Андрей Посняков - Принц воров Страница 17

– Много ты знаешь, чего они раздают, а что – нет, – Саша посмотрел на видневшийся вдалеке берег – на серые мощные стены, на белые дома, базилики, храмы, на зеленые иглы кипарисов и заросли финиковых пальм, на целый лес корабельных мачт в удобной, синей до боли в глазах, гавани.

– Это ведь Гадрумет, я так полагаю?

– Да, господин, это наш славный город… А-а-а! Да ты, видно, из Тапса?! Нанял, небось, нубийца на утлом челне – вот он тебя и довез… на дно морское.

– Соображаешь! – ухмыльнулся Саша. – Да, все так и было. Только вот куда этот чертов нубиец делся? Верно, утоп.

– Не, не утоп, – обернулся рыбачок с носа. – Я видел – он ходко так к берегу плыл. Хорошо плавает, не утонет.

Спасенный махнул рукой:

– Ну, Господь ему в помощь.

– Господин… осмелюсь спросить? – старший парнишка прищурил левый глаз.

– Ну, спрашивай.

– Ты упомянул Троицу… Ты…

– Да, я кафолик, – хмыкнул молодой человек, услыхав удивленные возгласы мальчишек.

Ну, еще бы… Вандал-католик (кафолик – как здесь называли) – это почти то же самое, что православный татарин – встречается, конечно, но очень и очень редко. Вандалы, со времен Гейзериха и даже с еще более давних времен, как и многое германские племена – ариане, сторонники Александрийского архиепископа Ария, утверждавшего, что Христос – творение Бога-отца, – не вечен, и не единосущен. По сути, архиепископ отрицал таким образом Троицу и церковь – как организацию: раз Христос по природе своей не божественен, так тем более – не божественна и церковь, ни к чему ее служителям занимать высшие должности или владеть землями. Мудро, конечно, но правители вандалов, выбирая арианство, вовсе не брали в расчет какие-то отвлеченные вещи – им было важно сохранить свою «самость», четкое деление на «мы» – германцы-завоеватели – и «они» – подчиненное римско-ливийское население, тягловое, платящее налоги и несущее подати, быдло, традиционно – католики. Надо сказать, такая политика апартеида определенные плоды приносила… какое-то время. Никакого административного аппарат управления вандалы не создали, вся жизнь в государстве зависела только от короля, точнее – слово такого еще не было – от самовластного правителя, рэкса, правившего, опираясь на своих родичей, либо – как нынешний властитель Гелимер – на особо доверенных людей – служилую знать и даже – на преданных рабов. А больше не на кого было. Местное же население вандалов ненавидело, боялось и втайне лелеяло месту о завоевании Африки… гм-гм… ну, скажем – могущественной Византией, в конце концов, ведь Восточный Рим, наверное, ничем не хуже Западного?

Все это Саша вычитал в умных книжках еще у себя, дома, точнее сказать – натаскал всего кусками из Интернета, а ну-ка, пойдите, спросите в районной библиотеке научную монографию о королевстве вандалов… куда вас там пошлют – говорить не надо.

Ветер наполнял парус, не такой уж и белый – грязная серая мешковина – тем не менее лодочка шла достаточно ходко, можно сказать – летела. Жарко припекало солнце – одежда Саши уже почти совсем высохла, а небо над головой было таким нереально синим, что казалось нарисованной ультрамариновой краской декорацией. Близ Гадрумета, в заливе покачивалось на волнах не меньше сотни рыбачьих суденышек, над мачтами которых кружили, выпрашивая халявную рыбку, нахальные чайки. Вот, вдалеке, прошел под всеми парусами какой-то большой торговый корабль – четыре мачты, задранная кверху корма, пузатые трюмы – купеческая скафа. А вот – кораблик поизящней – быстрокрылый керкур, чем-то напоминающий шхуну. Когда-то у Саши у самого такой был, назывался «Амикус»…

– Господин!

– А? Что такое?

– Припыли, говорю. Здесь – напротив во-он того острова, – самое глубокое место. Если поставить все гадруметские башни друг на друга – вода их запросто скроет!

Слова «гадруметские башни» парнишка произнес с гордостью – не скажешь же – карфагенские башни – поскольку таких и нету – столица вандалов так и оставалась городом неукрепленным… должна была оставаться, поскольку все укрепления этого города, когда-то якобы существовавшие – суть дело наносное, нарочно привнесенное из будущего, как и система административного управления.

– Ну, раз, говорите, здесь… Помолюсь!

Опустившись на колени, Александр нажал на умбон, открывая спрятанную под ним панель управления. Загорелись зеленоватым светом цифры: год… дата…

– Так… – задумчиво прошептал молодой человек. – Вчера у нас было восемнадцатое… ставим на двадцатое… двадцатое… ноль девятого… пятьсот сорок третьего года… Отлично! Активировать… есть! Ну, с Богом!

Привстав, Саша размахнулся и швырнул щит в море.

После чего с осознанием успешно выполненного долга расслабленно откинулся на корму и махнул рукой:

– Теперь – в город. Какая у вас там в порту самая лучшая таверна?

– Самая лучшая – «У чаши», но самая приличная… для тебя приличная, господин – «Золотой Гусь». Там и постоялый двор, и…

– Ну, значит, славненько, – спасенный потер руки. – Туда и поедем.

Первым делом Александр швырнул кабатчику дюжину серебряных монет и, обведя рукой небольшой, но вполне уютный зальчик, заказал:

– Вино! Самого лучшего. Всем!

Ну, конечно же – всем, а как же? Местных – ливийцев и римлян – в «Гусе» не просматривалось, зато за центральным столом с удобством расположилась компания вандальских воинов, судя по их толстым нахальным рожам, явно не несущих столь уж изнуренную службу. Мечи, кольчуги – это само собой, плюс ко всему – короткие, составленные в углу копья, секиры и оставленные во дворе у коновязи кони. Ну, конечно же – стражники. Здесь их называли на римский манер – «вигилес» – караульные, нечто вроде конных полицейских частей – не столько охранять горожан от разбойников, проходимцев и разного прочего нехорошего люда, сколько сдерживать особо не скрывавшего своих симпатий к византийцам население. Мало ли, вдруг бунт поднимут? Ужо тогда… мало не покажется! Вандалы когда-то состояли из двух больших союзов племен – силинги и асдинги – впоследствии первые подчинились последним. Так вот, силинги, насколько помнил Александр, отличались склонностью к мореходству, силинги же были прекрасными конниками… во многом поэтому вандальские короли не строили вокруг завоеванных городов стен – там, где их не было – опасались бунта местных, впрочем, несмотря на весь религиозно-культурный апартеид, романизация все ж так шла, пусть и медленно – и никуда от этого процесса нельзя было деться, слишком уж мало было завоевателей, чтобы рано или поздно не раствориться в более культурном местном сообществе. К этому дело и шло, но – медленно, точнее – замедляемого и сдерживаемого искусственно.

Услыхав про дармовое вино, стражники-вандалы с интересом посмотрели на Сашу. Оценили и богато украшенную вышивкой тунику, и меч на роскошной перевязи. Один из воинов, похоже, десятник, с ухмылкой подкрутил вислые усы и, поднявшись на ноги, спросил:

– Кто ты, о, славный муж?

– Меня зовут Авдальд, сын Рутгора, – слегка наклонил голову Александр – вандальское имя он себе придумал заранее, еще в Париже.

– Я вижу, ты издалека.

– Да – из Цезареи. Прибыл сюда в поисках славных дел и ратного счастья, ибо, поистине, что может быть лучше, чем биться под стягом достойного и славного мужа?

– Достойные слова. Великий Гелимер-рэкс любит отважных воинов! Увы, славный Авдальд, ты немного опоздал – войско и флот правителя уже отправились к островам – навести там порядок. Подлые свиньи подняли бунт на западе, в то самое время, когда на востоке скалят свои клыки коварные ромеи базилевса Юстиниана. А ведь он и наш рэкс когда-то были дружны.

– Ромеи коварны – вам ли не знать?

– Все так, дружище…

– Прошу, господа! – хозяин и двое слуг принесли несколько кувшинов вина и легкие закуски – маринованные оливки, жареную и печеную рыбу, дичь, похлебку из чечевицы, сладкие и соленые хлебцы, тушенную с печенкой фасоль и еще что-то невероятно вкусное, в чем вовсе не чуждый кулинарному искусству Александр не сразу признал блюдо, называемое в Тунисе – куша. Мясо с лопатки ягненка, натертое солью, мятой, розмарином, оливковым маслом и пахучим кайенским перцем, запеченное на медленном огне в плотно закрытом глиняном горшке – туджине. Саша иногда – по воскресеньям – баловал супружницу чем-то подобным. Дети же, и Мишка и Колька, мясо еще не любили, не выросли, не могли оценить вкуса – предпочитали всякие сласти, а лучше – мороженое.

Выпив вина – вкусного и, конечно же, неразбавленного, как и было принято среди варваров – закусили, поболтали, познакомились. Вандалы действительно оказались воинами конной городской стражи, нанятые на службу местным градоначальником, именуемым на римский манер – префектом. Градоначальник, конечно же, был вандалом из обедневшего, но знатного и близкого к самому королю Гелимеру, рода, а вот его помощники – как в процессе совместного распития спиртного пояснил десятник – были из местных: сложное городское хозяйство требовало умелого управления и присмотра, без местных ну никак было не обойтись, правда, за этими специалистами приходилось тщательно присматривать во избежание прямого предательства и саботажа. А вот вандальские короли… за что боролись, на то и напоролись – не желали смешиваться с местными, сохранили свою идентичность – зато теперь завоеватели вызывали ненависть всего местного населения: за то, что ничего не делали, вели чисто паразитический образ жизни и лишь иногда воевали, даже лучше сказать – просто грабили.