Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-3 [СИ] Страница 22

— Заклинило… мать!

— К пожарному!

Все толпой ломанулись туда. На улицу…

— Ложись!

Не полегли все — чудом. Какой-то шкет — черная ветровка — катнул осколочную прямо под ноги, она взорвалась с хлопком и вспышкой. Кто вырвался вперед — осколки принял в себя, в коридоре — давила толпа, не понимая, что произошло.

— Стойте! Стоять!

— Туда! Туда!

Кто-то из оперов выхватил Стечкин, выстрелил — и раз, и два. Выли сигнализации машин, кричали раненые.

— Твою мать!

— Скорую, давайте скорую!

Операм из «террористического» удалось вырваться из водоворота, они побежали к памятнику. Там — кто-то уже переворачивал застреленного

— Не трогать!

Его уже перевернули. Чернявый, оскаленный…

Лет пятнадцати…

Одну гранату бросил у главного входа, его заклинило. Потом метнулся сюда, возможно — совсем не случайно…

Кого-то с утробным рыком вывернуло.

Гумаров — устоял на ногах, тяжело дыша, отошел в сторону. Поискал глазами Онищенко, который с виноватым и обеспокоенным видом терся рядом.

— Пошли-ка

Они вернулись в здание через пожарный выход, пошли коридором. Гумаров толкал все двери кабинетов подряд. Нашел пустой, затолкал туда Онищенко.

— Что…

Жестокий удар поддых сломал Онищенко пополам, он согнулся, выхаркивая съеденное, дышать было нечем, потому что нос был сломан. Майор Альберт Гумаров молча ждал, пока оскандалившийся опер придет в себя.

— Ну… Паша. И что же ты натворил, гнида такая? Что ты меня за нос водишь, козлина?! А ну — колись, падаль!

В комнате, где сидел допрашиваемый офицер удмуртского УФСБ — хлопнула дверь, ввалился Гумаров, за ним еще двое. Эти двое — стали отстегивать Башлыкова от кресла.

— Что происходит? — строго спросил Улитин

— Не колется? Мы его забираем. Этот козел — банду террористов скрывает!

— Скрываю!? Позвоните на номер… — Башлыков выкрикнул номер, прежде чем ему ударом заткнули рот.

— Майор, так нельзя! Ты что?!

— Можно. Спасибо, отец, дальше мы сами…

Башлыкова вытащили из кабинета, в коридоре врезали по почкам, сильно. Потащили к одному из выходов, хозяйственному, через который никто не ходил. Там ждала неприметная, гражданская Газель…

Когда стих шум в коридоре — Улитин матерно выругался. Потом — по привычке погасил лампу, прибрал кабинет. Вышел, огляделся — нет ли поблизости кого. Достал телефон, набрал номер…

Управление ФСБ по РБ

Коллегия УФСБ

29 июля 2015 года

— Что у вас тут происходит?

Генерал Толоконников, начальник УФСБ по Республике Башкирия, московский генерал, присланный сюда, чтобы оздоровить ситуацию — в излюбленной своей манере прохаживался за спинами своих подчиненных. Оздоровление ситуации — он понимал весьма своеобразно, все что он делал — это осуществлял силовое прикрытие московских проектов, в частности нефтяного и процесса передела бизнеса в республике, при котором наиболее лакомые куски переходили из рук местного бизнеса в руки московских и федеральных игроков. При Муртазе Губайдулловиче такого не было и быть не могло, он очень жестко следил за тем, чтобы все активы оставались в республике и работали на республику. Местные элиты, которые уже наворовали достаточно средств, но которых лишили возможности воровать дальше — выказывали активное недовольство этим процессом, в основном путем тайного финансирования ваххабитов, салафитов и радикальных националистов. Террористическое подполье в республике было создано в течение десяти лет практически с нуля и сейчас — оно было мощным фактором, препятствующим «инвестициям в республику». Чтобы «улучшить инвестиционный климат в Башкирии» — сюда и был послан генерал Толоконников. Его нельзя было недооценивать — когда речь идет о таких деньгах, дуракам поручения не дают.

— Товарищ генерал… — начал докладывать вспотевший Гумеров, начальник отдела по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом — примерно в одиннадцать ноль — ноль неизвестный подросток бросил две боевые гранаты РГД-5 в скопление людей у входа в основное здание. Задержать его не удалось, при попытке скрыться, он получил смертельное ранение и…

— Вышли все! — прервал доклад генерал.

Обычно — за такими словами следует объяснение либо подтверждение приказа уже на повышенном тоне и нередко матом. Но генерал просто сказал таким тоном, которым говорят «молодец» и спокойно сидел и ждал, не собираясь повторять. От этого было страшнее всего — сидевшие здесь бойцы бюрократического фронта привыкли к истерическим крикам и мату, но не привыкли и не могли привыкнуть к спокойным и четким приказам…

Зашуршали стулья. Стараясь ни на кого не смотреть, члены коллегии поднимались со своих мест…

— Гумеров, останьтесь.

Каждый в этот момент, каждый! — испытал злое торжество. Они вроде как работали вместе — но когда кто-то попадал в неприятности — все это воспринималось со злобной радостью, упавшего — всегда запинывали. Каждый имел свой кусок, который определялся не должностью — все были примерно равны, а тем, кто их поставил и что они в состоянии были отхватить. Как только кого-то отдавали на заклание — остальным доставалось больше, а новичкам — приходилось начинать с нуля этот путь под горячим и неласковым солнцем…

Гумеров медленно опустился на стул.

— Что такое Ассоль? — спросил генерал.

Гумеров ничего не ответил.

— Цемент-М?

И на этот вопрос — ответа не было.

— Бригантина?

Гумеров побледнел

— Напомните, вы указали доходы от этих фирм в декларации? Или запамятовали?

— Товарищ генерал…

— Нет, я все-таки не могу этого понять… — с холодной злобой перебил генерал — вам ничего не бывает за ваши провалы, которые сплошь и рядом. Вам ничего не бывает за то, что каждый из вас занимается всяким леваком. Мне насрать на какой машине ездит ваша жена и в каком университете учится ваш сын и на какие деньги все это было приобретено. Я не задаю вам ни единого вопроса по тому, что меня прямо не касается. Теперь ответьте мне на вопрос — какого… вы ведете себя как студентки, подхватившие сифак, а? Какого хрена вы не можете вовремя прийти, и сказать что происходит, чтобы я знал, чего ждать. Какого хрена вы не можете ничего сказать, когда я спрашиваю вас в лоб — а вместо этого либо блеете как бараны, либо пытаетесь вешать мне лапшу на уши. Какого хрена происходит?!!!

Гумеров — содрогнулся от генеральского крика. Он понимал, что на сейчас раз палку перегнули. Учитывая то, что произошло в Ижевске — по любому чиху будут оргвыводы. А он сейчас совершил самое страшное, что только можно совершить — он подставил своего начальника. Это не прощалось, за это тебя вышвыривали из системы, за это отбирали все и пускали семьи по миру, за это могли просто — напросто убить. Без лишних разговоров — убить и все.

— Товарищ генерал… в мыслях не было… опер один мой, гнида…с огнем решил поиграться… тварь…

— Кто?

— Онищенко… убью, с…у.

— Подробнее.

Гумеров — лопнул, как говорят — до самой ж..ы. Вывалил все что знал — торопливо, в самом деле — как институтка, сифак подхватившая. Генерал молча слушал, прикрыв глаза…

Генерал молча выслушал покаянную, бессвязную историю. Его опыт подсказал — правда. Другого — от этих баранов ждать не стоит. Когда Гумеров закончил говорить — генерал шваркнул ладонью по столу. Этот звук — прозвучал как выстрел…

— Долбоебы… — тяжело и страшно подытожил Толоконников — твари скотские. С огнем играете, б…и, а как тушить — ко мне бежите. Ублюдки. Хапаете, и ртом, и ж… что можно и что нельзя. Смотрите, как бы не подавиться…

— Да не сказал он мне ничего, гнида! — разразился криком Гумеров — он, козел, сам все это задумал! БМВ себе купил, тварь, бабы у него какие то! Совсем от рук отбился.

— За подчиненных ты отвечаешь.

— Да знаю я, Владимир Всеволодович, я…

— Только не клянись… — перебил генерал — все равно не поверю…

И снова — молчание.

— Где сейчас этот… ижевский?

— На третью его отвезли. До этого — тут допрашивали. Не в основном здании.

Под этим словом третья — значилось кое-что, что при раскрытии могло вызвать скандал общероссийского значения. Подобно ЦРУ США — российское ФСБ в рамках борьбы с исламским терроризмом начало создавать тайные центры передержки, допросов, пыток, заключения. Начали пропадать люди… началось все это в Москве после взрыва Домодедово, а теперь люди пропадали по всей России, сотнями в год. Их содержали, допрашивали, убивали в замаскированных под обычные коттеджи, склады, коммерческие здания фирмы, попытки написать об этом жестко пресекались. Это можно было оправдать тем, что теперь это стало стандартной мировой практикой борьбы с терроризмом, ФСБ всего лишь переняло опыт ЦРУ — а исключительная общественная опасность исламского экстремизма оправдывает любые меры против него. Наверное, это и самом деле было так. Разница была лишь в том, что ЦРУ поступало так с гражданами чужих стран — а ФСБ — со своими гражданами.