Александр Казанков - Во славу божью. Книга 1 (СИ) Страница 16

— Да.

Стаффорд извлёк стрелу из ноги парня. Потом заткнул рану мхом и как следует перевязал.

Глебу не пришлось удерживать мальчика. Он стойко перенёс эту операцию.

— Нужно как-то доставить раненых до Ричмонда. — Глеб продолжал сидеть на земле, держа голову пажа на своих коленях.

— Сэр Джон ранен в руку. Он может ехать сам.

— Я тоже могу, — вмешался в разговор Эдмунд. — Я могу, милорд.

Глеб неуверенно осмотрел парня. Как-то ему не верилось в то, что мальчишка сможет самостоятельно проделать такой путь. А ехать было ещё далеко. Даже если он сможет сесть на лошадь, то, как бы ему не стало хуже.

— Надо выдвигаться, милорд. Если мы хотим ночевать в замке.

— Хорошо. Едем. — Глеб поднялся на ноги, помогая Эдмунду. Мальчик морщился от боли, но не издал ни звука. Они медленно побрели к лошади. Глеб помог пажу взобраться в седло.

— А это чья лошадь? Биго? — Отвлёк Глеба Стаффорд.

— Да. Заберите её. Джефри догонит нас.

Рыцарь с сомнение покачал головой, но спорить, опять не стал. Глеб вскочил на коня, и они быстро, как только могли, поехали прочь от места боя. Молодой человек то и дело оглядывался на своего оруженосца. Ему не нравился внешний вид парня. Бледность не сходила с лица мальчика. Глеб сам удивился, что испытывает беспокойство за почти незнакомого человека. Но он чувствовал свою ответственность за него и ничего не мог с этим поделать. В глазах пришельца Эдмунд был ещё ребёнком. Он не должен был мотаться по лесу. Он должен находиться рядом с родителями, которые были просто обязаны о нём заботиться. Но здесь это было не принято. И десятилетний Эдмунд не был по здешним меркам ребёнком.

День тянулся нескончаемо медленно. Лес уже успел опостылеть Глебу. Когда же, наконец, этот замок. Джефри говорил, что это не далеко.

Джефри. Зачем я отпустил его одного? С ним может случиться всё что угодно. А если этот разбойник убьёт его? Что я наделал.

Глеб, в который раз оглянулся на Эдмунда. Заметив, что парню хуже, Глеб взял поводья его лошади.

— Всё в порядке, милорд, — проговорил Эдмунд.

— Да, я знаю. Но я помогу тебе.

Уже стемнело, когда, наконец, показался замок. Глеб вглядывался в темноту. Примут ли их в отсутствии графа Ричмонда. Вряд ли граф вернулся домой. Но Джефри говорил, что им не откажут в ночлеге. В любом случае, придётся попробовать. Эдмунд очень плох. Да и второму рыцарю нужно отдохнуть.

Они подъехали к воротам, неприветливо встретивших путников поднятым мостом. Замок стоял на холме суровым взглядом война, взирая на округу. Башни, зубчатые стены и сумеречные тени, бегающие в отсвете факелов меж жерл бойниц. Грозное место. Руки и ноги молодого человека затекли. Очень хотелось отдохнуть.

— Эй, открывай, — закричал Стаффорд.

— Кто там, — тут же откликнулись со стены.

— Сэр Уильям Лонгспи, — снова крикнул сэр Генри. — К графу Ричмонду с визитом.

— Графа нет.

— Мы знаем. Сэр Уильям по поручению короля Ричарда.

Стражник высунулся из-за стены с факелом в руке. Он всматривался в непрошеных гостей, стараясь рассмотреть гербы рыцарей. Удовлетворившись увиденным и обрадовавшись, что гостей не много и их можно не опасаться, велел открыть ворота.

Глеб медленно въехал по мосту в ворота замка, ведя под узды лошадь Эдмунда. Он с опаской поглядывал по сторонам, в любую минуту ожидая подвоха.

— У нас раненые, — сказал Глеб подошедшему рыцарю.

— Тяжело?

— Рыцарь в плечо, а мальчик в ногу.

— Хорошо, милорд. О них позаботятся. Идёмте, я провожу вас. Граф должен завтра вернуться.

Глеб спустился на землю, отдав коня, подошедшему слуге. Молодой человек наблюдал, как Эдмунда уводили в замок.

— Разбойники напали, милорд? — Спросил рыцарь.

— Да.

— Времена не спокойные. Разбойники извечная беда. А в этих лесах их ещё больше. Вам ещё повезло.

— Да. — Снова произнёс Глеб, не желая вступать с рыцарем в разговоры.

Его устроили в комнате, которая показалась молодому человеку сырой и холодной. Что я здесь делаю? Неужели я больше никогда не попаду домой? Неужели я так и останусь здесь в этом забытом богом времени?

Он лежал на постели, сожалея об отсутствии Джефри. Без него апатия ещё больше овладела молодым человеком. Не с кем было поговорить. Ночь тянулась медленно, спать не хотелось. Он прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. В голову лезли ужасные мысли.

Когда же Глеб заснул, то снова оказался в лесу. Они опять ехали по той дороге. И Глеб снова убивал людей. На этот раз он видел его лицо, слышал его последний хрип. Он всё отчётливей чувствовал, как лезвие проникает в человеческую плоть. Он слышал голос умирающего. И кому то внутри его это нравилось.

Глеб проснулся в холодном поту. Его руки тряслись, губы подрагивали. Он обхватил подушку руками, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Подобрав колени, он лежал в пустой комнате.

Когда же наступит рассвет. Завтра всё предстанет в другом свете. Должно предстать. Ночь всегда сгущает краски. Я не убийца. Я защищал свою жизнь и жизнь Эдмунда. Я не убийца.

Повинуясь какому-то непонятному для него желанию, Глеб выскользнул из постели. Он по быстрому оделся, совершенно не заботясь о правильности облачения. Высунув голову в коридор и убедившись, что там никого нет, он отправился на поиски Эдмунда.

Как там парень? Надеюсь живой.

Он прошёл в комнату мальчика, который, как показалось сначала, спал. Глеб подошёл поближе, сел у постели. Мальчик метался в бреду. Холодные капли пота стекали по его детскому лицу и падали на подушку. Что-то явно было не так.

— Эдмунд, — позвал Глеб, проведя рукой по лбу парнишки. — Эдмунд.

Но тот его не слышал. Он был, кажется, совершенно в другом мире, до которого не достучаться простому смертному.

Молодой человек оглянулся по сторонам. В комнате никого не было. На столе, рядом с постелью, стоял таз с водой, в которой лежала мокрая тряпка. Глеб протянул руку к тазу, достал тряпку, выжил её и приложил к горячему лбу мальчика. Тот сразу застонал, чуть приоткрыл глаза. Глеб обрадовался, да рано. Паж не узнал его. Он смотрел из под полуопущенных век, и ничего не видел.

— Эдмунд, — снова позвал Глеб.

Вид больного человека всколыхнул в памяти неприятные воспоминания. Глеб вспомнил, как сидел возле постели мамы и держал её за руку. Сначала она пыталась держаться, чтобы успокоить сына. Но даже тогда, когда она ещё не кричала от боли, Глеб уже знал, что её скоро не станет. Вот и сейчас, смотря на мальчика, Глеба посетила та же уверенность в неминуемой смерти. Злость пронзила его. Так не должно быть. Он не позволит ему умереть. Не в этот раз. С мамой всё понятно, лучшие доктора не могли ей помочь, болезнь оказалась не излечимой. Но у парня всего лишь ранение в ногу. От такого не умирают. Не должны умирать. Он вскочил с кровати, отошёл к двери. Нужно было что-то делать. Хоть что-нибудь. Куда все подевались. Почему Эдмунд один.

— Эй! — Крикнул он в открытую дверь. Его голос тут же эхом раздался по каменным сводам замка. Молодого человека не волновало то, что он может кого-то разбудить. Его не волновало то, что люди могут заметить его странное поведение. Сейчас он думал только о мальчишке, умирающем на постели. — Эй! — Крикнул он снова.

Из соседней комнаты тут же появился человек из прислуги, сопровождавших сэра Уильяма.

— Милорд, — испуганно поклонился слуга.

— Почему Эдмунд один?! — Грозно рявкнул Глеб. — Почему вы оставили его?

— Он спит, милорд, — недоумённо ответил слуга.

— По-твоему это сон? Ему совсем плохо!

— Я забинтовал рану, милорд. Теперь всё зависит от организма.

— Надо позвать доктора. Немедленно!

— Кого, милорд? — Недоумевал слуга. Он явно только что проснулся, разбуженный криком хозяина. И чего тому не спится.

Смерть их, кажется, совершенно не пугала. Она была обычным делом.

— Эскулапа позови!

— Так нет его здесь. Я узнавал. Надо в город ехать. До ближайшего города, в котором ему можно будет помочь дня три пути.

— А если вернуться?

— Нет, милорд. Там нет эскулапа. Надо в монастырь. Может монахи могут помочь.

Глеб отошёл от слуги, снова подошёл к постели. Отдёрнув одеяло, Глеб посмотрел на ногу Эдмунда. Забинтованная, на взгляд Глеба не особо чистой тряпкой, она представляла собой жалкое зрелище.

— Разбинтуй, — велел он слуге.

Тому не очень хотелось снова трогать раненого, но ничего не поделаешь. Пришлось выполнить приказ хозяина. Глеб ещё не видел рану, а в нос ударил неприятный запах. Когда же рана открылась, Глеб непроизвольно отвернулся. Дело было плохо. Нога гноилась, почти не давая парню шанса на спасение.

Что же делать? Где взять доктора? Да и умеют ли они лечить раны. На каком уровне была медицина в двенадцатом веке? Глеб не знал ответа на этот вопрос. И почему он так мало времени уделял учёбе. Он же совершенно ничего не знал и был совсем не подготовлен к жизни.