Андрей Посняков - Зов крови Страница 21

– Согласен, – князь пригладил волосы, искоса посмотрев на стоявших в конце шеренги двоих – наверняка инфицированного мальчишку Гостоя (так его все называли) да с локонами длинными красавчика Борича. Ишь, стоят, опустив очи долу. Впрочем, а чего на них обижаться? Действовали правильно, чужакам не поверили…

– Так тому и быть, будете отныне при нас, потом клятву на мече принесете.

Болотные парни резко подняли головы и переглянулись, пока еще без особенной радости, но уже – с надеждой. Враз пробуравили князя глазами – а чтой-то еще скажет?

– Жить будете здесь же – у себя, на острове, где и жили.

О! Вот тут уже и радость проклюнулась – все ж не в слуги-рабы их чужаки брали!

– Дань вам положу справедливую, – продолжал Рад. – С десятка белки-куницы – по две, с оленя-косули-кабана, буде запромыслите – окорок, ну и рыбы – корзину в седмицу. Остальное – поглядим. А всеми нашими силами подсобим к зиме ближе жилище справное выстроить.

Болотники явно повеселели, хотя дань была не очень-то и малая, да зато наметились определенные перспективы к выживанию. Одно дело летом – по лесам да болотам шастать, и совсем иное – зимой.

– Еще и сторожу будете править, здесь, на излучине, выставите людей, чтоб сидели в кустах да посматривали – кто вдоль реки едет или, может, в челне плывет? Если что – гонца шлите.

Один из парней сверкнул глазами:

– А куда слать-то, князь? – Куда скажем. Своих людишек иногда пришлем – примете с честию.

Вообще-то Рад и сам еще не знал – куда, разве что мысленно, по карте, представлял – от старого селения километров на пятьдесят – семьдесят к северо-западу. Там полесистее, гуннов нет – меньше заразы. Однако и в тех местах землица не пустовала – Келагастов род ею владел, покуда почти весь от мора не вымер. Что ж… значит, небезопасно и там. Может, еще дальше к северу уходить надо? Но уж до зимы не успеть, тут ничего не поделать. На том месте, что выбрали, и устраиваться надо.

Пока сбирали шатры, пока к отъезду готовились, Радомир Истра в сторонку отвел, поинтересовался насчет кого-нибудь сообразительного да верного.

– Желательно – парочку. Чтоб ушами не вялили, да можно было б доверять.

Княжич почесал голову:

– А-а-а… а вон, близнят возьми, Линя с Горшенею! Верные – верней не бывает.

– Это я и сам ведаю, – задумчиво протянул князь. – Однако ж, не молоды ли?

– А у нас, брате, старых-то нет – перемерли! – невесело пояснил Истр. – Хорошо мы на выселках, на охоте, были – вся молодежь, до сева хотели, до пахоты… А как вернулись – все на смертном одре. Да ты не думай, братец, у близнят ума на трех бородатых мужиков хватит! Ушлые.

– Такие и нужны. А ну, зови их сюда. Да… – князь резко обернулся. – Там, за кустами, могила недавняя. Всем скажи, чтоб подальше держались.

Отдав побратиму приказ, отошел к лошадям, близнецов дожидаясь. Те явиться не замедлили, поклонились радостно – старого своего хозяина еще не забыли:

– Здрав будь, княже и господин наш.

Стояли, поедали взглядом – обоим лет по пятнадцати, оба темненькие, светлоглазые, щуплые. Как таким пионерам серьезное дело доверить? С другой стороны, пятнадцать лет в эту эпоху – возраст не мальчика, но мужа. Оба – и Линь, и Горшеня – молодые, привыкшие к крови, воины, а уж никак не недоросли-подростки. Так же и те, болотные. Запросто бы Рада с Хильдой меж корнями сосны раздавили. Себя потешили бы, и чужаки – с глаз долой. Нет человека, нет и проблемы.

– Линь который?

– Я, господин, – тот, что слева, сделал шаг вперед и еще раз почтительно поклонился.

– Понял…

Вообще-то, Раду было все равно, кто из близнецов Линь, кто Горшеня – какая разница? Лишь бы вот сейчас их не перепутать, каждому свое задание дать, да потом и стребовать.

– Ты, Линь, чуешь, как часть чужаков слова тянет? Юноша с готовностью кивнул:

– То Луговых Кулишей люди, они завсегда тянули.

– Вот за ними и будешь присматривать. Знакомство сведи, следи… в общем – приглядывай. А ты, Горшеня – за всеми другими. Видишь того, с волосами, как у супруги моей?

– Угу.

– За ним особо следи и за тем, что рядом с ним, маленький. Мало ли, заболеет вдруг?

– Так ты, господине, думаешь…

– Я ничего не думаю. Просто, как вас к ним пошлю, понаблюдайте.

Дав указание близнецам, князь подошел к Хильде, обнял за плечи, поцеловал:

– Ну, что, в путь, милая? Домой!

– В путь. Где он, этот дом, только? Радомир рассмеялся:

– Да где бы ни был, нам там только до поздней осени быть. И много чего до этого времени следует сделать! Ой, много!

– Понимаю тебя, муж мой, – Хильда вытащила что-то из-под плаща. – Вот твоя книжица. Высохла, не развалилась.

– Славно! – князь протянул руку, взял, пролистнул.

«Чума».

Нужная, своевременная книга! Особенно – вот этот раздел: «Общий комплекс профилактических мероприятий».

С него, по прибытию на новое становище, и начал. Правда, не сразу – сразу навалилось и много иных дел. Во-первых – жилища. Те полуземлянки, кои сразу же бросились князю в глаза, особенного энтузиазма у него не вызвали. Сыро здесь, да и зима может выпасть суровой – с вьюгой, со снегом, с морозами. В земляночках-то ютиться – не сахар и не изюм. Избы надо строить, как много северней делают… впрочем, тут многие, прибившиеся, как срубы ставить, знали, вот только время-то было не то! На избу-то деревья – сосны или, там, лиственницы – еще загодя, по ранней весне рубить надо, покуда сок в дерево не вошел. Вот тогда такие бревна век гнить не будут! А срубишь позже – вот сейчас – и года не простоят.

– Все равно – рубите, – не раздумывая, приказал князь. – Два больших сруба сладим, так же почти, как у готов – длинные дома, только малость просторнее. В тех домах и жены, и детушки малые – вижу, народились уже – зиму и перезимуют. Камни для очагов на реке наберете… очаги кто умеет класть?

– Чай, найдутся умельцы, княже.

– Частокол, смотрю, строите… правильно. Еще и ров хорошо бы вырыть, хотя бы по склону холма – от леса отделиться получше. Из поживших-то людей, друже Истр, никого, говоришь, не осталось?

– Не, брате. Все повымерли.

Молодой мир… мать его за ногу! Ни опыта, ни особой сноровки. Зато энергии – хоть отбавляй, парни трудились так, что небу жарко было! Рубили – благо жили теперь в лесу – сосны, тащили, вкапывали, не забывали и об оставшемся – а сколько бы ни было – скоте, косили да складывали в копны сено, на полях уже колосились посеянные по весне хлеба, приближалась пора уборки. Молодые мужики и парни, кроме всех работ, еще промышляли дичь, те, кто помладше, ловили в реке рыбу да собирали орехи-грибы-ягоды. Так вот, колхозом, и трудились, а что было делать? Обстоятельства-то сложились форс-мажорные, в одиночку, частным хозяйством, не выжить. Впрочем, Радомир чувствовал себя в роли председателя сельхозартели вполне уверенно – в конкретику особо не лез, осуществлял, так сказать, общее руководство, чего не понимал – советовался, спрашивать никого не стеснялся.

Да и нечего было стесняться, с таким-то авторитетом! Люди на него да на Хильду – как на бога – молились!

Ах, как смотрели – радовались. Ведь совершенно искренне верили – раз уж князь с ними, так отступят и голод и – самое главное – мор!

А почему б и не верить? На то и князь. Вождь – перед всеми богами за род-племя ответственный, в нем и особая сила, колдовская, волшебная, чем-то сродни той, что весной заставляет растения цвести и тянуться к небу. Эту вот сакральность неожиданно ощутил в себе и Рад. Такое было ощущение что он должен нечто этакое всем этим людям, нечто такое, что сами для себя он и Хильда сотворить не могут… Чудо, что ли? Да нет, не чудо, а… уверенность в завтрашнем дне – так вот, наверное, куда лучше выразиться можно.

То же самое, кстати, относилось и к Хильде, которая несла этот свой крест с большим достоинством и тактом. Открыто во власть мужа не вмешивалась, но, оставаясь один на один, критиковала прямо в глаза, ни с чем не считаясь и не чинясь. Вот не понравился ей почему-то недавно выстроенный по приказу князя навес для общих собраний – на что, мол? Рад пытался, конечно, объяснить, что такое клуб, да махнул рукой. Правда, тут же и вывернулся: это, дескать, как и у римлян – базилика.

Хильда, однако, не сдавалась – упрямая попалась князю женушка:

– Не нужна нам базилика, и вообще – ничего здесь не нужно. Места-то плохие – сырость, света нет. Испокон веков тут никто не селился – только охотились да грибы собирали. На следующее лето обязательно переселяться надо.

– Согласен! Только эту зиму еще прожить нужно. И желательно – весело, в сытости да в тепле. Нас тут не будет, то так. Но это же наши люди! Наш народ. Вот я и хочу, чтоб им лучше было.

– Загоняешь ты их, о, муж мой. И так уже у парней языки свесились. И бревна таскай, и жатва, и сенокос – никакого просвету.

– Ничего! Вот, хлеба уберем, для всех праздник устроим. День всех богов!

Приличного жилища для князя и его благородной супруги в селении, увы, не нашлось. Истр хотел было уже отдать приказ выстроить, но Радомир махнул рукой – все равно месяца через три – в путь, на розыски могилы Аттилы, так что сойдет пока и любое жилье, лишь бы теплое, а с разными изысками да узорочьем – к чему строить? Место здесь гиблое, сырое – на следующий год другое нужно искать, благо, пустых земель теперь полно вокруг – черная смерть мало кого щадила.