Наивно, не побоюсь этого слова.

— Была поставлена задача — найти наиболее простой и реальный вариант, — сказал Новик. — Мы совершенно точно знаем место и время. Не требуется «легенда», вообще никакие контакты не требуются. Мы старались свести риск к минимуму…

— Чудная прогулка по весеннему Полесью, — не замедлила восхититься Мезина.

— Я этого не говорил. Иллюзий не питаю — война не просчитывается, — тихо сказал Новик. — Но мы сделали что могли. Определенная ирония в том, что место вброса весьма отдалено от интересующего нас района. Но наверх сведенья придут практически одновременно. Может подействовать.

Катрин кивнула:

— Да, настолько несуразно обставленная деза выглядит убедительно. Только, скорее всего, сгниет наша посылка в болоте. Товарищ майор, разрешите приступить к подготовке?

— Валяй! — Варшавин пристально смотрел на девушку. — Через час, когда осмыслишь, озвучишь возражения.

Старший сержант вышла, мужчины посмотрели, как преувеличенно аккуратно закрылась дверь. Новик пробормотал:

— Действительно коза. Как рассказывали. Но действительно красивая.

Женька едва успел открыть карту Волынской области, как пришел начальник. С неудовольствием оглядев громоздящиеся у окна канцелярские столы — убрать их у подчиненных все руки не доходили, Варшавин сказал:

— Что там с интуицией, Евгений?

— Пока не работает. Мелковатая какая-то задача. Уж как-то совсем мы на почтальонов смахиваем. Но предчувствую, что там сыро будет.

— Рядиться вам незачем. Все равно контактов не будет. Что-нибудь непромокаемое подберем. Не аутентичное, — майор стукнул пальцами по принтеру. — Хотя в принципе Катерина и одна управится.

— Это понятно. Но мне бы неплохо опыта «прыжка» поднабрать, так? В относительно спокойной обстановке?

— Именно. Сейчас перепроверяем, готовимся, — Варшавин шагнул к двери, остановился: — Послушай, Евгений, а как тебе гость?

— Вы о АЧА? Да как-то странно. Быстро они работают. Зачем уж такая головокружительная стремительность?

— Видимо, есть идеи у руководства. На мгновенность решения там особенно напирают. А у меня имеется предчувствие, что нам теперь частенько с этой АЧА сотрудничать придется.

— Посотрудничаем. Только чего он Катерину «козой» обозвал?

— Ну, полагаю, именовать Катерину Георгиевну «трепетной ланью» язык мало у кого повернется, — майор хмыкнул. — Ладно, работай.

Работали. Домодедово — самолет, мрачные стюардессы — Борисполь. Машина до Луцка. В дороге пытались работать. Материалов по обстановке в «полевом районе» имелась уйма, вот только достоверность их вызывала большой вопрос. Места еще те — в болотах воевали не две армии, даже не три. И поляки наведывались, Армия Крайова.

От Луцка до Камень-Каширского добирались на «УАЗе»-«буханке». Шел холодный весенний дождь, было заранее холодно и неуютно. Промелькнула статуя гипсового рабочего с протянутой рукой, установленная на въезде в городок. На ходу пили чай из термоса, Катерина разговаривала с умным, исторически подкованным водителем, утверждавшим, «що в войну усе дело поляки скаламутили».