Второй полёт Гагарина - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 17

- Так давайте – я помогу закончить. Всё же учился в Саратове в училище.

Тело наверняка помнит работу ручным инструментом. Я тоже не сидел сиднем на пенсии, которой в девяностых не хватало, даже с заработками в журналистике, халтурил на стройке. Конечно, здесь не стоит рассчитывать на шуруповёрт, электрорубанок, сабельную пилу и шлифмашинку. Как-то обходились, и я обойдусь.

Марат пришёл в замешательство, обнаружив в доме незваного гостя и незаказанного помощника. Предложение поработать со мной принял, даже пообещал взять отпуск до ближайших выходных.

Началось… Ох! В двадцать первом веке укладка кровли в малых домах отработана до мелочей – стропила, обрешётка, пароизоляционная плёнка, утеплитель, контробрешётка, сверху ондулин, металлочерепица или какой-то иной из кровельных материалов. Здесь даже банальный шифер был дефицитом! Как и кровельный рубероид.

Марат Владимирович не мог просто купить стройматериалы, «доставал» их, используя служебное положение и связи.

Дом их имел двускатную крышу. Мауэрлат и стропила почернели, я ковырнул отвёрткой и обнаружил, что в глубине древесина вполне здоровая. Учитывая их толщину, а строил кто-то мне неизвестный на совесть, обещали служить ещё долго. Вот шифер растрескался. Солома, напиханная под кровлю в качестве утеплителя, давно сгнила.

Заканчивали осмотр места бедствия при свете керосиновой лампы, в сумерках. Я слез с крыши и отряхнул пыльные руки.

- В общем, так, уважаемый. Если впахивать с утра до ночи, а дом невелик, до моего убытия в часть уложимся. Я делаю основное, вы на подхвате. Найдите минеральную вату или какой иной утеплитель, зимой дом будет гораздо лучше держать тепло. До конца снимаем шифер с одной стороны, чтоб не лишать вас крыши над головой, потом меняем вторую половину. Конёк – в последнюю очередь.

- Что я тебе за это буду должен?

- Ценю деловую хватку. Дочь в жёны. А коль не захочет – то ничего. Работаю за борщи Гульнары Тимофеевны. По рукам?

- Самая невероятная сделка, о какой мог слышать… Спать будешь в сарае. Но учти – сплю чутко. Не смей ночью шастать к Алле!

- Условие принято.

Если не считать, что отхожее место во дворе, а девушка – не сказочная фея, ей тоже иногда припирает, отловить её после посещения насеста легче лёгкого.

Но в СССР секса нет. В смысле – развратного секса, в теории, конечно. Если хочу её как жену, а не как разовое развлечение, на вторую роль Алла никак не подходит, то потерплю. Честно.

Следующие дни слились в строительно-производственный аврал. Помощник из Марата Владимировича был так себе, очень сложно припахивать разнорабочим человека с комплексом собственной значимости и большого начальника.

Когда прибуду в часть, и Юрка меня спросит: как прошло свидание, подержался ли за женскую сиську, честно отвечу, что трахался исключительно с крышей её дома. Когда сползал на ужин, вечерело, с Аллой перекидывался хорошо если десятком слов, мылся и брёл в «гостевой флигель» размером два на три метра, где расчищено место под топчан, остальное занято утварью. Через тонкую перегородку хранилась в гараже главная крутизна их семьи – белый «Москвич-401», краса и гордость Марата Владимировича, ездил он редко, хвалился им часто.

Стоил лимузин шестнадцать тысяч советских дореформенных рублей, примерно шестнадцать средних зарплат инженера или двадцать школьного учителя. Наверно, те тоже могли бы скопить, если бы питались одним святым духом.

На третий день дочка автовладельца сама пробралась ко мне, бдительность папы пошла побоку, присела на край топчана.

- Прости. Вот уж не думала, что продаю тебя в рабство. Устал?

Тонкие и бесконечно нежные пальчики пробежались по моей физиономии, покрывшейся за день щетиной. В ушах заиграли ангельские арфы, в паху прорезалось томление. Четырнадцать часов на крыше – фигня, я был готов доказать, что ещё ого-го какой могун. Но не форсировал события.

- Усталость не в счёт. В армии и тяжелее приходится. Очень соскучился. Ты вроде рядом, а также далека, будто я в Чебеньках.

- Нет, я близко. И понимаю, ты всё это делаешь для нас, для меня. Отец просто в шоке, он думал – понадобится больше месяца!

- Если бы мне сказали, работай тут, пока не закончишь, к концу августа бы уложился.

- Мошенник!

Она нагнулась и притронулась губами к моим губам. Едва-едва, будто травинкой коснулась.

Сдержал порыв сграбастать, только провёл рукой ей по плечу. Ладонь продолжила путь вниз – к талии, потом по бедру и легла на колено. Алла аккуратно убрала мою руку.

- Не спеши. У нас будет много времени.

- Ага, не успеем оглянуться, появится ребёнок, тебе не до меня, а лейтенанта Гагарина срочно вызывают на аэродром. Всё хорошее, что вырастет между нами, разобьётся о быт.

- Если будет прочным, не разобьётся. Отдыхай!

Она поцеловала меня крепче, но быстро. И исчезла.

Пусть папа Марат терзается – успели мы или не успели. С этой ехидной мыслишкой уснул.

На четвёртый день специально слинял в сарай пораньше и был вознаграждён. Теперь сидели рядом, целовались. Но до главного не дошло. Когда Алла меня покинула, в паху висела пудовая гиря от мощного и неутолённого желания, о чём честно сказал на пятый вечер.

- Почему молчал? Я же медик, всё понимаю.

Если бы понимала, догадалась бы сама.

- Мне даже ровно ходить – и то больно.

- Бедненький… А у меня месячные. Как будущему мужу тебе можно знать эти подробности.

Она первой сказала про «будущего мужа». Значит…

Я сгрёб её основательно, колотило так, что не чувствовал топчана под собой.

- Обожди. Ничего не будет, но я тебе помогу.

В ход пошли пальчики, эффект наступил практически моментально, меня выгнуло, заткнул себе пасть, чтоб не взвыть.

Для пятьдесят седьмого – фантастически раскованная барышня. Думаю, среднестатистический мужчина текущей эпохи впал бы в шоковое состояние от произошедшего, придя в себя, заподозрил бы её в распутстве и прочих грехах. А я полагал, что она девственна, в чём пока не было оснований сомневаться, даже этот неординарный шаг не заставил изменить мнение. Может, просто как медработник – прописала пациенту лечебную процедуру и сама же её провела. Сколько пацанов извелось до сумасшествия от петтинга, не перешедшего в коитус! Конечно, они имели полную возможность самим себе облегчить страдания, расставшись с подругой и вспоминая о ней, но сделанное Аллой стократ гуманнее.

- Месячные не закончатся до моего отъезда?

- Считай, что нет.

То есть пройдут, тем не менее, на близость не стоит рассчитывать. Пятьдесят седьмой на дворе, не забываем.

Лётчик? Пролетаешь!

С окончательным расчётом