Алексей Махров - Спасибо деду за Победу! Это и моя война Страница 17

В процессе инструктажа выяснилось, что мои караульщики, хоть и являются детьми кадровых военных, имеют весьма смутное представление об организации дозорно-патрульной службы. Пришлось на ходу учить мальчишек основам маскировки и наблюдения. Ну, супервоинов я из них не сделаю, но даже такие элементарные знания хоть немного помогут пацанам выжить на войне.

В «расположение» я вернулся, когда солнце ощутимо склонилось к закату. Меня встретил Барский и встревоженно сообщил, что несколько минут назад обнаружилась пропажа сержанта Гончарука.

– Не понял? Он что – уполз?

– Нет, он ходячий оказался! Маринка его три часа назад перевязывала и сказала, что колено не прострелено, а только поцарапано. Ну, он сразу духом и воспрянул – стал ходить по оврагу, с ребятами разговаривать, шутить… Потом спросил, куда мы по нужде ходим, – и ушел. А хватились его только через час. Проверили отхожее место – его там не было. Я уж хотел кого-нибудь отправить поискать в ближнем леске, но ведь ты запретил геройствовать без твоего ведома. Вот я и решил тебя дождаться.

– Правильно решил! Срочно опроси всех наших, с кем разговаривал Гончарук, и выясни, на какие темы шел разговор. А перед этим проверь – на месте ли вещи сержанта и не пропало ли что из нашего имущества и продуктов.

– Ты его подозреваешь? – с сомнением в голосе спросил Барский.

– Да! – твердо сказал я. – В первую очередь отработаем версию сознательного побега. Если ошибемся и он просто заблудился в рощице – я первым перед ним извинюсь за подозрения. Однако в таких случаях лучше перебдеть.

– Хорошо, я все сделаю, – понятливо кивнул Миша. – А ты?

– А я пойду пошарю в окрестностях. Вдруг он действительно где-то под кустом заснул… Но перед этим схожу побеседую со старшиной… Давай, Миша, действуй!

Барский убежал выполнять распоряжения, а я пошел к Петрову.

– Пост для встречи твоих солд… бойцов я выставил. Однако тут у нас возникла другая проблема – пошел поссать и не вернулся ваш шофер – Гончарук.

– Вот блядь! – в сердцах плюнул Петров.

– Ты именно чего-то такого и ждал, да, старшина? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я.

– Ну, в общем… Не так прямо… Но чего-то подобного, – скривился, словно от зубной боли, Петров. – Еще утром, когда в машину грузились, я в нем какую-то гниль почуял. А чуйка у меня… Эх! Вот ведь сука!

– И чего с ним теперь делать, если поймаем? На месте валить или как?

– Хм… валить… я такого слова… – удивленно посмотрел на меня старшина. – Ты точно сын командира? А то у тебя иногда проскакивает…

– Феня? – усмехнулся я.

– Она самая! – поджал губы Петров. – Я-то беспризорником в детстве был, так что слышал, как эта блатная музыка звучит. А вот ты откуда такие слова знаешь?

– Сосед по коммуналке научил! – многозначительно улыбаюсь. Старшина в ответ сдержанно хмыкает – понял, что правды не узнает, да и ни к чему это.

Подлетает запыхавшийся Барский.

– Это… Игорь… я узнал…

– Да ты успокойся, а потом докладывай! – советую, кладя руку на плечо напарника.

– Гончарук ходил и расспрашивал всех о родителях. Кто кем служит и вообще… И мы не нашли мешка с салом.

– Так… Понятно! – смотрю на Петрова. Тот едва заметно пожимает плечами – мол, а что я? Я-то здесь при чем? А кто нам «трояна» привел? – Пойдем, Миша, надо к срочной передислокации готовиться! А то нас здесь как слепых щенков переловят!

Отвожу в сторону недоумевающего Барского.

– Быстро! Бери двух ребят и отправляйся искать новое место для схрона!

– Для чего?

– Для укрытия, твою мать! Бегом! Надеюсь, что мы успеем отсюда убраться, прежде чем… Давай, Миша, давай, дорогой! Поспеши! Маринке скажи, чтобы вещи паковала и раненых к переноске подготовила. Пусть всем повязки проверит.

Эх, поздно пить «Боржоми»! Если Гончарук действительно решил нас продать, то нам осталось не больше часа.

– Мишка, стоять!

Бегущий Барский резко разворачивается.

– Не успеваем мы! На разведку времени нет!

– А что делать-то, Игорь? – Миша закусил губу.

– Товарищи! – я возвысил голос. – Все, кто может ходить, – подойдите ко мне!

В течение минуты вокруг меня собралось два десятка мальчишек и девчонок.

– У нас сложилась опасная ситуация! Укрытие в этом овраге может стать известным врагу. Надо уходить отсюда немедленно. Хватайте всех, кого сможете, и идите на восток вдоль железки! Тяжелых – в первую очередь. Барский! Пойдешь впереди на расстоянии двухсот метров. Кто еще у нас с оружием?

– Они на постах! – напомнил Барский.

– Ага! Ну, пусть пока остаются… Все остальные – за работу!

Ребята шустро разбежались. Внимательно присматриваюсь к их действиям – никакой паники или спешки. Большая часть достала самодельные носилки и начала перекладывать на них раненых, другие разделили между собой уже увязанные тюки с продуктами. Видимо, кто-то заранее распределил обязанности.

«Кто-то! – подумал я. – Командир-то – ты! Хоть и самоназначенный, как тот король лемуров из мультика. С другой стороны… раз подчиненные сами решили этот вопрос – это только плюс командиру. Значит, грамотно назначил ответственных!» Хорошо, раз каждый солдат знает свой маневр, пора и мне делом заняться – пойду пройдусь, поищу этого… гипотетического предателя. Может, ему реально поплохело, и он где-то под кустом завалился. А мы тут про него подумали невесть что. Впрочем, если Гончарук реально задумал сдаться фашистам и нас продать, то на хромой ноге далеко не уйдет. Есть шанс его перехватить. Маленький, правда, ведь за час он мог ухромать километра на два-три в любую сторону, но все-таки есть.

– Эй, парень! Игорь! – внезапно громко позвал меня старшина. – Подойди!

Ну и чего ему надо? Пробираюсь к Петрову, маневрируя среди деловито суетящихся ребят.

– Я так понимаю, что вы к эвакуации готовитесь? – спросил старшина, когда я присел рядом.

– Не волнуйся, ребята второй ходкой тебя заберут. Мы и своих-то не сможем сразу всех забрать. Кстати… – я поймал за руку пробегающую мимо Марину. – Сколько человек останется?

– Восемь! – не раздумывая, ответила девушка. Видимо, просчитала варианты заранее. – Пять мальчишек и три девчонки. Это не считая Бори и Славика, которые сейчас на постах. Ты ведь приказал их не трогать…

– Они там нужнее! Фашисты могут в любую минуту нагрянуть.

– Да я понимаю… – глядя в сторону, сказала Марина. – Но все-таки это два носильщика. Да братьев Караваевых ты куда-то отправил, и потом еще пятерых мальчиков. Хорошо, что трое вернулись. Были бы здесь все – мы, может, сразу бы всех раненых смогли забрать…

Я только скрипнул зубами – переигрывать поздно. Что сделано, то сделано.

– Так надо, Марина. Поверь мне! – с нажимом сказал я, стараясь заглянуть девушке в глаза.

– Конечно, так надо… – отстраненно ответила Марина, – я пойду? Дел много…

– Иди! – обреченно машу рукой и поворачиваюсь к старшине. – Ну, ты сам все слышал.

– Не переживай, парень! Командирское дело – оно такое… сложное! – серьезно заявил Петров. – Иногда приходится решать – кому жить, а кому умереть!

Блядь, а то я не знаю! Что он мне, как пацану, прописные истины вещает? Сколько я друзей похоронил…

…Держали мы как-то раз село. Сербское. А боснякам оно для чего-то очень сильно требовалось, и давили они на нас со страшной силой. Старались. Народу нагнали – как бы не тысячу, артиллерию подтянули – пару пушек да пару гаубиц. При том, что у нас чуть меньше сотни бойцов да три миномета. И даже при таком соотношении мы четыре дня продержались.

Только на пятый день понятно стало, что не удержать нам села. Мины кончились, патронов по сотне на ствол осталось. Еще немного – и поляжем все. А как поляжем – муслимы по нашим трупам в село войдут и жителям тотальную зачистку устроят. Собрался я тогда с сербским капитаном на военный совет, и решили мы: граждов вывести надо, а там и самим когти рвать. Решить-то решили, а как выполнять? Мужчин в селе нет, остались дети малые, старики, что еле ноги переставляют, и бабы… Им через горы в одиночку идти – смерть верная. Ногу кто подвернет на камнях – кто понесет? Или РДГ босняков просочится – перережут всех. И предложил я тогда капитану: он со своими ребятами граждов через горы поведет. Поможет, если кого нести придется, и прикроет в случае чего. Мы ему четыре часа даем – и за ним.

Перед рассветом они ушли. А мы остались. Четыре часа держались, потом еще час – для верности, а потом… Потом нам совсем худо стало. Припекло по полной. Половина домов уже в их руках, и похоже, что окружают нас. Мы в ответ и сделать ничего не можем – прижали нас огнем так, что головы не поднять. Еще чуть-чуть – и не вырвемся. А у нас три двухсотых и пять трехсотых. И всех вынести надо, даже мертвых. Потому как мы уже насмотрелись, что босняки с телами наших павших делают.

Собрал я тогда всех бойцов в кулак, и рванули мы на прорыв. Что удивительно – прорвались! Причем без потерь – настолько враг такой наглости от нас не ожидал. Но минут через двадцать они очухались, нам на хвост упали и не слезают, суки. И самое сволочное, что горы эти они лучше нас знают. Нам бы оторваться рывком, но с ранеными – хрен выйдет!