Дмитрий Рыков - Урусут Страница 23

Олег выпрыгнул из кровати, подбежал к Игорю. Тот со вздохом стянул наушники.

– Ну и что тебе не спится?

– А тебе? – разобиделся младший. Братец, наверное, пришел вчера слишком поздно – сначала тренировка, потом альбом выменивал – вот Олег раньше нужного и заснул. Мог бы Игореша, однако, разбудить, похвастаться. Не-е-ет, все себе, единоличник! И ночью обязательно раз прослушал, и утром раньше обыкновенного поднялся.

– «Цеппелины»! – гордо ответил тот. – 79-й, свежак!

– «Вход через выход»! – восхитился соня. – С обложкой?

– На, – Игорь взял со стола четырехугольный конверт и протянул его брату.

Тот жадно схватил искомое в руки и, отодвинув штору, поднес к окну. На обложке изображался человек, сидящий за стойкой бара. В руке он сжимал клочок почти полностью сожженной записки. Рядом стояло еще пять посетителей. Олег восхищенно присвистнул.

– А самое интересное, – заерзал в кресле старший, – что если вкладыш смочить водой, то он станет цветным! Я вчера еле вытерпел, так хотелось это сделать! Но я решил, что тогда ты меня точно убьешь.

– А за что еще я должен тебя убивать? – изумился ученик, и вдруг страшная догадка вонзилась в мозг. – Ты «Лед Зеппелин» не просто так взял послушать?

Брат, скорчив расстроенную мину, покачал головой.

– Ну конечно! – продолжил развивать дедукцию Олег. – Иначе кто б тебе дал конверт и разрешил эксперимент с вкладышем! И не купил – откуда деньги?!

Старший молча кивнул.

– Обменял! – ахнул соня. Все проспал!

– Ну, он пятьдесят рублей стоит! – оправдываясь, заговорил Игорь. – А не забрать я его не мог…

– На что выменял, рожа? – заскрипел зубами Олежка.

Старший виновато развел руки:

– На «Династию» «Кисс» и на квиновский «Джаз».

Юный меломан со стоном рухнул на соседний стул.

– Две за одну! Дурак!

– Сам дурак! – обиделся старший. – «Кисс» попиленный – максимум четвертак…

– «Квин» – сороковник! – чуть не заплакал Олег. – И причем тут деньги, это же моя любимая пластинка…

– Твоя любимая, но покупал ее я, и за свои! – рассердился Игорь. – Она тоже пиленная, так что – тридцатник. Итого – 55, все по-честному. Пятерку сдачи мне дали. Значочками своими занимайся, а в мои дела не лезь.

– Ну конечно, – Олег поднялся со стула и побрел было из комнаты. Обернувшись, выдавил из себя: – Я бы «Квинов» у тебя сам выкупил. Почему не предложил?

– Я «Джаз» переписал всем, кому можно, – приложив ладонь к сердцу, что означало крайнюю степень искренности, ответил брат. – Как и «Династию». Одна запись – трояк. Я на «Цеппелинах» минимум двадцатник сделаю. А то и тридцатник. А «Джаз» на мафоне можешь слушать.

– Спекулянт! – уже у двери пробормотал младший, впрочем, уже совсем не зло.

– Сам такой! – улыбнулся брат.

– Я умоюсь и вернусь – без меня вкладыш не трогай!

– Только ты в темпе.

– Ланна!

Олег юркнул через коридор в туалет, затем зашел в ванную и принялся долго плескать себе в лицо холодной водой, потер за ушами, смочил затылок и шею. Вытерся, тихо выполз, закрыл за собой дверь, шпионом прокрался на кухню. Открыл холодильник, как назло, звякнули бутылки. Наклонился, взял бутылку кефира, осторожно, прокрутив, снял зеленую крышечку из фольги, отпил из горлышка. Вот тебе и окончательное пробуждение. Заскользил вдоль стены обратно. В узком коридоре между стен была укреплена отполированная труба из нержавейки – домашний турник. Он подпрыгнул, ухватился поудобнее, начал подтягиваться. Раз-два-три… Десять… Восемнадцать… Слез, опять не дойдя до двадцати.

«Лентяй! – подумал Олег. – Ты не достоин носить гордое имя ригориста…»

Войдя в комнату, зажег свет. Только тут он заметил стоявший на письменном столе стакан с водой и кисточку. Да, брат уже вчера готовился совершить преступление века. Есть у него все-таки совесть – вовремя остановился.

– Поехали? – спросил младший. Игорь стащил наушники, повернулся к проигрывателю, осторожно снял иглу с крутящегося диска.

– Какой-то неправильный «Лед Зеппелин», – удивленно протянул он. – Мягкий, как дискач.

– Да ну! – в свою очередь изумился Олежка. – Хорошо, вечером вынесу вердикт.

– Вынесешь, вынесешь… Садись.

Юный ученик устроился на стуле, брат, стоя, окунул кисть в воду и начал медленно водить нежной щеточкой по бумаге.

– Что-то не расцвечивается… – мигом погрустнел старший.

– Может, время нужно? – повернулся к нему Олег.

– Да какое время! – начал кипятиться Игорь. – Надули, гады!

«Ригорист» взял в руки главный конверт, перевернул, долго изучал текст, затем ткнул в него пальцем.

– Место производство – Индия! По лицензии. Ну, и чего ты хотел?

– А мне сказали – «фирма’»! И что теперь делать? – брат запустил пальцы в густые волосы и сдавил себе голову. Да какую уж теперь «голову» – башку дурную!

– Бабки отбивать! – гордо отсоветовал Олежка. – На перепродаже денег уже не сделаешь. Только запись! Лицензионные – не дороже тридцатки!

– А-а-а!.. – застонал старший.

Только тут юный ученик понял, что говорят они не как обычно по утрам, шепотом, а во весь голос. Дверь отворилась, и вошел заспанный отец.

– Ну почему у всех дети, как дети, – щурясь на свет электролампочки, сказал он, – любят поспать, поваляться, а у меня ежедневное «и вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос»? Ну что вас заставляет вскакивать ни свет, ни заря?

– Кто рано встает, тому бог дает, – спокойно ответил Игорь.

– Морока мне с вами, – произнес папа, широко зевнув. – И маму разбудили… Значит, надо провести лишние минуты с пользой!

– Ага, – ответил Игорь и включил проигрыватель. – А мы чем занимаемся?

Младший поднял руку, как перед учителем на уроке.

– Я пойду, побегаю?

– Пойдешь или побежишь? Что за построение фразы – «пойду» и одновременно «побегаю»? Как так можно поступать с русским языком? Два! Кол!

– Извини, пап… – Олежка опустил глаза, не зная, куда деться от стыда.

– И?..

– Я, пожалуй, отправлюсь на утреннюю пробежку…

– Отправляйся. Три с плюсом, – отец опять зевнул, развернулся и ушел.

Младший одевался под хихиканье брата, что только добавило скорости. Олег взял с полки ключи, вышел в коридор, быстро натянул кеды, открыл дверь и шмыгнул наружу. Сразу прыгнул на лестницу – лифт для больных и пожилых. Пятый… Третий… Первый. Выбежав на улицу, принялся делать махи руками, так и засеменил трусцой вдоль Ломоносовского. Привычный маршрут – до Николая Коперника, и по этой улице мимо цирка и музыкального театра до Университетского, затем, уже с ускорениями, обратно.

Домой он ввалился мокрый от пота. Скинув кеды, помчался под душ в ванную комнату. Как хорошо, что Игорь не успел ее занять – видимо, исследование идеологического врага продолжается.

Только, вытирая волосы полотенцем с космической скоростью, вышел, как по квартире покатился мощный зов мамы:

– Дети, завтракать!

– По дороге съем! – прокричал он в ответ, заходя в комнату. Брат по-прежнему сидел в наушниках – все правильно, с первого раза музыку никогда не распробуешь. В прошлом году, летом, Олег даже отказался от поездки в пионерский лагерь, когда Игорь притащил сразу две пластинки «Дип Перпл». Слушал все композиции подряд, пока, думается, каждую песню наизусть не выучил.

В дверях появилась мама.

– Что означает «по дороге?» А чай?

– Уже на столе? – Игореша стягивал наушники.

– На столе. Марш на кухню!

Старший легко поднялся из кресла и вышел вслед за мамой. Олег торопливо надел школьную форму, повязал пионерский галстук, открыл-закрыл портфель – все ли учебники и тетради вчера сложил, не ошибся?

Остальные уже собрались за кухонным столом. Папа, поправляя очки у переносицы, читал (очевидно, взятый на работе) свежий «Новый мир», не глядя, брал чашку и отпивал маленький глоток. Игорь роботообразно (мысли находились в плену у музыки) жевал. Мама, увидев младшего, улыбнулась, подвинула ближе к нему тарелку, на которой лежал стандартный бутерброд – белый хлеб, сливочное масло, сыр.

– А колбаса? – разочарованно произнес вошедший.

– А колбаса в гастрономе после обеда, – улыбнулась мама. – Готов к подвигу? В прошлый раз я простояла в очереди два часа.

– Не-е-ет! – возмутился Олег. Два часа драгоценного времени! Сто двадцать минут! При том, что старшего братца не будет дома, а в нем, в этом доме, лежит новый альбом «Лед Зеппелин»!

– Не надо ему в гастроном, – отец отложил журнал в сторону и сосредоточился на чае. Сделав два больших глотка, добавил: – Вечером Константин Сергеевич в гости приходит, помнишь?

– Забыла! – всплеснула руками мама.

– Наверняка копченую колбасу принесет, как обычно.

– И коньяк, – растянула губы в улыбке мама.

– И кофе! – поднял указательный палец папа.

– Обожаю кофе! – супруга сдавила ему бицепс – ну, то место, где он должен быть.

– Молодежь! – воззвал глава к младшим членам семьи. – Какие планы на вечер?