Страж неидеального мира - Евгений Альтмайер Страница 17

Афонов некоторое время вдыхал ночной воздух, потом потянулся за телефоном.

— Такаги-сан? Есть новости от Мейера? — Поинтересовался Александр, дождавшись ответа.

— Есть, причем крайне паршивые, — ответил после недолгого молчания инспектор. Неужели сбежал?! В животе у штабс-капитана противно заныло. — Эта сволочь сумела покончить с собой.

— Это… поверьте, Такаги-сан, это известие — лучшее, что могло случиться. — В ответ раздалось озадаченное молчание.

— Вам удалось что-то выяснить? — С надеждой поинтересовался инспектор.

— Да. Прошу прощения, коллега, но, боюсь, я не вправе разглашать вам… результаты. Прошу меня понять правильно. — Ни к чему Такаги знать хоть что-то. Совершенно ни к чему. — Как только представится возможность, я предоставлю всю необходимую информацию кэмпай.

— Благодарю вас. — Судя по тону, инспектор не сильно расстроился. Скорее уж, обрадовался, что одной головной болью в его жизни стало меньше. Счастливый человек. Афонов поблагодарил и некоторое время задумчиво смотрел на экран смартфона.

Сосредоточенное перебирание контактов прервала мелодичная трель. Кто-то неведомый — номер был незнакомый — и сам не прочь пообщаться со штабс-капитаном.

— Слушаю. — Бросил офицер, ткнув пальцем в символ с зеленой трубкой.

— Добрый день. — Женский голос показался смутно знакомым. — Афонов-сан, вы меня узнали?

— Нет. — Чуть раздраженно откликнулся Александр. Его всегда бесила подобная манера начинать разговор. Трудно, что ли, сразу представиться?

— Кэйко Накано. Мне дал ваш номер консул Шипкин…

Штабс-капитан затаил дыхание, застыв посреди улицы. В голове вспыхнула смутная надежда.

— Память вернулась, сударыня?

В трубке воцарилась напряженная тишина. Афонов неожиданно увидел японку, словно наяву: мертвенно-побледневшая, с закушенной губой. Миловидное лицо окаменело, превратившись в безжизненную маску.

— Да. Что вы знаете? — Голос девушки звенел от с трудом сдерживаемой паники.

— Более, чем достаточно. Ваш знакомый меня проинформировал о том, что вы начудили на пару с Ванеевым.

В голове мелькнула судорожная надежда: а ну как собеседница лишь недоуменно уточнит, что именно она «начудила»? И выяснится, что все это не более, чем нелепый розыгрыш.

— Мейер? — Остатки сомнений в голове Афонова жизнерадостно осклабились и испарились, будто утренний туман. Японке неоткуда знать о немце. А раз она о нем все-таки знает…

— Макконал. Андреас мертв.

— Хрен редьки не слаще, — ответила японка русской поговоркой. В юном голосе звучала безнадежная горечь.

— Послушайте, раз уж вся эта блажь оказалась правдой… Американец убежден, что моя осведомленность — приговор этому миру. По крайней мере, в его нынешнем виде. Это правда?

— Да. — Накано мрачно замолчала. — Я потому и позвонила вам, что почувствовала начавшиеся изменения. Так и думала, что вы оказались талантливее, чем надо бы.

Комплимент у японки вышел откровенно невеселым.

— И вы не можете ничего изменить? — С надеждой хватающегося за соломинку поинтересовался Афонов.

— Я не могу. А вот вы — можете, но…

В трубке опять воцарилось подавленное молчание. Только на этот раз вместо растерянности тишина вызвала у Александра приступ бешенства. Какого черта она тогда тянет эту комедию?

— Я вас внимательно слушаю, сударыня.

Рассвет застал Афонова недалеко от «офиса» якудза. Сделать за минувшую ночь удалось немало. Разбудил Шипкина, в приказном порядке велев опешившему консулу немедленно уничтожить треклятый паспорт Ванеева. Переполошил диппредставительство в Шанхае. Еще раз навестил забавную китаянку Юнь, которая теперь в ближайшие сроки получит вид на жительство в России. Ей больше не придется прикладывать титанических усилий, чтобы выжить. В империи, подмявшей под себя добрую половину Евразии, давно забыли о том, что такое нищета. Афонов сам не понимал, зачем устраивает судьбу китаянки. Как будто счастливые и нежданные перемены в жизни девушки как-то изменят сотни миллионов загубленных судеб ее соотечественников, которых штабс-капитан обрекает на жалкое настоящее и горькое будущее.

Добравшись до входа в убежище якудза, Александр требовательно постучал. Обитая железом дверь откликнулась глухим гулом. Затем послышался скрип отпираемого замка. На пороге застыл уже знакомый охранник, ежась под прохладным утренним ветерком. В заспанных глазах мелькнула тень узнавания.

— Чем могу помочь?

— Я хочу увидеть Макконала. — Откликнулся Афонов, пытаясь унять накатившую невесть с чего дрожь.

Японец замешкался. То ли парень туго соображал, то ли не привык принимать решения в отсутствии «старших по званию».

— Идите за мной, — сложил, наконец, головоломку охранник и направился уже знакомой дорогой в в сторону подвала. Около нужной двери он долгое время перебирал ключи, пытаясь в потемках отыскать нужный. Все это время штабс-капитан сохранял ледяное спокойствие. Наконец, заскрипели давно истосковавшиеся по смазке петли. Американец все так же восседал на колченогом стуле.

— Судя по вашему лицу, вы все-таки убедились в моей правоте, — удовлетворенно обронил Макконал. Отчаяния на мерзкой физии как не бывало. Его сменило злобное торжество победителя. На японца он не обратил ни малейшего внимания.

— Убедился. — Коротко кивнул Афонов. Пленник порывался сказать еще что-то, но штабс-капитан не предоставил ему такой возможности. Выстрел громыхнул, словно московская царь-пушка. Американец безвольной куклой опрокинулся на спину. Японец вздрогнул от неожиданности.

— Вы всегда так решаете вопросы, Афонов-сан? — Нервно поинтересовался якудза, глядя как офицер неспешно убирает пистолет в кобуру. На лице Александра не отразилось ни единой эмоции — любой японец обзавидуется.

— С врагами — да, — бросил штабс-капитан.

— Достойно уважения, — растерянно крякнул охранник.

— Спасибо за помощь. — Апатично откликнулся Афонов, пропустив реплику мимо ушей. — Прощайте, сударь.

И, бросив последний взгляд на тело американца, превратившего его в живую мину замедленного действия, пошел прочь.

Равнодушные морские волны прокатывались под причалом, переливаясь солнечными бликами. Александр сидел на прохладном камне пирса, свесив вниз ноги и глядя в пучину, которая только что поглотила злополучный планшет. В груди покалывала неприятная досада — полночи он пытался сочинить письмо семье, но в голову так и не пришло ничего путного. Писанина казалась то чрезмерно сентиментальной, то, наоборот, наполненной нездоровой патетикой и нелепым пафосом. В итоге вместо письма получилось что-то вконец неудобоваримое. Ну и к черту. Ладно хоть, вообще получилось.

Главное, что и жена, и дети все-таки появятся… появились на свет. И произошло это в стране, где людям не приходится каждый день бороться за выживание. А узнают ли о том, что Императорской Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов остался верен присяге — это уже дело десятое.

Криво усмехнувшись, Александр вытащил пистолет и, приставив его к виску, нажал на курок.

Эпилог

Виктор беспомощно глядел на подавленную японку. Кэйко последние десять минут занималась методичным помешиванием давно остывшего кофе.