Алексей Витковский - Выбор воина Страница 16

Биврест, Мост Из Радуг, ведущий к вратам Асгарда, встал на пути «птиц». И у самого его начала звенела золотая струна.

«Хаген был здесь, – поняла Сигурни, – но теперь он ушел».

Струна тянулась вниз, к волнам, и девушка поняла: приключилось самое страшное. Душу Хагена позвала Хель.[35]

Сигурни сложила крылья и ринулась вниз. Железная птица, сделав переворот, устремилась следом…

В святилище стояла тишина. Сигурни застыла, глядя куда-то сквозь рябь плотского мира. Ее рука сжимала запястье Александра, такого же неподвижного, как и она. Ольбард видел, что эти двое сейчас очень далеко, но между их душами и телами нерасторжимая связь. А вот с Хагеном дело плохо. Нить, удерживавшая его дух, сильно истончилась и трепетала, как лист на осеннем ветру, – жалобно и обреченно. Те двое тщились дотянуться, поддержать заплутавшую душу. Но она стремительно уходила, и нить становилась все тоньше, грозя оборваться совсем. Уже навсегда…

Факелы внезапно затрещали, изошли черным дымом и копотью. Хаген захрипел. Его тело выгнулось дугой. Ольбарду почудилось: он слышит треск ломающихся ребер. Князь быстро шагнул вперед и простер обнаженный меч над лежащим. А затем бросил Слово … И Эхо ринулось сквозь завесь из Мира в Мир, словно круги, идущие от упавшего в воду камня! Грянули где-то медные била, взгремело железо, отворились врата, и боевой рог спел свою призывную песню!

Хаген перестал хрипеть и затих. Грудь его медленно поднималась и опускалась. Жив… Ольбард постоял еще немного с простертым мечом, а затем вернулся на место. Стража еще не окончена.

…Волны рванулись навстречу. Хаген ожидал, что пронзит их прозрачную поверхность, невесомую и легкую, и помчится дальше, сквозь. Но его встретила стена… Удар был страшен. Он почувствовал, как хрустнули кости. Хотя откуда кости у бестелесного духа? Хагена сдавило со всех сторон, сплющило, как кузнечный молот плющит на наковальне рдеющее железо. Завизжала, стремительно истончаясь, нить. Сознание померкло, проваливаясь во тьму. Хаген пытался бороться или хотя бы крикнуть… Крик умер на губах.

Вдруг стало легче, как будто он вырвался из чадного дома на открытый воздух. Пленник смог вздохнуть… Волны отбросили его, словно пущенный мальчишеской рукой плоский голыш. И Хаген помчался над ними, зная отчего-то, что летит уже с Той, обратной стороны. Вода приобрела свинцовый оттенок, на волнах ворочались льдины. А слева была земля. Серая, неприветливая. Справа она тоже была, только очень далеко.

«Биармия», – название возникло внезапно, подобно порыву ветра. И стало ясно – КУДА он летит…

Остров уже вырастал впереди. Большой, скалистый, громоздящийся посреди холодного моря в устье огромной реки. Остров, именуемый Белым. Остров, как воин шлемом, увенчанный куполом огромного храма… Береговые скалы резко надвинулись. Хаген внутренне сжался, ожидая нового удара, но его пронесло над самым гребнем. Внизу промелькнула священная роща. Двор, мощенный белыми плитами, настежь распахнутые резные ворота… Еще миг, и Хаген коснулся пола. Движение замедлилось, будто воин с разбегу прокатился на подошвах по гладкому льду… Остановилось…

Галерея была знакомой. Сводчатый потолок, узорные панели на стенах, каменный пол отшлифован так, что можно смотреться в него, как в зеркало. Здесь Даин объяснял тому, живому, Хагену внутреннее расположение храма. И где захватили женщин, а где еще можно поживиться золотом… Казалось, рисунок, начерченный на полу острием Даинова меча, все еще можно различить… И чудится, что слышны еще женские крики. Хаген помнил, что случилось дальше.

«Сигурни!!! Надо успеть!!!»

Он побежал по галерее, высматривая лестницу наверх.

Лестница нашлась быстро. Хаген в три прыжка взлетел по ней, не успев даже удивиться собственной прыти. ТОГДА здесь светило солнце и тени от узорных столбов, подпирающих кровлю, пятнали открытую галерею. СЕЙЧАС тут стоял сумрак, и в светлом камне стены чернели дверные проемы. Хаген сунулся в первый. Треугольный зал заканчивался тупиком. И следующий – тоже! Воин отчетливо помнил: ТОГДА каждый второй коридор вел к центру! А теперь… Видимо, Храм не хотел пускать внутрь незваного гостя… Хаген побежал вдоль галереи, по пути распахивая тяжелые бронзовые створки… Вот он! Зал, окрашенный цветами вражды и смерти! Черно-белый, с потолком в узоре из птиц. Далеко, в конце зала, смутно темнела дверь… Хаген рванулся к ней, наперед зная, что достичь цели будет очень трудно. Ноги сделались ватными. Полированный каменный пол норовил выскользнуть из-под них… Хаген бежал, стараясь не смотреть по сторонам, – только вперед, на дверной проем. А тот, казалось, удалялся, отодвигаясь, дразня, издеваясь. Хаген яростно рявкнул, наддал. Дверь замерла, а потом вдруг надвинулась, загораживая путь. Он ударил в нее плечом. Петли жалобно завизжали…

Внутри было все как тогда. Тишина и столб света над каменным алтарем посреди зала. Только свет не теплый, солнечный, а призрачный – лунный. И дверь в зал – только одна, та, что за спиной. А ТОГДА их была дюжина. Хаген осторожно приблизился к алтарю, ловя чутким ухом каждый звук, обогнул каменную глыбу алтаря… ЕЕ НЕТ!!! Она ДОЛЖНА быть здесь! Откуда взялась такая уверенность, Хаген понять уже не успел…

Что-то задрожало в глубине его существа. Казалось, сама душа распадается на части и рвется. Сигурни не было! Были лишь ремни, которыми ее тогда привязали… Хаген протянул руку, чтобы коснуться… И увидел вдруг, что это не рука – волчья лапа! И он – уже не человек!

И Волк завыл, обратя морду к проему в своде, в котором свирепо сияла полная, тяжко-каменная луна…

Вода пыталась их остановить. Но Силы были на их стороне. И волны распались невесомой завесой, отхлынули назад и в стороны. Потом мир повернулся и море снова оказалось внизу. Сигурни увидела берега и поняла, какое посмертие уготовано Хагену. Сердце девушки сжалось от тоски и боли. Но она лишь сильнее взмахнула крыльями. Железная птица Александр пронзительно крикнула, и две крылатые тени устремились к острову.

Ночь упала мгновенно, как будто кто-то огромный набросил на небо затканный звездами черный плащ. Луна нависла над храмом, словно раздумывая – не рухнуть ли на него всей тяжестью. Сигурни уже знала, куда нужно лететь. Нить души Хагена, вдоль которой стремглав неслась чайка, истончилась до волоска. Девушке почудился вдали волчий вой…

Савинов увидел храм и узнал тотчас. И место это узнал, хотя был здесь всего один раз и тоже в видении. Когда спал на алтаре в подземном святилище и видел грозные корабли викингов, идущие к острову. А береговую линию он помнил еще по навигационным картам. Обскую губу с Ямалом трудно с чем-нибудь спутать… Они спикировали прямо в отверстие в куполе…

Ольбард снова простер меч над телом урманина. Тот рычал и выл, словно совсем обезумел. И с губ его текла кровавая пена.

Сигурни знала, ЧТО ей предстоит сделать. Все ее существо противилось этому, задыхаясь от липкого страха. Но она знала, что должна поступить именно так, иначе Хагена не вернуть. Иначе он не вспомнит… Когда они встретились здесь в первый раз, Всесильные Богини Судьбы простерли над ними свою пряжу. И завязали на ней узелок. Подобных узелков не так уж много в жизни человека. И только прожив заново один из них, забывший себя может вспомнить – кто он на самом деле!.. А может и не вспомнить… Сигурни было страшно, но она решилась. И это МЕСТО, призрачный Храм в призрачном мире, сделало все за нее…

Ремни впились в тело. Лунный свет посеребрил кожу, сделав Сигурни похожей на призрак. Она повернула голову, насколько позволяла удавка на шее, и… Встретилась взглядом с огромным Волком. Чудовище ростом с лошадь… Зверь поднялся и шагнул по направлению к Сигурни. Из пасти Волка текла слюна, а его глаза… В них уже не было ничего человеческого.

Савинов тоже увидел Волка. И ему стало страшно, как никогда в жизни. Страшнее, чем когда они с Хагеном вдвоем брали в рогатины медведя. Потому что тварь, которую он видел перед собой, и была когда-то тем Хагеном. Была… Когда-то…

Зверь поднялся и шагнул к Сигурни. Савинов увидел, как непроизвольно сжалось тело девушки. Да, она верила в любовь Хагена, но… так страшно! У этого Мира, именуемого призрачным, свои законы. Хаген говорил, что убить здесь можно точно так же, как в мире явном… Или быть убитым… Хаген! Говорил!

Зверь, будто услышав в Сашкиных мыслях свое имя, повернул огромную, лобастую башку в его сторону и рыкнул. Пол задрожал. Савинов едва удержался на ногах. И тут он сообразил, что зверь рычит, потому что он, Сашка, преградил Волку дорогу.

Тварь теперь смотрела только на него. Пасть открылась, и клыки призрачными мечами блеснули во мраке.

«Твою мать!» Савинов понял, что совершенно не представляет, как действовать дальше.