Александр Маркьянов - Период распада ч.3 Страница 18

Майор не пытался высказать свои соображения по афганской стратегии кому бы то ни было. Знал, что никто его слушать не будет.

Шевроле катился мимо массивных коробов с землей и песком HESCO, которыми были уставлены обе обочины дороги для снижения обстрелов. Если бы у него были деньги — он бы основал компанию по производству таких вот мешков, которыми в последнее время было обставлено все: чек-пойнты, здания, стоянки техники, обочины важных дорог. Всего то — мешок из прочного пластика в два или три слоя, с обвязкой из стальной проволоки, соединяемой между собой. Этот мешок наполняется экскаватором — и превращается в отличную, дешевую и прочную баррикаду, пригодную для того, чтобы остановить пулеметную пулю, автомобиль смертника, осколки гранаты — словом все, что может представлять угрозу жизни американского солдата или контрактора. Он бы просто пошел дальше — наладил выпуск таких же мешков, только меньших по размеру, которыми можно было бы закладывать окна и устраивать баррикады в самом здании. Пошло бы на ура.

На выезде с советнического городка они пристроились к небольшой, всего две машины, Росомаха и Тур — колонне польского контингента с развернутыми польскими бело-красными флагами над каждой машиной. Машины шли с хорошей скоростью, не соблюдая скоростные ограничения, на головной Росомахе на броне, свесил ноги в люк сидел польский офицер. Старая привычка, еще с ОВД[23] — русские почему-то предпочитали ездить не под броней, а на ней и всех союзников этому научили. Майор немного знал историю, и удивлялся — почему, когда здесь были русские, им никто не помогал, у них ведь тоже были союзники и немало. Он попытался представить, что было бы, если б тяжесть войны вынуждены были бы нести на себе одни американцы, одна их армия — и не смог…

Колонна теряла скорость, они выезжали на одну из центральных улиц Кабула, там днем и ночью — движение, часто и пробки. Покатились мимо дуканы с выкладывающими, вывешивающими поутру свои богатства дукандорами, дома со следами обстрелов, где-то чернеющие провалами — но обязательно со спутниковыми тарелками, чек-пойнты афганской полиции: синяя форма, бороды, настороженные глаза, бурого цвета пикапы Форд малайзийской сборки, пулеметы ПКМ. Майор знал, что каждый десятый — тайный сторонник Талибана или Ислам-е-иттихад, или Аль-Каиды и доверять им ни в чем не следует. Военных почти не было, только рядом с гражданскими учреждениями нет-нет, да и увидишь бронемашину с буквами ISAF на броне и национальным флажком на антенне.

Господи… как мы можем их победить, если у нас даже флага нет.

Поляки свернули куда-то в сторону, они катились по просыпающемуся Кабулу, их никто не останавливал. У президентского дворца они проехали мимо американской охраны — XE security бывшая Blackwater. Даже в такое раннее время они стояли на часах — здоровенный Форд Икскершн, которых в США и встретить-то почти невозможно, огромный люк и турель с пулеметом ПКМ, статик-гарды у машины — все как на подбор рослые, в темных очках, светло-бурая форма с черными бронежилетами и обвесом, пистолеты в набедренной кобуре, "навороченные" автоматы Калашникова, непрекращающийся поворот головы влево-вправо, влево-вправо. Если бы кто-то спросил мнения майора — он бы сказал, что с частными контракторами они дали маху, выпустили джинна из бутылки, которого потом не загнать назад. Контракторы обходились государству примерно в четыре раза дороже (исследование по заказу Конгресса), чем обычные солдаты, у них была скверная дисциплина, они постоянно во что-то влипали и обладали не такой высокой боевой устойчивостью, как про них говорили — самому раз пришлось останавливать драпающих с позиций контракторов, то ли румын, то ли венгров, когда на них навалились всерьез. Зато, как говорили некоторые сенаторы — контракторы хороши тем, что деньги на них ты тратишь только в военное время, а в мирное их не нужно содержать, как нужно сдержать обычную армию. Наивные… Не только предложение рождает спрос — но и спрос рождает предложение. Если частные конторы будут кровно заинтересованы в войне — она никогда не прекратится.

Контрактор если сравнивать его с солдатом — та же проститутка по сравнению с женой. С женой ты живешь в одной семье, отдаешь ей получку, делишь все радости и беды — но это твоя семья, она всегда останется с тобой, в горе и в радости, и не предаст — по крайней мере, именно в этом клянутся перед алтарем. Проститутке нужны только деньги, у проститутки не болит голова, и не надо думать, что ей подарить на день рождения. Вот только можно от проститутки подхватить СПИД, лишиться кошелька, а то и самой жизни.

И поэтому майор никак не попытался поприветствовать своих земляков — тем более неизвестно, были ли это его земляки, в стремлении сэкономить ЧВК[24] кого только не вербовали — а "земляки" показали вслед фигуру из трех пальцев.

Чуть задержались на выезде из города — там теперь построили стационарные сканеры, вроде бы как засекающие взрывчатку прямо в машине, во время ее хода. Только максимальная скорость при этом должна была быть пять миль в час — и потому теперь на каждой ведущей в Кабул дороге почти в любое время суток были пробки.

Здание COIN, центра обучения противоповстанческим операциям было двухэтажным, на вид новым, обложенным вездесущими контейнерами с песком, с казармами, плацем и идущими далее полосами препятствий и стрельбищем. Если бы на это здание взглянул советский офицер — он удивился бы и сказал, что оно очень напоминает ему старый советский военный городок. В сущности, это не было бы ошибкой — и здание и военный городок строили русские во время их бесславного восьмилетнего пребывания здесь. Когда сюда пришли американцы — то они нашли загаженный, заброшенный, в одном корпусе обгоревший военный городок без единого целого стекла. Но стены, плац, какие-никакие учебные зоны были, осталось только подтянуть коммуникации, провести ремонт сделать большую, выложенную плитами стоянку для автотранспорта (русские почему-то мало этому уделяют внимания) — и тренировочный центр готов. Когда сворачивали — только тогда майор вспомнил, что у него сегодня по плану полевой выход. И выругался в голос.

На чек-пойнте их остановили — техники им не выделили, поэтому курсанты восстановили два старых советских броневика БТР-70 и пользовались ими, их крупнокалиберный пулемет — серьезная штука, в два раза мощнее старого доброго ма-деуса. Майор ехал ганнером и поэтому мог оценить правильность и слаженность действий дежурной группы — пулемет смотрит прямо на остановившуюся машину, еще один пулеметчик страхует с крыши бетонного здания чек-пойнта, сам прикрываясь затащенными туда краном контейнерами с песком и противогранатной сеткой, досматривает только один, еще двое страхуют. В свое время ему пришлось помучаться с афганцами — узнав знакомую машину, они просто поднимали шлагбаум, и удивлялись на следовавшую в ответ ругань. Как же можно не пропустить амера[25] — ведь амер едет. Сейчас его аскеры[26] действовали правильно и с проверкой и со страховкой. Машина может быть захвачена, может быть угнана и напичкана взрывчаткой, наконец, это может быть похожая машина. У них были даже отработаны условные сигналы и слова, говорящие об опасности. Доступ на территорию центра преграждал шлагбаум — массивный и откатывающийся в сторону, а не поднимающийся.

Пройдя контроль, они встали на отведенное им место на стоянке, заглушили мотор, майор полез вниз, не убирая пулеметную турель. В Афганистан пришла весна — непривычно студеная, сухая с ветром — но все-таки весна.

— Какие планы на сегодня?

Бейтс пожал плечами

— Собираюсь как следует погонять вторую группу на высадке. Они плохо пользуются тросами, гораздо хуже, чем я ожидал.

— А с моими отработаем зачистку — сказал Рамирес

— Значит, ты, Рамирес — за старшего. У меня индия-ромео[27] и меня не будет еще как минимум день. Обратите внимание на взаимодействие с бронетехникой — часть групп совсем не умеет взаимодействовать, часть придерживается старых, советских навыков. Это недопустимо. Наведение авиации пока не отрабатывайте, добейтесь сначала нормальной работы с броней. Потом будет проще. Приеду — примем промежуточный зачет по всем группам и приступим к авиационной компоненте.

— Да, сэр.

Экспресс-совещание закончилось.

Как и полагается, во время отсутствия военных советников, в казармах был дежурный офицер, им был пуштун по имени Кхазан, дежурный офицер не назначался каждый раз новый, его обязанности исполняли два-три человека по очереди — а то и вовсе только один. Майору вообще повезло, что на этом курсе он нашел Кхазана, жилистого и крепкого воина, чей возраст приближался к сорока годам, Он успел послужить в армии того Афганистана, который строили здесь русские. Про них говорить можно всякое — но несомненно было одно: армию они здесь построили и государство — тоже построили. Американские инструкторы — военные советники уже давно отказались от всяческих иллюзий и старались находить среди того мутного, привыкшего к анархии сброда, который приходил к ним на обучение, выделять курсантов с опытом той армии, пусть даже с солдатским — и выдвигать их наверх, делая офицерами. Потому что гораздо проще работать с человеком, который имеет представление о порядке дисциплине — чем с бывшим боевиком. И гораздо проще из солдата настоящей армии, пусть и бывшего сделать офицера — чем делать офицера из боевика.