Юрий Валин - Запах снега Страница 24

Шагал Лит ускорено и на душе легче становилось. Лес как лес, сойки переговариваются, ветви поскрипывают. Может, нужно было и сосуд бросить? Жадность не позволила, — уж очень ценная штука. Такому сосуду сносу нет. Сколько лежал, а как новый. Еще бы некрасивую краску ободрать. Вонючую жидкость вылить можно, прополоскать как следует.

Лит остановился, присел на находку. Не сказать, что сильно тяжелая, но вес имеет. Отвык от работы углежог. А если начнешь выливать снадобье, а оно тебя удушит? Нет, это вряд ли. А вот цену эта дрянь может иметь. Если знающего человека найти, возможно, и задорого купит. Запах, конечно, ужасный. Но на яд не похоже. Может масло для благородного светильника? По запаху что-то общее есть. В Кэкстоне, у господина Ирнима (да подавится он плесневелой коркой), светильник стоял. Запах похожий был. Точно, светильное масло.

На ночлег Лит остановился рановато. Во-первых, сосуд порядком оттянул руки. Во-вторых, от него ощутимо попахивало, — видимо, ядовитое масло порядком растрясло. Лит развел костер, приготовил шалаш. Любопытство мучило, — осторожно налил на кусок коры масла. Резкий запах так и лез в ноздри, приходилось морщиться и отворачиваться. Это и спасло. Когда сунул уголек, проклятое масло так полыхнуло, что волосы опалило. Лит, ахнув, отшатнулся.

Масло сгорело, лес не подожгло. Лишь в воздухе стоял едкий запах колдовской гари. Лит опасливо закрыл сосуд и решительно потащил к реке. Топить не стал, закопал под приметной сосной со сломанной верхушкой. Пропади оно пропадом, это снадобье со своим хитроумным вместилищем. Такое продашь — потом всем миром за тобой охотиться будут.

Ужинать еще было рано, Лит решил прогуляться вокруг лагеря, — глянуть, что еще к надоевшим грибам можно добавить. Не зря пошел, прямо день чудес какой-то. На этот раз — приятных. Набрел углежог на рощу каких-то неведомых деревьев. На склоне росли, поодаль от реки. Крепкие деревья, с широкими листьями. От северного ветра рощу склон холма прикрывает, место солнечное, тихое, вот и вымахали деревья могучими. И что интересно — орехи на них были. Лит сроду подобных орехов не видел. Едва ли мельче куриного яйца, под верхней, мягкой зеленой шкуркой еще и крепкая имеется. Обухом пришлось стукнуть. Ядро из двух половинок. Вкусное. Лит подождал, — в животе было нормально, хотелось еще. Углежог съел с десяток, — ни опьянения, ни тошноты. Вкуснотища. Принялся собирать, изредка не выдерживая, и раздавливая орешек-другой. Забавные плоды, — морщинистые, все в извилинах.

Набрал Лит прилично, — приходилось шарить в траве на ощупь, — темнело быстро. В кустах что-то зашуршало, — Лит опустил на землю рубаху с завязанными рукавами, в которую собирал нежданную добычу, потянул из-за пояса топор.

— Вор, — хрипловато и убежденно сказали из кустов. — Конец тебе.

Голос был неубедительный. Несмотря на хрипотцу, тонкий какой-то. Хилый кто-то в кустах прятался.

— Чего это я вор? — в меру возмутился Лит. — Купленные орехи, что ли? Что-то я здесь забора не вижу. Да и полно здесь орехов. Всем хватит.

— Вор, — с некоторым торжеством повторил хрипатый. — Вор и шпион.

— Еще и шпион? — удивился Лит. — Это еще почему?

Не ответили, зато что-то кольнуло в лоб. Лит почесался и обнаружил, что там торчит колючка — не очень-то большая, но острая.

— Чего кидаетесь? А если в глаз?

Ответом его не удостоили.

— Здесь он, — сказал хрипатый неизвестно кому. — Я его выследил. Не отрицает, что крал. Вон — целый мешок нагреб.

— Смерть ворам! — сурово прохрипатили из соседнего куста. — Забьем шпиона!

Лит разглядел две красные точки. По соседству светились еще пара глаз. Левее — еще одна.

— Это не тот. Этот здоровый. А тот, что удрал, нормального роста.

— Их шайка! — с торжеством догадался самый сообразительный из сидящих в кустах.

— Послушайте, какая шайка? — с легкой оторопью возмутился Лит. — Я просто мимо шел и…

Кольнуло в руку. Лит успел заметить невысокую фигуру, на миг поднявшуюся из-за куста.

— Да я вас, коротышки! — рявкнул углежог, выдергивая из ладони миниатюрную стрелку.

В кустах поспешно зашуршали, отползая.

Тут где-то у реки послышались вопли и шум. Казалось, сквозь прибрежные заросли ломится добрая сотня охотников.

— Наши! — возликовали в кустах. — Окружаем! Забиваем!

Лит сомневался, что коротышки со своими детскими стрелками могут забить бывалого вооруженного углежога, но проверять не собирался. Развернулся, подхватил набитую рубаху, и, соблюдая достоинство, зарысил к лесной опушке.

— Не уйдешь! Слева заходи! — засуетились в кустах.

Лит уже догадался, что о спокойной ночевке можно забыть. В лесу, конечно, от мелких безумцев улизнуть удастся, но нужно еще в лагерь заскочить, забрать сумку да куртку теплую. Но прямо к шалашу вести этих непонятных красноглазых незачем. Крюк придется сделать.

Выбранное направление оказалось неудачным. Шум от реки резко приблизился. Там выли и визжали десятки хрипатых голосов. Лит повернул прямо к опушке. За спиной перекликались, подбадривая друг друга загонщики. Мелькали красные глаза.

— Мешок, ворюга, не бросает!

— Ничего, сейчас окружим.

Лит забеспокоился. Красноглазые не отставали. Справа приближались вопли. Да еще лоб начал странно неметь.

Углежог влетел в темноту под деревьями, поднажал. Вилял между стволов, перепрыгивал через валежник. Красноглазые оказались цепкими, не отставали. Во тьме их глаза горели ярче, — словно россыпь угольков меж деревьев скакала. Шум справа еще приблизился, как ни старался Лит уйти от него подальше. Визгливо перекликались:

— Держи! По ногам, по ногам!

— К реке не давайте! Нырнет!

— Не уйдет ворюга!

Лита кольнуло в голую спину. Зарычав, выдернул стрелку, швырнул в темноту. Тут прямо под ноги выпрыгнула мелкая фигура, охнула перепугано. Лит бить топором не стал, — снес коленом. Коротышка с визгом отлетел, пробил кусты. Лит приободрился, — с виду человечек, только ростом по пояс углежогу. Да кто ж они такие? Неужто дарки дикие?

За спиной вовсю улюлюкали:

— Шире бери! Отжимай!

Перед Литом оказалась согнутая, улепетывающая со всех ног фигура. Углежог примерился наподдать ногой. Человечек обернулся, мелькнуло темное пятно лица:

— Не трожь, здоровый! Я не они!

Окончательно обалдевший Лит только выругался. Что значит «не они»? А кто?

Существо впереди скакало как заяц. Как порядком уставший заяц, — сипело и задыхалось.

— Слушай, ты что… — начал Лит, но тут впереди открылась поляна. Здесь росли две сосны, еще одна лежала, вывернув корни из земли.

— Держать! Здесь забьем! — завопили впереди на разные голоса. — Бей их!

Лит взвыл, — укол в ухо был на редкость болезненным.

— Сдавайся! — обрадовались сзади. Что-то попыталось схватить за штанину. Лит лягнулся, — легковесный красноглазый кубарем улетел в заросли. Но впереди вопили, — красные огоньки наступали с опушки. Не меньше полусотни пар.

Существо, драпающее впереди, пискнуло и с разбегу взлетело на сосну. Лит подумал что идея не такая дурная, подбежал к дереву. Навстречу, из кустов, с устрашающим гамом кинулись мелкие загонщики. Лит и сам заорал, широко взмахнул топором, — красноглазые немедленно шарахнулись, — до рукопашной они были не очень охочи.

Лит бросил мешок, сунул топор за пояс, подпрыгнул, подтянулся, и быстро полез наверх.

— Хорошо лазишь, — мрачно заметил мелкий беглец, устроившийся на верхних ветвях.

— Угу, — согласился Лит, выбирая сук потолще. — А ты неплохо прыгаешь.

Сосед фыркнул:

— Что тут такого? Эта ель почти как лестница.

Голос у мелкого существа был тоже тонкий, как у красноглазых, но без всякой хрипоты. Лит сообразил, что здесь коротышки разных пород собрались. Очень интересно.

— Эй, там, сдавайтесь, — завопили снизу. — Все равно не уйдете. Мы будем судить честно. Может быть даже не казним.

— Лезьте и обсудим, кто кого казнить будет, — заорал Лит, пытаясь рассмотреть, что происходит внизу. Рубашку было жалко.

Внизу возмущенно загомонили.

— Они не полезут, — пояснил сосед. — Корреды по деревьям не лазят.

— Это хорошо. А что они еще не делают? И что делают?

— Человек, ты совсем тупой? Не видишь? Это корреды.

Лит глянул наверх, — босые широкие ступни знатока корредов крепко обхватывали ствол над головой углежога.

— Слушай, умник, я всего лишь случайный путник из мест, где корреды не водятся. Стыдно признаться, но я необразованный и в темноте плохо вижу. Увалень деревенский, что с меня возьмешь? Ты держись крепче, заерзаю, стряхну ненароком.

— Понял, — поспешно сказал коротышка. — Я запыхался, не сообразил сразу. Вы же люди, вы днем живете. Извиняюсь. Внизу корреды, довольно мерзкие существа. Умеют пророчить, знают все про клады. По орехам с ума сходят. Обжоры.