Валерий Афанасьев - Румиланта Страница 18

Через десять минут мы подошли к входу.

Великан-охранник приветливо улыбнулся нам. Крупные люди часто бывают добрыми. Так и наш охранник, он старательно напускал на себя серьезность, отпугивая зевак. На самом деле он был человеком очень добродушным.

– Рад приветствовать Вас, милсдарь. Проходите, Вас ждут.

5.

Более чем за полгода до того.

Императорский дворец поражал роскошью отделки, массивными колоннадами, ажурными эстакадами и уносящимися в небо шпилями башен. Поражал тех, кто видел его в первый раз, но не переставлял удивлять и тех, кому здесь доводилось бывать часто. Императорский дворец должен поражать – такого его прямое предназначение. Символ величия, символ незыблемости, символ императорской власти. Не для того же в самом деле построено здание, занимающей более десяти гектар площади, чтобы в нем проживал человек, пусть и не просто человек, а император. Разумеется, и для этого тоже, но это далеко не первое его предназначение.

Прилегающий к дворцу парк занимал добрых десять квадратных километров. Есть где развернуться караулам императорских гвардейцев, несущим службу по охране дворца.

В карауле стоял полк Тарнье. Граф Остер торопливо шел по дорожке, ведущей к дворцу, поминая недобрым словом традиции, запрещающие подъезжать ближе чем на полкилометра к центральному зданию всем кроме императора. Все остальные должны были проделать оставшийся путь пешком. Даже он – один из знатнейших дворян империи.

Граф Остер был удостоен чести видеть императора без предварительной записи, которая велась на месяц вперед. Исключение делалось для немногих по личному соизволению императора. Такая возможность считалась большой привилегией. Да что там, таковой она и была.

Всем известно – свита делает короля. Каким бы властным и независимым ни был правитель, влияние на него окружения неизбежно. Исключения можно пересчитать по пальцам. Разумеется, влияние это не сравнится с императорской властью, но никто не всеведущ и никто не может существовать в пустоте. Даже император. Чье влияние в такой ситуации будет большим? Не того ли, кто допущен к Его Императорскому Величеству в любое время? Любой вельможа поостерегся бы не только давать императору непрошенные советы, но даже и думать об этом. Но, направление разговора; акценты; факты, каждый из которых можно или умолчать или подать в нужном свете.

Разумеется, в воле императора было не слушать того или иного сановника, не звать его ко двору. Но что изменилось бы? Ровным счетом ничего. Место одних людей заняли бы другие, только и всего. Со своим мнением, со своими предпочтениями (тщательно скрываемыми явно и продвигаемыми тайно) и вкусами. Если не считать тех немногих, которые не имели ни вкуса, ни мнения. Такие тоже встречаются. Порой из таких людей вырастают неплохие исполнители. Но и только. Более сложные действия предполагают наличие инициативы, инициатива побуждает иметь свое мнение (разумеется, не обязательно высказывать его направо и налево).

– Вас примут. Извольте обождать в приемной малого кабинета, – церемониймейстер слегка поклонился графу и распахнул дверь первую в череде многих.

– Как здоровье Его Императорского Величества? – спросил граф. Спросил не потому, что это его интересовало, а потому, что не спросить было не вежливо.

– Хвала создателю, император здоров.

Граф не стал задерживаться дольше требуемого около церемониймейстера и проследовал дальше, проходя через коридоры мимо слуг, которые с почтением распахивали двери.

Перед последними дверями застыл гвардейский караул во главе с лейтенантом. Более в приемной никого не было. Часы посещений закончились, во внеурочное время сюда могли попасть только те, кому назначено или те, кто входил в число приближенных. Прошло с полчаса, церемониймейстер появился на пороге малого кабинета и объявил.

– Его Императорское Величество ожидает графа Остера.

Лейтенант бросил на подошедшего графа внимательный взгляд и сделал шаг в сторону, освобождая проход. Граф Остер часто бывал у императора и его здесь отлично знали в лицо.

– А, граф? Проходи, – император небрежно махнул рукой и повернулся к степному орлу, которого он кормил орешками. Орел хищно клевал подношение с руки императора, защищенной специальной толстой кожаной перчаткой, иначе не миновать травм от ударов твердого изогнутого клюва.

– Ваше Императорское Величество заставляет даже орла есть с рук! – воскликнул граф в преувеличенном восхищении.

– Разве ж это орел? Измельчала порода, – со вздохом отозвался властитель.

– Прикажите, и я доставлю Вам нового. Лучшего из того, что можно поймать в бескрайних тилукменских степях.

Часть владений графа располагались на юге империи.

– Пустое, – император махнул рукой. – Орлы повывелись даже в степи. Что кочевники? Не шалят?

– Никто не посмел бы посягнуть на границы Вашей славной империи.

– Думаю, ты следишь за этим, как никто другой, ведь твои земли расположены ближе всего к южной границе.

– Я рад служить Вашему Императорскому Величеству там, где Вы укажете, – поклонился граф.

На самом деле граф Остер был совсем не против обзавестись владениями в центральных областях империи. Особенно после того, как заработал водный путь на юг к вольным городам реки Хат. Когда-то проходящие через земли графа караваны, почти прекратили ходить посуху. Все норовили снарядить корабли. Тот, кто не может организовать достаточно сильный караван, старается пристать к другим кораблям или организовывать поход вскладчину. Граф тоже был бы не против поучаствовать в водных походах на юг, но до участия вскладчину граф Остер не мог позволить себе опуститься. Единоличное же участие требовало хорошей базы на Ропе. А лучше всего было бы вообще прекратить эти водные походы, но упоминать об этом не следовало. «Не просите, сделайте так, чтобы Вам пожаловали то, что Вам надо самостоятельно». Граф всегда следовал этому старому девизу и пока не имел случая разочароваться.

– Так какие новости их степей? – спросил император.

– Тилукмены передрались между собой из-за титула славнейшего их Ханов. И кое-кто этим умело пользуется. Абудагцы собирают жемчуг прямо под носом у кочевников.

– Я слышал об этом. Но как им удалось обосноваться?

– О, они поступили очень хитро. Абудагцы выкупили остров у хана Маджарга.

– Ты хочешь сказать, что кочевники соблюдают соглашения и не нападают на факторию?! – император удивленно поднял брови.

– Конечно нападают. Но здесь тилукмены перехитрили сами себя. Абудагцы отвалили им десять тысяч за остров посреди реки Хат и обещали платить по две тысячи золотых ежегодно. Маджарг дал согласие, намереваясь пересмотреть договор в свою пользу, когда ловцы жемчуга появятся.

– Десять тысяч золотом – немало для кочевников. Не удивлен, что они согласились. И что дальше?

– Абудагцы пришли под осень. Сразу полсотни кораблей. Никогда ранее река Хат не видала такой флотилии, если не вспоминать стародавние времена, когда движение по ней было оживленным. Но это было только начало. Корабли шли до самого ледостава на Ропе. Хат не замерзает полностью. Везли грузы, везли людей. Кстати, из империи туда тоже кое-кто подался. К осени на острове скопилось несколько тысяч человек. В основном – строители и наемники. Когда весной у острова появились кочевники, там уже стояла крепость.

– Они построили крепость за зиму?! Кто же за такое взялся?! – удивился император

– Говорят, строительством руководили гномы, – отозвался граф.

– Эти коротышки много где успевают. Когда-то они входили в состав старой империи, жаль, что сейчас это не так.

– От них больше вреда, чем пользы. Поставки их железа сбивают цены, – посетовал Остер.

– Потом о гномах. Что там с островом? Мне в общих чертах докладывали, но предпочитаю послушать подробности от человека близкого к центру событий.

– Спешу исполнить, мой повелитель. Весной тилукмены заявили, что они пересмотрели условия соглашения и потребовали платить по десять тысяч ежегодно. Абудагцы отказались. Тогда кочевники попытались выбить их с острова – собрали все лодки, которые смогли найти и двинулись через реку к крепости.

– Самонадеянно с их стороны, – отметил император.

– Вы как всегда правы, Ваше Императорское Величество. Кочевники потеряли около сотни лодок и более тысячи воинов. Но наемникам этого показалось мало, они высадились на берег. Ваше Величество знает, как наемники относятся к кочевникам. – Остер хитро улыбнулся. – Десятилетиями абудагские караваны были любимой добычей степняков. Наемники припомнили все. Битва была горячей. Потери были немалыми с обеих сторон, но Вы же знаете эти горячие головы. На остров вернулась едва ли половина наемников, участвующих в вылазке, но кочевники вынуждены были отступить. Разумеется, они вернулись, но река не позволила им преследовать пехотинцев. Около недели нукеры Хана Маджарга стояли на берегу, выкрикивая грозные проклятия и метая стрелы, из которых лишь малая часть долетала до острова, да и то на излете и при попутном ветре. Их кони съели всю траву поблизости, и кочевникам пришлось уйти. А может, им надоело смотреть на недоступную крепость.