Котёнок на тропе войны - Юрий Артемьев Страница 20

— Ну, а что ты ему сделаешь? После таблеток и уколов ни у кого из нас сил нет. Ноги, руки как чужие. К тому же, он привязывает сначала… Так как ему удобно, а потом…

— Но он точно приходит один?

— Антон приходит всегда один. А эти двое…

— Не важно… Их сегодня тут нет. А этот сегодня точно придёт?

— Ну… Я не знаю… Может придёт…

— Ясно…

Мне было ясно, что ничего не ясно. Придёт ли сегодня этот похотливый санитар или нет? Придёт он, чтобы что-то делать со мной или с Сашкой? Придёт он один или с санитаркой? Ничего не ясно. И ничего не понятно.

Надо подумать! Снова надо думать. Последнее время я только и делаю. что думаю, думаю, думаю… Если бы мозг был мышцей, то моя голова бы уже раскачалась раза в два от предыдущего размера. Потрогал голову руками… Нет. Вроде того же размера.

— Ты, Саш, ложись пока. И спи. Или делай вид, что спишь. А мне надо подумать…

— А ты…

— Всё потом… Я тебе всё после объясню…

— Но…

— Потом… Всё потом….

Сашка заняла свою кровать. А я так и лежал на спине, глядя в потолок. Немного погодя я закрыл глаза… Даже успел слегка задремать. Но это была, скажем так… полудрёма. Я слышал, как сопит моя сокамерница, как поскрипывают пружины её кровати, когда она ворочается… Я стал слышать даже звуки из коридора… Вот кто-то идёт по коридору. Звуки… стук… Хлопнула какая-то дверь… Тишина… Возня… Снова тишина… Снова звук захлопывающейся двери, скрежет замка… Хотя вроде бы на дверях не замки, а щеколды. Значит можно из коридора без ключа открыть другие палаты… Зачем мне это? Не знаю. Пока не знаю…

Шаги по коридору… Кто-то заглядывает в нашу дверь… На дверях есть глазок, как в тюрьме, чтобы можно было не открывая дверь заглянуть внутрь…

Я замер. Я сплю… Я делаю вид, что сплю… Я должен сам поверить, что я сплю, тогда со стороны тоже будет казаться, что я сплю…

Скрежет засова… Открывается дверь… Гашу в себе желание приоткрыть глаза и посмотреть… Нельзя. Я же сплю…

Шаги по полу нашей камеры… Шаги одного человека… В коридоре тихо. В коридоре никого больше нет…

Я лежу. Стараюсь дышать ровно, как дышит спящий человек. Вроде получается… Я чувствую. Я чувствую, как на меня смотрят в упор… Очень неприятное ощущение… Только бы он не стал сразу меня трогать. Боюсь, что я сорвусь и не выдержу. Стану сопротивляться. А смогу ли я сопротивляться взрослому санитару, имеющему большой опыт в борьбе с психами? Не уверен.

Давление чужого взгляда исчезло. Я почувствовал или услышал, как человек отвернулся от меня и стал возиться у соседней кровати. Александра стала дёргаться. Послышался шлепок удара. Возня стала сильнее. Послышалось сдавленное мычание. То ли он заткнул её чем-то рот, то ли просто прижал её голову к подушке… А это значит, что он отвернулся от меня.

Стараясь не делать лишних движений, стараясь даже не шевелиться, приоткрываю глаза…

Санитар спиной ко мне возился с Сашкой, привязывая её к кровати. Длинная верёвка в его руках извивается змеёй.

Стараясь не скрипеть кроватью, что чрезвычайно сложно, спускаю ноги на пол… Кровать всё же предательски скрипит, но поздно, я уже на ногах. Наношу резкий удар в основание черепа. Там, где череп сходится с первым позвонком. Этот удар у меня отработан ещё в прошлой жизни. Но нынче у меня маленький кулачок, а силы… Силы хватило… Тело санитара обмякло, но я бью ещё раз… Так, на всякий случай…

Тело заваливается вбок… Сползает с кровати. На кровати моргая на меня сумасшедшими глазами таращится Сашка. Во рту у неё кляп. А её правая рука уже привязана к спинке кровати… Левую ещё не успел привязать противный санитар…

А веревка-то тут не одна. Вот и вторая такая же валяется в ногах. Хватаю прочную тканевую «вязку» и быстро пеленаю руки у Антона за спиной. Не только запястья, но и локти. Так надёжнее. Затем разматываю верёвку с руки у Сашки, и туго связываю ноги нашему пленному. Тоже и щиколотки, и колени. Свободные конец продеваю под связанные руки. Делаю ему «ласточку». Старый ментовской приём. Очень способствует обездвиживанию «пациента». Кляп изо рта Александры «переезжает» в рот Антона.

Сажусь на холодный пол. Выдыхаю. Меня колотит как в нервном приступе. Ну, ещё бы…. Адреналина нахватался по самые не могу…

Моя новая подруга смотрит на меня вопросительно. Она пока ничего не понимает, но видимо чувствует, что это новый этап в жизни. Потому что назад дороги уже нет.

Наконец я прихожу в себя и начинаю соображать более менее спокойно:

— Сашка! А где хранится одежда больных?

— Не знаю. У меня одежды своей вообще не было. Я же голая бегала с бутылкой за этими… А потом меня в милиции чем-то прикрыли. А в больнице…

— Ясно. А есть у них какой-нибудь склад или ещё что?

— Я не знаю меня водили только в туалет и к врачу…

— Тоже ясно… Значит надо допросить этого… санитара…

— А что нам будет?

— Всё нам будет… всё будет…

Глава 15

Быстро обыскиваю нашего пленного. Практически ничего нет. Мелочь, несколько монеток… В карманах халата связка ключей… Нет. Две связки. Одно колечко большое, на нём в основном ключи от дверных замков старого образца. Ну, это для меня они старого образца. Может сейчас и нет более современных ключей, для меня, того будущего… Нет есть и плоские… А вот на втором колечке всего три ключа. Один обычный, английский… А два других поменьше. Один как бы почтовый. Простой, как отмычка. А второй. А второй типа автомобильный. Маленький, как был у замков на дверях у «Москвичей» или «Волг». Вот это уже интересно. От дверей есть, а где ключ от зажигания? Или это не от машины? Ладно. После разберёмся… Спички. Пачка сигарет «Ява»… Московская… Пижон. Сашка сразу забрала у меня сигареты и спички. Достав из початой уже пачки одну, закурила. С наслаждением затянулась. Закашлялась…

Я быстро выглядываю в коридор. Там тишина… Что же дальше? Потрошить этого или сходить разобраться со второй санитаркой?

— Где сидит вторая санитарка?

— Я не знаю… — начинает отвечать Сашка, но сразу же: — В конце коридора дверь. Она заперта, а за ней другой коридор. И там у выхода комнатка. Она может быть там… Скорее всего там… Она ночью не