Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров Страница 20

Я подхватил руку бьющего за запястье, поставил подножку и охранник старика полетел кубарем на землю. Я наступил ему на грудь и приставил острие гладиуса к его сонной артерии. Охранник даже не понявший, что произошло, уставился на меня, выпучив глаза. Трое других было потянулись за мечами, но уже настоящими. Однако старик поднял руку и небрежно отмахнулся. Мол, не влезайте. Охрана не ослушалась.

— Достаточно, — произнес старик.

Я убрал ногу с груди охранника, давая тому сделать вдох полной грудью. Ничего против него у меня не было, поэтому я протянул руку, чтобы помочь подняться, но охранник жеста не оценил.

— Собака, выродок, — зашипел он, поднимаясь самостоятельно.

Я отшагнул, возвращая деревянный меч продавцу. Тот смотрел на меня так, как будто увидел чудо света, хотя честно говоря, это был самый обыкновенный прием по самозащите. Другой вопрос, что в древности мало кто обладал хоть какими-то навыками по рукопашной схватке.

— Берем, подходит, — удовлетворенно кивнул продавец.

Старик либо не впечатлился, либо не стал показывать, что впечатлен. По крайней мере, ни выражение его лица, ни взгляд нисколечко не изменились. Скорее всего, не захотел давать продавцу возможности поднять цену. Зато как округлились глаза у некоторых невольников, я увидел сразу. Что еще любопытно, старик даже не стал интересоваться по моей стоимости.

Продавец услужливо снял с моей шеи табличку, кивнул в сторону.

— Туда проходи.

Я отошел, один из охранников старика подошел ко мне и повязал руки за спиной.

— Где воевал? — не сдержал любопытства охранник.

— Везде по немногу, — расплывчато ответил я.

Насчет устроенной стариком проверки в голове закружились не самые ободряющие мысли, но пока я предпочел огородиться от них. Гляди обойдется.

Следом старик проверил остальных. По части физической готовности вопросов ни к кому не возникло. Ребята все до одного были крепкие, хорошо сложенные и здоровые. А вот по части второй части проверки оценщика, некоторые посыпались. Удары охранника каждый раз летели со все новых сторон. Кому-то удавалось их блокировать (не прямые удары, естественно), но несколько человек не смогли защититься. Таких продавец уволил обратно в загон, но уже с табличками на шеях, доступных к ознакомлению другим покупателям. По итогу примерно половина кандидатов на продажу отсеялась. Остальных, годных, подводили ко мне, и тоже завязывали руки за спиной.

Когда осмотр подошел к концу, продавец и покупатель ушли в ближайшую каупону, по всей видимости, чтобы обсудить сделку с точки зрения финансовой части. Нам шестерым, как и троим охранникам старика, пришлось ждать на улице.

— Знаешь этих людей? — я покосился на невольника, с которым уже был шапочно знаком. Это был молодой блондин, примерно моего возраста, с рубцом, рассекающим скулу ниже правого глаза. Я взглянул на табличку, оставшуюся висеть на его шее «Тигран, служил деканом, воевал против Митридата». Неплохо, добраться до должности командира контубернии в столь молодом возрасте. Это значило лишь то, что блондин хорошо проявил себя в боях. Кстати, любопытно почему на его табличке нет пометки «военнопленный». Успел вляпаться в дурную историю, оказавшись на гражданке?

— Ты лучше скажи, кто не знает их, — морщась от боли ответил он.

Во время проверки деревянным мечом, он неудачно подвернул ногу. Но даже несмотря на повреждение, старик его все равно отобрал.

— Знал бы не спрашивал, — ответил я.

Тигран покосился на меня удивленно, но промолчал.

— Это люди Мантула, — прохрипел слева сиплый голос.

Я обернулся и увидел перед собой крепко взбитого рыжего мужчину, с многочисленными шрамами по всему телу. В глаза сразу бросилось клеймо беглеца. Как и мозоли на руках, косвенно свидетельствовавшие о тяжелом физическом труде.

Рыжий видимо смекнул, что мне ни о чем не говорит имя Мантула, что было правдой.

— Ты не местный, да? — просипел он.

Я подметил, что беглый косит на один глаз, что придавало ему жутковатый вид вкупе с остальными атрибутами в виде выбитых передних зубов.

— В этой дыре я несколько дней.

— Понятно, Мантул самый известный в Сицилии бродячий ланиста, — он будто показывая свое пренебрежение сплюнул себе под ноги сквозь щели в выбитых зубах.

— Этот сын волчицы имеет школу гладиаторов, одну из лучших в Сицилии. Он колесит и дает… выступления, зарабатывая деньги на таких как мы.

Я никак никак не отреагировал внешне. Новость конечно была откровенно дрянной, но плюс минус именно об этом я и подумал впервую очередь, когда нас начали проверять по боевой части. Ни на каменоломнях, ни в полях, ни еще где такой навык, как владение оружием, попросту бы не пригодился. В остальном все понятно — если и пронимать восстание, то самыми опасными ублюдками во всей Республики будут именно гладиаторы. А, судя по тому, что «цирк» бродячий, меня хотят убрать подальше, чтобы не нашлось способных меня опознать.

Кстати, пренебрежение рыжего невольника у играм было более чем обоснованным. Гладиаторские игры изначально проводились как тризна по умершему у этрусков. Те считали, что благодаря играм человек (мертвый) будет счастлив, наблюдая за сражениями. И те, кто брал на себя тяжелую ношу, удостаивались высокой чести. Но вот римляне этот обычай как всегда переиначили на свой лад. Из благородного и уважаемого дела, бои превратились в зрелище, а сами гладиаторы стали презираться. А еще бои стали эффективным инструментом борьбы римских политиков за власть. Я хорошо помнил, что всего через два десятилетия, в Риме был принят закон, запрещающий претендентам на магистерские должности устраивать такие игрища.

Пока я погрузился в размышления, прошло около получаса. Потом к нам вернулись продавец и старик. Первый заметно покачивался, выпив сверх меры. Тяжелая, забитая серебром сумка перекочевала с пояса старика на пояс продавца. Старик же держал в руках восковую досочку, в которой была закреплена сделка.

— Приятно иметь дело с таким замечательным торговцем, — слова старик подтвердил крепким рукопожатием. — Сейчас приведут остальных и уходим.

Охранники взяли невольников в кольцо, став с четырех сторон, и наша «делегация» прошла прочь с рабского рынка. Я сначала думал, что старик тоже пойдет пешком, но прибыли носильщики, тащившие его на собственном горбу чуть правее от нас. Признаться, я думал, что рабов тоже повезут, хотя бы если исходить из банальных требований к безопасности. Я ловил на себе взгляды и перешептывания от мимо