Консул Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 22

— Твои воины очень сильны. Я видел поле, где ты разбил Харальда. Видел поле, где ты нанес поражение Захарию. И видел, сколько воинов ты потерял. Если ты присоединишься к нам, то мы верно побьем всякого, кто выйдет против нас и завоюем Британию.

— Это очень лестное предложение, но я не могу на него согласится. Погоди, — прервал Ярослав Рагнара, который хотел было уже возразить и продолжить уговоры. — Мне нечего делать в Британии. Все, что я там завоюю — ничего не удержу. Ехать туда грабить нет смысла. Ты и так с своими сыновьями этот остров трясешь как яблоню с перезрелыми плодами. Но я не отказываюсь вам помощь.

— И как же ты ее окажешь? — Хмуро спросил Рагнар.

— Как сказал один очень умный человек, для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Для большой войны, как несложно предположить, нужны большие деньги. Ведь вам нужно будет снарядить корабли. Закупить еду. И, главное, вооружить как можно больше и как можно лучше своих людей. Твой старший сын по прошлому году вернулся из удачного похода. Он привез много добычи. Это позволило вам рассчитывать на повторение сбора Великой армии, что всего двадцать лет назад уже высаживалась в Британии. Но этой добычи не так много, чтобы должным образом вооружить и защитить ваших воинов. Поэтому вы предложили участие мне с моей кованной ратью. Это решение. Разумное решение. Но я хочу вам предложить решение намного лучше. И если вы его примете, то вам не нужно будет ничем делиться со мной в Британии.

— И что же это за решение? — Спросил вместо Рагнара Ивар.

— Вам нужны деньги, чтобы наверняка завоевать Британию. И я знаю, где их взять. Столько, чтобы хватило всем. И я не просто скажу, но и поведу вас туда самолично… — произнес Ярослав с видом заговорщика.

[1] Хольдар — уважаемый бонд, заслуженный в походах. Держал землю в наследном владении. Был выше бондов, но ниже ярлов.

[2] Сокнхейд — синонемичое имя у скандинавов, переводилось как «Ярая слава».

[3] Ярицлейв — адаптация имени Ярослав на скандинавский манер.

[4] Этельберт — король Уэссекса, что правил с 858 по 865 год. Интересно, что в те годы традиционного английского титула king еще не было и правителя подобного ранга называли англо-саксонским словом cyning или гэльским rig, которые употреблялись вперемешку и в равном значении. Например, того же Ивара Бескостного, после его воцарения в Нортумбрии, именовали гэльским словом rig в английских хрониках. В последствии, германская традиция взяла верх и победил термин cyning, который трансформировался в king. К слову сказать, сам термин cyning происходит от общегерманского «кунингас» (не путать с «кунилингас»), который был заимствован в довольно архаичное время из финского.

Часть 2 — Слабоумие и отвага

Скажу тебе так: будь осторожен в своих желаниях, ведь они могут исполниться. А потом ты будешь бодаться с последствиями.

Ольгерд фон Эверик

Глава 1

865 год, 28 февраля, Самарра

Правитель великого и могущественного Аббасидского халифата Ахмад аль-Мустаин Биллах сидел на мягких подушках и пил кумыс. Как обычно. Ибо был всего лишь свадебным генералом в этом государстве, а не его настоящим повелителем. А еще он очень внимательно смотрел и слушал, стараясь не выдать своего отношения к ситуации с этим «наследником Константинополя», которая складывалась как нельзя лучше. Для него. Однако советники славного халифа и его командиры неистовствовали…

— В Константинополе говорят, что этот гяур[1] собирается идти завоевывать Иерусалим! — Воскликнул один из командиров.

— Пусть идет! Там мы ему голову и отрежем! — Хохотнул другой.

— Отрежешь! Как же? — Скептически возразил третий.

— А ты его боишься? — Завелся второй.

— Ты слышал о том, что эти дикие северяне, что поклоняются многим богам, всего несколько лет назад наводили ужас на запад Средиземного моря? Не слышал? Так вот я говорю. Наводили. И ладно бы на честных людей. Так нет. Эти дикари даже местных пиратов, что лютовали многие годы, разгромили и ограбили.

— И какое отношение этот выродок имеет к северянам, что лютовали на западе?

— Так он дважды их бил!

— Их? Конкретно тех, кто разбил Балеарских пиратов?

— Нет.

— Вот и все! Побил он так каких-то дикарей лесных. И что? Нам теперь его бояться?

— Вообще то он разбил двух их эмиров, могущество и влияние которых было велико. Более того, они были более славные и уважаемые, чем тот повелитель северных разбойников, что грабил запад Средиземного моря. Пиратов Балеарских островов разбил всего лишь сын одного из северных эмиров. А Василий побил двух отцов.

— Говорят, — осторожно заметил один из советников, — что эти северные разбойники совершенно житья не дают никому в тех краях. И нам бы не давали, если бы плавать сюда было не так далеко.

— Так бы уж и не давали? — Намного спокойнее спросил тот второй командир, что бравировал поначалу.

— Люди книги[2] от них страдают. Их не спасают ни крепости, ни войска. И все земли франков в пожаре. Острова же Британии разорены до совершенного ничтожества. Там им грабить уже нечего, вот они и стали прорываться в Средиземное море. И их тут нечем останавливать.

— Они настолько хороши?

— Говорят, что они продали душу демонам за воинскую доблесть и в бою не знают страха. Поговаривают, что плену они предпочитают самоубийство. И чтут высшей доблестью — умереть, не выпуская оружия из рук. Сложно сражаться с теми, кто не боится смерти. С теми, кто почитает смерть воротами в дружину их демонического покровителя. И нет для них большей радости, чем встать с ним в один строй и биться против его врагов.

— Безумцы какие-то… — покачал головой второй советник.

— А еще они очень любят грабить.

— И Василий бил этих северян. И теперь он решил идти войной на нас. Хуже того, поговаривают, что с ним в этот поход пойдет тот самый сын северного эмира, что разбил Балеарских пиратов. И отец его. И братья. Что представляется угрозой крайне серьезной.

— Разве они смогут выстоять против нашей армии? — Наигранно, но очень реалистично удивился халиф.

— Нет, о великий, — скривился от этих слов один из самых уважаемых командиров тюркских наемников. Скосившись на откровенно усмехающегося представителя арабов, что стоял напротив него. — Но разве мы знаем, куда пойдут эти воины?

— Слухи, что ходят по Константинополю…

— Это просто слухи, — перебил советника этот командир. — Откуда мы знаем? Может быть их специально распускают, чтобы ввести нас в заблуждение? Чтобы мы бы увели свою армию куда-нибудь подальше? Разве мы сами не стараемся запутать своего врага? Если этот Василий так хорош, то что ему мешает поступать так же?

— И куда он может привести войска? — Спросил халиф.

— В Константинополе и Афинах идут сборы. — Произнес первый советник. — Сам Василевс и дом Сарантапехос собирают отряды в помощь Василию.

— И корабли, — заметил второй советник.

— И корабли, — кивнул первый советник, соглашаясь с дополнением.

— Это говорит только о том, что место, которое они атакуют, будет доступно с моря или большой реки. Они могут атаковать что угодно. И, если Василий не дурак, то в Иерусалим он не пойдет. Зачем? Ведь там его будем ждать мы.

— А куда он пойдет? — Поинтересовался халиф.

— Куда угодно, — пожав плечами ответил этот командир. — Я слышал, что он заключил союз с хазарами, после того как нанес им тяжелое поражение. Наверняка он знает, что Хорезмшах со своими союзниками разбил хазар и переправился через Ателью[3]. Так что он может отправиться и туда.

— Вздор! — Воскликнул другой из офицеров. — Если северяне любят грабить, то что им тот Итиль? Он совершенно разорен. А больше ничего крупного там нет.

— С Дона на Ателью короткий волок. А оттуда можно в Хазарское море[4] пойти и разграбить его южное побережье. Их ведь там никто не ожидает. А то и вообще — наведаться домой к Хорезмшаху, пока его войско в походе.