Андрей Максимушкин - Советская Британия Страница 18

— Радисту, срочно радиограмму в штаб! — прокричал в люк Виктор Котлов. — Обнаружено вражеское соединение. Идет курсом норд-ост со скоростью 15 узлов. В составе два линкора, крейсера, эскорт миноносцев. Удерживаю визуальный контакт.

— Светает, — старпом махнул рукой в сторону открытого моря.

— Передай помполиту, пусть шифрует сообщение и подписывает, — пробурчал командир.

Да, позиция не самая лучшая, вскоре лучи поднимающегося солнца осветят подлодку, тогда как вражеская эскадра еще несколько часов будет в тени.

— Идем дальше, — жестко с нажимом произнес Котлов.

Погоня продолжалась еще час. Английские корабли держали 14–15 узлов, это как раз предельная скорость «Красногвардейца». Небо над головой светлело, на востоке из-за моря выглянул багровый диск солнца. Несмотря на опасения старлея Соколова, англичане подлодку не обнаружили или просто не предпринимали никаких действий, чтоб отогнать нахалов.

Наконец вражеское соединение повернуло на нордост-ост. Теперь уже можно было разглядеть, с кем пришлось иметь дело. В голове ордера три эсминца. За ними идет крейсер типа «Таун». Следом два линкора: «Родней» и старичок класса «Куин Элизабет». На флангах держатся еще 5 эсминцев. Эскадра сильная, не дай бог нашим встретиться с ней в открытом море. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в случае чего могут рассчитывать только на скорость, а нашим «Октябрине» и «Марату» и надеяться не на что. Расстреляют, как на полигоне.

— Как думаешь, куда их несет? — пробормотал Котлов, и сам же себе ответил: — На север к Фарерам или Исландии.

— Надеешься перехватить? Курс неудачный. Придется догонять.

— Не догоним. Сейчас они форсируют проход в заграждении. Видишь, скорость сбросили. В море наберут 16–18 узлов и ручкой помашут.

— Что делать? — вопрос принадлежал помполиту.

Никто и не заметил, как Махнов поднялся на мостик.

— Держать прежний курс, — улыбнулся Котлов, — а там посмотрим.

Над морем сгущалась дымка тумана. Еще полчаса, и видимость упадет до 10 кабельтовых, а то и меньше. Все понимали, что в любом случае придется отказаться от погони. Еще полчаса-час, и командир будет вынужден вернуться на прежнюю позицию и ждать, когда туман рассеется.

Вражеское соединение удалилось от берега на 3–4 мили. Очередной поворот, корабли ложились на прежний курс. Значит, минное заграждение пройдено. Вдруг у борта «Роднея» взметнулся водяной столб. Пять-шесть секунд, и до застывших от неожиданности на мостике подлодки моряков докатился глухой рокот подводного взрыва.

Столб воды осел. Линкор шел дальше как будто ничего не произошло. Но зато эсминцы почти одновременно метнулись на левый фланг ордера. Еще полминуты, и над морем зазвучала грозная музыка грохота взрывов глубинных бомб. С мостика «Красногвардейца» было видно, как два эсминца отстали от эскадры и кружатся в смертоносном хороводе противолодочного танца. Бум! Бум! Бум! За кормой корабля вырастает цепочка взрывов. Разворот. Новая атака. Еще одна серия глубинных бомб.

Чем закончилась дикая охота, на «Красногвардейце» так и не узнали. Сгустившийся туман намертво закрыл горизонт. Вражеские корабли медленно, один за другим, утонули в белесом мареве. Только за кормой подлодки еще долго звучали взрывы. Затем стихли и они.

Котлов распорядился лечь на обратный курс и снизить скорость до семи узлов. По разумению старпома, и этого было много, но спорить с командиром на людях не стал. Капитан-лейтенант спустился на командный пост и направился к радистам. В радиорубке его уже ждала шифровка из штаба бригады.

Зашифровав отчет об увиденном бое, Котлов отдал бланк радиограммы радисту и вернулся в свою каюту. Расшифровка нового приказа не заняла много времени. Закончив писать и перечитав заново текст, командир негромко присвистнул. Содержание радиограммы того стоило. Приказ касался всех подводных лодок Балтийского и Северного флотов.

Им предписывалось незамедлительно идти в Северное море и ложиться курсом на Ла-Манш. При обнаружении вражеских боевых кораблей и вооруженных транспортов атаковать, не считаясь с опасностью ответного удара. При достижении траверза залива Уош подлодки должны будут заполнить бреши в перегородивших подходы к Проливу лодочных завесах. В случае исчерпания боекомплекта торпеды можно получить в портах: Гавр, Дюнкерк, Остенде, Гаага, Харлинген.

Категорически требовалось топить все вражеские корабли, направляющиеся к Ла-Маншу. В конце приказа шло краткое разъяснение. Сегодня ночью, 24 октября, высажены массированные морские и воздушные десанты на южное побережье Англии. Необходимо любой ценой защитить транспорты с подкреплением и прикрыть плацдармы от бомбардировки с моря.

— Твою мать! — Котлов с размаху долбанул кулаком по столику. Стало немного легче.

— Что случилось? — В дверь просунулось озабоченное лицо лейтенанта Донцова.

— Аппараты после вчерашней атаки перезарядил?

— Сразу после боя, — не понял командир БЧ-2-3.

— Вот, еще раз перезарядите, и чтоб все было готово к бою!

Туман продержался несколько часов. Этого времени хватило, чтобы дойти до северной оконечности Шотландии. Шли в надводном положении. Уточнив положение корабля по наземным ориентирам, Котлов передал вахту лейтенанту Донцову и устроил обход всех семи отсеков, придирчиво осмотрел оборудование, перекинулся ободряющими фразами с матросами.

Отловив в четвертом отсеке Махнова, командир поручил помполиту провести ревизию корабельных припасов, кислородных баллонов, поглотителей углекислоты и спасательных средств. Корабль готовился к бою. Возможно, последнему бою в этой жизни. Котлов с удивлением поймал себя на мысли, что отнесся к этому слишком спокойно, буднично. Как будто так и должно быть. Он отдавал себе отчет, что, если «Красногвардеец» дойдет до района разворачивания лодочных завес, шансы погибнуть возрастают в разы, но и саботировать приказ он не мог и не хотел. Военный моряк слишком хорошо представлял, что такое войсковой транспорт под прицелом орудий. А на транспортах люди, наши и союзники.

Переход до южной части Северного моря занял больше двух суток. Несмотря на хорошую погоду, большую часть маршрута подлодка проделала в надводном положении. Основной и самый страшный враг субмарины — авиация куда-то подевалась. На Д-3 всего три раза играли срочное погружение ввиду самолетов. Да и то, замечавшие воздушного противника наблюдатели не могли толком сказать, англичанин это был или наш.

Куда больше беспокойства доставили легкие противолодочные силы. Обычно ночью шли спокойно, без происшествий. Только в районе мыса Киннэрдс-Хед несший вахту старпом с удивлением обнаружил, что подлодка неизвестно сколько времени идет параллельным курсом со сторожевиком. Старлей не растерялся, сориентировался в обстановке и, не поднимая тревоги, распорядился переложить руль налево. Вскоре неопознанный корабль растворился в ночной тьме.

Жизнь — это жизнь. О происшествии было доложено только при смене вахты. Котлов сначала выговорил помощнику за то, что тот не разбудил командира и не вызвал артиллеристов к орудиям, но по здравом размышлении согласился с правотой Филиппа Соколова. Противник вполне мог оказаться зубастым и дать сдачи как следует.

Возможность пострелять по движущейся цели выдалась на следующий день. Подлодка шла в открытом море, держась на достаточном удалении от английских минных полей вдоль восточного побережья Острова. В 10.23 матрос на мостике обнаружил на кормовой раковине небольшой корабль. Дистанция в 4 мили. Идет быстро.

На этот раз на Д-3 объявили боевую тревогу. Несший вахту командир БЧ-2-3 решил принять бой. Противник по силуэту напоминал противолодочный катер. Быстроходное судно, вооруженное парой скорострельных автоматов или устаревшим «слоновым ружьем», то есть поставленной на морской станок армейской пушкой времен Первой мировой.

Главная задача катера-охотника — заставить подлодку погрузиться и закидать ее глубинными бомбами. Вот этого командиры «Красногвардейца» хотели меньше всего. Экипажу потребовалось всего две минуты, чтоб приготовить корабль к бою. Развернувшись курсом на пересечку противника, советские подводники увеличили ход до полного.

Первым огонь на дистанции 23 кабельтова открыло носовое орудие. Первый выстрел дал перелет.

— Твою мать! Черт косой! — донеслось до мостика.

Лейтенант Борис Донцов оттолкнул от орудия наводчика и сам встал к прицелу. Следующий снаряд лег с накрытием. Взметнувшийся у борта катера водяной столб обрушился на полубак и рубку. Поэтому первые выстрелы англичанина ушли в молоко.

Банг! Банг! Банг! Артиллеристы подлодки перешли на беглый огонь. От грохота орудия у стоявшего на мостике Котлова заложило уши. Командир болезненно поморщился, поднял воротник реглана и приложил к левому уху шарф. Помогало мало.