Александр Маркьянов - Период распада часть 4 (СИ) Страница 19

Генерал-лейтенант Проносов четко чувствовал "потребность момента" и всегда ей соответствовал. У него не было ни Мерседеса, ни Бентли — на работу он ездил на относительно скромном Шевроле Субурбан с мощным бронированием от Centigon. Всемирно известная фирма, "иракская" модель, хорошо защищенная от подрывов, обстрелов и прочей напасти — и в то же время машина скромная и дельная. Вот если бы он как предыдущий глава УФСБ купил бы (а то и в подарок принял) — бронированный шестисотый Мерседес — тут же и вопросы бы посыпались, что да как да на какие деньги. А тут — и машина к делу, и комфорт — не хуже, чем у лимузина, и закуплена вполне официально — провели тендер и купили за государственный счет. В Дагестане было распространено мнение, что бронированные внедорожники покупать нельзя, только седаны, потому что внедорожники при взрыве мощного фугаса переворачиваются, они большие и центр тяжести у них высоко. Но генерал ездил именно на внедорожнике, а против фугасов у него было свое средство — его сопровождала группа охраны, впереди шел тяжело бронированный Тигр с пулеметом, сзади — еще лучше защищенный новенький "Волк", устойчивый к подрыву и тоже с пулеметом. Генерал-лейтенант, рано, как и его супруга имели (в России, естественно, про оффшоры речь не идет) средних размеров коттедж в Махачкале, на Пржевальского, там, где садовые участки и четырехкомнатную квартиру в Москве в новом доме, но никаких излишеств. Была у них и машина — BMW X3, одна на двоих, на ней ездила супруга в Москве, потому что ей на чем-то надо было ездить, а сам генерал передвигался исключительно на служебном транспорте. Сын генерала жил тоже в Москве и работал в Газпроме, дочь жила в Санкт-Петербурге, удачно вышла замуж за преуспевающего адвоката и отношений с семьей не поддерживала. В общем и целом, семья генерал-лейтенанта Проносова на первый взгляд была состоятельной — но не более того, никаких излишеств, не то, как раньше чиновники наглели в открытую. Например, на руке генерал-лейтенанта Проносова был не Патек Филипп и не Радо, эти две марки швейцарских часов чиновники сильно уважали — а скромные золотые часы, подарок от Президента в связи с пятидесятилетием. Пятидесятилетие Проносов отметил в прошлом году, и отметил тоже скромно, в доме отдыха ФСБ в Крыму, никаких ванн из шампанского и голых баб. Все чинно и с достоинством.

Были за генерал-лейтенантом Проносовым и видимые грешки. Например, он устроил свою любовницу — двадцати четырех лет от роду — в собственное ведомство с погонами прапорщика, да еще выбил ей доплату, за службу в условиях повышенного риска. Но это, как говорится, дело житейское, это в КГБ за подобные фокусы могли выкинуть в двадцать четыре часа с волчьим билетом, да что там за любовницу — просто за развод могли выкинуть. А тут… ну а что делать мужику, у него может седина в бороду бес в ребро, а супруга наотрез отказывается в грязную и опасную Махачкалу ехать. Телку эту проверили, когда на работу в ФСБ зачисляли — студентка, русская, родственники не сидели, связей с бандподпольем никаких быть не может — просто глупая телка, спешащая устроиться в жизни, пока не поздно, пока грудь стоит, а не висит. И генерал… если за это выгонять, в ФСБ никого не останется, а кому работать?

Сейчас был понедельник, и генерал Проносов собрал всех на утреннюю недельную оперативку — всех начальников отделов и управлений. Оперативка эта шла обычно около часа, чуть больше, чуть меньше, на ней кратко заслушивались итоги работы за предыдущую неделю, раздавались задания на следующую, зачитывались объявления для старшего офицерского состава. Генерал Проносов был хамом, но в меру, обычно устраивал разносы публично только тогда, когда подчиненные отчебучат что-то уж совсем из ряда вон выходящее…

Сейчас совещание началось как обычно, сначала полковник Мухаев доложил общее состояние по показателям деятельности, за которые отвечала ФСБ за прошлую неделю. Крупных, резонансных террористических актов не было, кроме того — московское начальство еще помнило обезвреженную на рынке в Дербенте бомбу. Ее подложил один из "связников" из банды, полностью находящейся под контролем управления, потом сообщил, успели обезвредить, нагнали телевизионщиков, после этого пару месяцев помнят и не долбают, если за эти пару месяцев, конечно, не произойдет чего то экстраординарного. Тихо будет еще месяц, чуть больше — а потом надо будет еще, что-нибудь придумать. Схрон что-ли какой найти…

Пока Мухаев докладывал — мысли генерала крутились вокруг двух вещей, схрона, который если закладывать, то делать это надо не в спешке, а уже сейчас и Кристины. Кристине вчера он подарил дорогое ожерелье из золота, которое он принял от одного из глав администраций районов в знак уважения, и ночью Кристина расплатилась за ожерелье сполна. А кому еще дарить? Не супруге же, безуспешно талию ищущей…

Тем не менее — генерал не был бы разведчиком, если и в таком расслабленном состоянии не уловил бы, что количество преступлений, связанных с наркотиками[31] за неделю подскочило на одиннадцать процентов. Это был повод.

— Что у нас с наркотиками? — грозно сказал Проносов, кивком головы показывая Мухаеву, что можно садиться. Кто отвечает за этот участок? Зинченко, вы? В чем дело?

Усатый, низенький хохол сноровисто поднялся с места.

— Товарищ генерал, по данным агентуры с Азербайджана прошла крупная партия героина, не меньше трехсот килограммов. Это сразу дало статистический всплеск.

— Чего дало? — недобро перебил генерал.

— Ну… рост изъятий наркотиков и преступлений, связанных с наркотиками.

— Дало… Я смотрю, по башке вам дать надо! Не работаете ни хрена! Бахмачев, почему не перекрыта граница?

Полковник Бахмачев, отвечающий за охрану государственной границы с Азербайджаном поднялся, бросив откровенно ненавидящий взгляд на Зинченко. Подставляет, ублюдок, падло хохляцкое.

— Товарищ генерал, за последнюю неделю попыток прорыва границы не было, задержано шесть нарушителей, но ни у одного из них наркотики не изымались.

— Бахмачев, я что, идиот, по-твоему?! — начал заводиться ни с того ни с сего генерал — ты думаешь, нарки напролом на твои пулеметы попрут? Прошли какой-то тропой, вот и все. Агентурную работу надо вести, в приграничной полосе! Всему вас учить надо!

Агентурную работу в приграничной полосе. Вот ублюдок, несет ахинею, и ведь с таким начальственным видом, б…ь. Попробовал бы он поработать в приграничной полосе, там у тех, кто ходит через границу — одни родственники в селах, здесь же позапрошлый век, горы, родственник родственника никогда не выдаст. И, тем не менее — начальство будет как всегда с умным видом "оказывать практическую помощь" тире — по мозгам ездить. Вот ведь б…

— Товарищ генерал — граница перекрыта, контролируется беспилотниками. У меня нет никаких данных относительно того, что через границу прошла крупная партия наркотиков.

На самом деле, партия наркотиков и в самом деле прошла через границу, только не через ту, которую прикрывал Бахмачев. Партия наркотиков прошла через административную границу Дагестана и Чечни, а до этого ее привезли на гражданском самолете, летавшем в Дубаи. В Дубаи же героин привезли из Пешавара. В Чечне был именно тот мир, который хуже всякой войны, Чечня демонстративно подчинялась федеральному центру — а на деле же это было мирное и спокойное феодальное княжество, одной ногой стоящее в семнадцатом веке, а другой — в двадцать первом. Собственно говоря — таким был весь Кавказ, просто в Чечне это было выражено куда как лучше. Федеральные деньги, деньги от диаспоры и деньги от наркоторговли преобразили республику — Грозный поражал блеском стекла новых деловых районов, роскошными дворцами и мечетями, гладкими как стекло дорогами. Вот только общество так и не шагнуло дальше семнадцатого века, и если советская власть буквально за шкирку втаскивало все эти народы на один уровень с русскими — то новую, демократическую власть даже в чем-то устраивало, что под боком есть этакое ново-феодальное княжество и неспокойный Кавказ. Было где "осваивать" деньги, а намеки здесь понимали с полуслова. Всё всех устраивало.

— Это говорит не в вашу пользу, Бахмачев — сказал генерал — не ведете агентурной работы, не работаете с осведомителями. А вы не улыбайтесь, Зинченко, нечему тут улыбаться! За борьбу с наркоторговлей в республике отвечаете вы! И за такой рост показателей спрашивать будем именно с вас, нечего вину на других перекладывать! К следующему совещанию… нет, к четвергу в это же время жду обоих с планом мероприятий!

— Есть.

— Есть…

— Дальше. Что у нас по устранению недостатков, выявленных в ходе учений!? Емшаев, вы отвечаете?

— Так точно.

— И докладывайте. Пять минут у вас.

Остаток совещания прошел относительно спокойно, влетело только еще Мугуеву, что было непонятно — Мугуев был у генерала на хорошем счету, говорили даже, что он заносит. После совещания, в душе ругаясь на всех известных языках (а в Дагестане было больше тридцати диалектов плюс русский, плюс языки соседних республик), полковники, подполковники и майоры потянулись из кабинета и дальше тащить нелегкую лямку службы.