Татьяна Сорокина - Мыколка Страница 16

— Фекла, послушай, давай пригласим его еще раз, посмотрим, может все будет нормально.

Фекла укоризненно на него посмотрела, но ничего не сказала и начала дальше свои перечисления.

В субботу, как только начало смеркаться к имению Вершинина начали подъезжать гости. Рано выпавший снежок дал им возможность приехать на санях и сейчас они выбирались из меховых полостей, отряхивая и распрямляя свои туалеты. Из живущих по соседству помещиков по богатству с Вершининым никто сравниться не мог. У них в основном было по тридцать сорок душ народу и им приходилось прилагать гигантские усилия, чтобы удержаться на плаву. Но все равно то и дело в округе появлялись разорившиеся дворяне, про которых было не принято говорить в приличном обществе. Только еще княгиня Дубинская Людмила Алексеевна, имела более пятисот душ крепостных и жила на достаточно широкую ногу, не имея ни перед кем денежных обязательств, кроме своей компаньонки, престарелой немки Эмилии Фердинантовны. Но, Вершинин, который давно освободил от барщины своих крестьян, и посадил их на оброк, отдав им в аренду почти все свои земли, понимал, что и княгине не долго осталось барствовать при ее манере ведения хозяйства. Гостей встречал сам хозяин, рядом с ним стояла Катенька, над которой сегодня с утра поработал приглашенный куафер и выглядела она бесподобно. От волнения она не раскраснелась, наоборот была несколько бледна и эта бледность в сочетании с темно-каштановыми локонами прически делали ее немного старше и аристократичней.

— Какая дочка у тебя красавица выросла, Илья Игнатьевич, — громким басом сказала усатая княгиня Дубовская, выбираясь из саней, — все кавалеры сегодня ее будут. — и полезла целоваться.

— Ну, здравствуй дорогой сосед, — забасила она вновь после трехкратного чмокания, — давненько я у тебя не была, давай рассказывай, что у тебя нового.

— А вот тебе моя лапушка подарочек, — и она протянула Катеньке изящную коробочку, перевязанную розовой лентой. Девушка взяла коробочку присела в книксене и по-французски поблагодарила княгиню.

— Ишь, ты, как балакаешь на лягушатском то! — зашевелила усами старуха, — послушай Игнатьевич, что же ты маринуешь девицу здесь, у тебя же есть дом в Петербурге, давно пора тебе ее туда вывезти. А ты все тут среди наших нищебродов ее держишь, — добавила она уже совсем тихо, прямо в ухо Вершинину.

— Так, голубушка, любезная Людмила Алексеевна вы же знаете, что по средствам я живу, пыль в глаза не пускаю, а Санкт-Петербург город дорогой, больших расходов требует, — признавался Вершинин в собственной скупости.

Людмила Алексеевна скептически улыбнулась, думая про себя.

— Как же пыль он в глаза не пускает, а прием это, что? Он тут денег потратил, мне сезон в Москве можно пробыть. Ведь был, чуть ли не грани банкротства, а смотри-ка в крупнопоместные выбился, а особняк то, как перестроил, в столице таких не видела.

— Э, послушай, подожди, — крикнула она собеседнику, который, увидев ее задумчивость, решил, что разговор закончен, и хотел идти встретить нового гостя, — любопытно мне очень, слух прошел, что у тебя в доме лакей есть, который якобы юродивым был, да поумнел? Не покажешь ли мне диковину такую, если понравится, я куплю его и цену хорошую дам.

Стоявшая рядом Катенька, которая уже была бледной, при этих словах стала еще бледней.

Вершинин принужденно улыбнулся и сказал, 

— Погоди, Людмила Алексеевна вот улучу момент и покажу, а пока извини, видишь надо всех гостей уважить.

Он отошел от выживающей из ума старухи, думая про себя, — вот беспардонная сука, все ей продай да продай, а вот хер тебе, а не продажа.

В это время раздался мелодичный звон валдайских колокольчиков и к дому подъехали большие сани, из которых со смехом и криками начали выгружаться члены семьи давнего приятеля Ильи Игнатьевича, Павла Семеновича Старославцева.

Катенька радостно взвизгнула и забыв о приличиях помчалась к саням встречать своих подружек Тоню и Наташу — сестер двойняшек, младших дочерей Павла Семеновича. Они сразу начали оживленно трещать. Но тут из вторых саней вышел высокий молодой человек в военной форме, и подошел к девушкам.

— Ой, Катенька, мы не сказали тебе, — наперебой заговорили сестры, — с нами приехал Артемий, ему дали небольшой отпуск, и он согласился поехать на бал.

Артемий Павлович смотрел на Катеньку. Всего два года назад он помнил ее как, тощую темноволосую девчонку, вечно шепчущуюся по каким то девичьим делам с его сестрами. Этот голенастая неуклюжая дурнушка нисколько его не привлекала, а вызывала только чувство раздражения, тем, что все время совала свой нос не туда, куда надо.

Сейчас же перед ним стояла стройная барышня, затянутая в корсет, с радостной улыбкой на тонких губах. Он почувствовал, что его губы тоже непроизвольно начали улыбаться той радости, которая шла от Кати.

— Да, — сказал Артемий, — поехал и сейчас даже рад, что решил это сделать.

— Екатерина Ильинична, у меня нет других слов, вы просто богиня.

Катенька, от этих слов, заалела и похорошела еще больше. Две жизнерадостные толстушки с легкой завистью смотрели на ее тонкую талию, и грудь. Им такое платье носить не светило.

Артемий предложил свою руку и вместе с Катенькой, прошли в бальный зал. В нем было светло от сотен свечей горевших в канделябрах и жирондолях, на балконе оркестр настраивал свои инструменты. Вокруг толпились гости, разбившись на небольшие кучки, они обменивались новостями и сплетнями.

— Смею надеяться, первый танец вы отдадите мне, — прозвучал в ухе Катеньки вкрадчивый голос корнета.

Она молча посмотрела на него и кивнула.

— Это согласие? — спросил Артемий.

— Да, — прошептала вконец смутившаяся девушка.

Между тем полонез уже начал выстраиваться и юная пара под аплодисменты присутствующих заняла свое место. Раздались торжественные звуки музыки, и танец начался. Катенька, закусив от волнения губу, возглавляла весь танец. От ужаса и восторга она не заметила, как закончилась музыка. И только когда Артемий, ловко оттеснив спиной какого-то молодого человека, вновь попросил ее на танец, она не долго думая согласилась.

Под звуки вальса они заскользили по паркету. Это было так упоительно, кружится и кружится, когда сильная рука мужчины лежит у тебя на талии, вдыхать запах крепкого табака и духов. Неожиданно она посмотрела на балкон, где играл оркестр. Они сейчас были почти под ним, и там увидела Николку. Он стоял в поношенном костюме ее отца и, как ей показалось, не отрываясь, смотрел на нее. Она, уже без прежнего восторга, дотанцевала вальс и, сказав, что у нее закружилась голова, поднялась к себе, правда, пообещав, что в скором времени вернется. Между тем пожилые гости, уделив танцам минут пять-десять, уже собирались по краю зала у ломберных столов, на которых лежали стопки нераспечатанных карточных колод. Сам хозяин к столам не подходил. У него был другой интерес, он вместе такими же фанатиками охоты обсуждал стати борзых собак, которых егеря тут же приводили в вестибюль и шли споры по прикусу, росту, когда удалять прибылые когти и прочее. Тут же рассказывали о трофеях, небывалых медведях и волках. За ломберными столами сидело уже много народу. Вот только старая княгиня не могла найти себе партнеров, с ней просто боялись садиться играть. Все знали, что со старухой играть бесполезно, она все равно будет в выигрыше.

Поэтому, после нескольких неудачных попыток, она подошла к Вершинину и сказала:

— Илья Игнатьевич, ну, давай, развлеки гостью, сыграем хотя бы в вист.

Вершинин, увлеченный беседой, несколько секунд непонимающе смотрел на нее, затем ядовито улыбнулся и сказал:

— Знаешь, Людмила Алексеевна, хочу предложить вместо себя, одного юношу. Сынок моего давнего друга Николай Шеховской, сейчас он, как раз гостит у меня. Но очень скромен, боится выйти, хотя по картежной части сущий дока. Давай тебя отведу в библиотеку, и его позову, сыграйте-ка с ним в вист. Посмотрим кто — кого.

Княгиня удивленно посмотрела на него.

— Помилуй бог, откуда у Андрея Григорьевича сын взялся?

Вершинин подмигнул ей.

— Голубушка, взялся он оттуда, откуда мы все появляемся.

Княгиня захохотала своим гулким басом

— Хорошо, я согласна, веди меня Харон.

Они зашли в библиотеку, которая собственно только так назвалась, книг там было совсем немного, ну, не очень уважал романы хозяин, он больше любил почитать собачьи родословные, или агрономические справочники.

— Людмила Алексеевна, прошу, располагайся. Поскучай немного, я сейчас найду Николеньку.

Княгиня с кряхтением уселась в кресло, около карточного стола и взяла в руки лежавшую на нем книгу.

Сам же Вершинин выйдя из комнаты, рявкнул первому попавшемуся лакею.

— Быстро найти Николку и ко мне в биллиардную.