Александр Михайловский - Афинский синдром Страница 23

Игнатьев, в общем‑то был согласен со мной, только советовал быть осторожным с канцлером, и выкладывать перед ним все карты. Поэтому мы решили провести встречу с Бисмарком в палатке, подальше от лишних глаз и ушей. Периметр охраняли казачки и наши «пятнистые», которые уже успели заслужить уважение среди здешнего бомонда.

Ставка. Те же, и канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк.

Я ждал встречи с «железным канцлером» с любопытством и некоторым трепетом. Еще бы ‑ САМ Бисмарк! Тот самый, о котором писал Валентин Саввич Пикуль! И надо признаться, что наш гость меня не разочаровал.

Выглядел Бисмарк весьма внушительно ‑ плотный рослый дядечка, с мощными усами и громким голосом, от которого буквально звенело в ушах. Впрочем, как мы потом убедились, когда надо он говорил тихо, так что желающие подслушать нашу беседу, а такие были, остались в неведении о содержании нашей беседы. Она, действительно, оказалась весьма содержательной.

Для начала Бисмарк на хорошем русском языке поприветствовал нас, и поздравил с блестящими победами на суше и на море. Потом он, не дав нам опомниться, вручил мне высший военный орден Германской империи «Pour le Merite». А графа Игнатьева наградил орденом «Черного орла».

После этого начался сам процесс охмурения. Бисмарк долго рассказывал нам о том, каким благом для наших стран стало бы установление дружеских, можно сказать, почти союзнических отношений. В общем‑то я был с ним согласен. Действительно, Германской Империи, Российской империи, а так же и Югороссии, лучше торговать, чем воевать. А если при этом стороны будут не забывать о своих меркантильных интересах, кои не войдут в противоречие с интересами партнера, так это будет совсем прекрасно.

‑ Господин канцлер, ‑ обратился я к Бисмарку, действительно, между пока нашими странами нет серьезных противоречий, из‑за которых может возникнуть угроза вооруженного конфликта. Тем более, что подобный конфликт будет лишь на руку некоторым из наших недоброжелателей. Мы понимаем озабоченность Германской империи неожиданно быстрым восстановлением своего военного потенциала Французской республикой. И мы помним вашу фразу, господин канцлер, что Германия, стремясь к миру, вынуждена готовиться к войне.

‑ Да, господин Тамбовцев, ‑ сказал мне Бисмарк, ‑ вы правильно процитировали мои слова. Действительно, из‑за своего расположения в центре Европы, Германия вынуждена постоянно посматривать на Запад и на Восток. И если на Востоке у нас были хорошие и добрые соседи, то с Запада на наши земли все время приходили захватчики, мечтавшие отобрать у тихого и вежливого Михеля последнюю кружку пива. Вспомним того же Наполеона, который заставил бедных немцев тащиться с его Великой армией на Москву. Многие из них оставили там свои кости. Но мы горды тем, что вместе с победоносной русской армией сражались и прусские войска, и наши знамена были подняты вместе с вашими над поверженным Парижем.

А последняя война? ‑ Ведь не мы напали на Францию, а она на нас. И не наша вина в том, что французы оказались плохими вояками, и наша доблестная армия уже знакомой дорогой снова пришла в Париж.

‑ Все так, господин канцлер, все так, ‑ ответил Бисмарку граф Игнатьев. ‑ И если вы помните, доброжелательная позиция России дала возможность тогдашней Пруссии разбить Францию, не опасаясь удара в спину.

‑ Германия этого никогда не забудет, ‑ торжественно заявил Бисмарк.

Я осторожно сказал ‑ Пока вы живы, так оно, скорее всего, и будет… Но ведь в Германии есть и те, кто испытывает к России несколько другие чувства.

От неожиданности Бисмарк немного смутился, но продолжил свою мысль, ‑ Пока я жив, Германия никогда не будет угрожать безопасности России. Нам так же Но нам бы хотелось, чтобы и с Востока нам ничего не угрожало. А вот с Запада…

‑ А что, с Запада, герр Отто? ‑ поинтересовался я. ‑ Вы намекаете на то, что Франция попытается взять реванш?

‑ Я в этом не сомневаюсь, ‑ сказал Бисмарк. ‑ Вот только одна она вряд ли выступит против нас. Ей нужен союзник.

‑ Господин канцлер, если вы полагаете, что этим союзником станет Россия, то вы заблуждаетесь, ‑ сказал граф Игнатьев, ‑ наша империя не жаждет участвовать в подобной комбинации… Только и мы хотели бы быть уверены в том, что дружественная Германии Австро‑Венгрия не подложит нам свинью, как она это сделала во время Крымской войны.

‑ Отвечу вам вашими словами, граф, ‑ сказал Бисмарк, ‑ Германия тоже не горит желанием участвовать в подобной комбинации с Австрией. Можете смело продолжать вашу войну на Балканах ‑ Германия сохранит дружественный нейтралитет, и сделает все, чтобы, как вы говорите, никто вам снова не подложил свинью.

Итак, главное было сказано. Но я решил ковать железо, пока оно горячо, ‑ Господин канцлер, на европейской шахматной доске есть еще одна фигура, которая попытается разыграть свою партию. Вы, наверное, поняли, что речь идет об Англии. Между прочим, наши хорошие взаимоотношения категорически не по душе Коварному Альбиону. И королева сделает все, чтобы нас поссорить.

Бисмарк неожиданно хохотнул. ‑ Господин Тамбовцев, пока что именно вы ухитрились поссориться с королевой. Я имею в виду разгром британской Средиземноморской эскадры у Пирея. Мне рассказывали, что королева была вне себя от ярости.

‑ Пока Британия не делает резких телодвижений, ‑ ответил я, ‑ но это не значит, что их не будет вообще. Королева может послать в Балтийское море свой флот Канала. По нашим данным, в парламент уже послан запрос о выделении экстренных ассигнований на приведение кораблей в боевую готовность. К нашему счастью после того как вы разгромили Францию, сия боевая единица находилась в крайнем небрежении ради экономии средств. Но, все равно, мы вынуждены принять меры предосторожности. В самое ближайшее время король Дании Кристиан IX объявит о том, что им в одностороннем порядке будет принят новый режим прохождения Датских проливов. Военные корабли стран, расположенных в бассейне Балтийского моря, получат право на беспрепятственное прохождение через эти проливы. А вот все остальные военные корабли такого права будут лишены.

После моих слов лицо Бисмарка стало серьезным. ‑ Господин Тамбовцев, король Дании может провозгласить все, что угодно, но вот хватит ли у него сил добиться того, чтобы другие страны согласились с новым порядком прохождения Датских проливов.

‑ Вы имеете в виду Англию? ‑ спросил я у Бисмарка. ‑ Во первых, я думаю, что с нашей помощью король Дании может заставить ЛЮБУЮ страну соблюдать установленные им порядки. Во вторых у него еще есть время для постройки береговых укреплений и установки новейших орудий. Я думаю, господин Крупп будет рад получить заказ на поставку в Данию своих прекрасных одиннадцатидюймовых береговых орудий, разработанных им совместно с Обуховским заводом. ‑ Это же ничем не угрожает Берлину? ‑ Мы, к примеру, в подобной ситуации, рассматриваем Копенгаген, как самый передовой форт Кронштадта. У Германской империи пока нет сильного военно‑морского флота, поэтому оборона Копенгагена ‑ это и залог безопасности ее балтийского побережья. Кстати, господин канцлер, вы не желаете посмотреть, как наш крейсер «Москва» заставил уважать военно‑морской флаг Югороссии?

Я подошел к лежавшему на столике в глубине палатки ноутбуку, открыл его, и, повернув экраном к рейхсканцлеру, запустил фильм, снятый нашими ребятами из «Звезды». С озадаченным видом Бисмарк наблюдал за моими манипуляциями. Как сказал потом Игнатьев ‑ «Глаза у Отто были как у кошки, увидевшей собаку».

А когда на экране монитора появилось синее море и крейсер «Москва», с развевающимся у него на мачте брейд‑вымпелом цесаревича, «железный канцлер» не удержался, и выдохнул полушепотом ‑ «Дас ист фантастиш!». Услышав эти, совсем не подходящие для данной обстановки слова, я не удержался и тихонько засмеялся, прикрыв рукою рот. Чем вызвал удивленный взгляд Бисмарка, и укоризненный ‑ графа Игнатьева. Пришлось потом объяснять графу, что значат эти слова в устах немца в наше время…

Правда, Бисмарку некогда было отвлекаться, и он снова впился взглядом в монитор, не отрываясь наблюдая за тем, как окутавшийся дымом крейсер ведет огонь РБУ по британским броненосцам, и как те, пораженные огненными стрелами, идут ко дну. Особо оценил Бисмарк сцены, снятые с вертолета. Закончился фильм сценой вылавливания из воды герцога Эдинбургского.

Я выключил ноутбук. На какое‑то время в палатке было тихо. Потом Бисмарк поднял голову, и посмотрел на меня взглядом, в котором удивление было смешано с уважением, и даже со страхом, ‑ Господин Тамбовцев, вы абсолютно правы. Если один ваш корабль сумел уничтожить целую эскадру новейших броненосцев, то я могу лишь представить, ЧТО может сотворить несколько ваших кораблей!