Юрий Валин - Запах снега Страница 25

Лит глянул наверх, — босые широкие ступни знатока корредов крепко обхватывали ствол над головой углежога.

— Слушай, умник, я всего лишь случайный путник из мест, где корреды не водятся. Стыдно признаться, но я необразованный и в темноте плохо вижу. Увалень деревенский, что с меня возьмешь? Ты держись крепче, заерзаю, стряхну ненароком.

— Понял, — поспешно сказал коротышка. — Я запыхался, не сообразил сразу. Вы же люди, вы днем живете. Извиняюсь. Внизу корреды, довольно мерзкие существа. Умеют пророчить, знают все про клады. По орехам с ума сходят. Обжоры.

— Нас-то они забить чего собрались? Мясо с орехами любят?

— Раньше вроде не любили, — коротышка заскребся, неуклюже заползая повыше. — Берегись, плюются!

Внизу десятка два корредов выстроились под сосной. Задрали головы и, что-то держа у рта, издавали странные звуки. По стволу и ветвям что-то едва слышно постукивало.

— Ну и порядки, иглами плеваться, — заворчал Лит, на всякий случай, забираясь повыше. — Срамной лес. И шутки здесь срамные и дурацкие.

— Какие шутки, — пробормотал сосед. — У меня лапы немеют. Холод смертный к нутру идет.

Лит пощупал руку, неприятно, но вроде теплеет. Спина тоже ничего, неловко только двигаться. Хуже уху, словно отморозил.

— Слушай, до нутра яд, наверное, не дойдет, — успокоил Лит соседа. — Поверхностный яд. У меня уже проходит.

— Ты же здоровый, — простонал коротышка. — А я лап уже не чувствую. Ой, упаду сейчас.

— Не торопись, — Лит взобрался выше, снял веревку с пояса и привязал мелкого незнакомца к стволу. — Вниз башкой не перекинешься?

— Левая нижняя еще чувствуется, — выдавил коротышка.

На первый взгляд незнакомец имел нормальные руки-ноги. Четырехпалые, естественно, как у всех дарков, но явно не звериные. Ни когтей, ни копыт. Ступни, правда, мозолистые, но попробуй тут по лесу осенью босиком бегать.

— А ты вообще-то кто такой? — на всякий случай спросил Лит.

Вряд ли коротышка признается, что он брэг или еще какой-нибудь оборотень, но спросить вежливость обязывает.

— Бубах я, — довольно сухо ответил дарк. — По-моему, это очевидно.

Выглядеть невеждой Литу не хотелось, поэтому он доброжелательно сказал:

— Я, собственно, хотел имя узнать.

— А, имя, — дарк в замешательстве потерся сплюснутым, видимо когда-то сломанным носом о собственное плечо. — Бух — меня зовут.

— Бубах Бух?!

— Именно. Если желаешь полностью — Бобухан Бухтиис, домоуправитель-козловод.

Лит кивнул:

— Споймал. А я — Лит Ароматор, углежог-лесовал.

Дарк хихикнул:

— Титулы пока оставим?

— Придется. Что будем делать?

— Так что здесь сделаешь? Доплюнуть они до нас не могут. Спускаться к ним не интересно. Придется ждать, пока им нас надоест сторожить и они разойдутся.

— Они нетерпеливые? Или забывчивые?

— Вряд ли так можно сказать, — с сожалением признался Бух. — Зловредные они. Хуже людей, прошу прощения. Да и непонятно откуда их взялось столько. Я больше одного никогда не встречал.

— А я и одного не встречал. И вообще бы обошелся без таких знакомств. У тебя как тело? Проходит зараза?

— Медленно. Без веревки брякнусь. Кстати, спасибо.

— Кстати, на здоровье, — Лит глянул вниз. Корреды там кишмя кишели, шушукались, пихались, не забывая поглядывать на дерево. Похоже, собирались делить собранные Литом орехи. Помешать этому было трудно. Придется ждать, когда рассветет.

Бух рассказывал про корредов. Лит пытался слушать. Было холодно. Луна выглянула из-за туч, Темная Сестра висела за ее спиной. Прозрачный свет залил поляну, сделал траву почти белой. Будто изморозь. Литу стало еще холодней.

— Слушай, Бух, пожалуй, я до утра не высижу. Без всякого яда одеревенею и свалюсь.

Дарк пожал плечами:

— Не удивлюсь. Вы, люди, чувствительные существа, а ты полуголый. Странно, что еще не замерз. Когда упадешь, попробуй придавить парочку красноглазых. Мне будет приятно.

Лит только кивнул.

Бух поерзал и сказал:

— Если серьезно — я не знаю что делать. Они крайне упрямые существа даже в одиночку. А если такой толпой… Будут нас стеречь, жадюги проклятые.

— Тогда нужно самим спускаться.

— Ты крупный и с топором. Но всех и тебе не победить. Они увертливые. Будут бегать и оплевывать. Когда свалишься — удушат.

— Ну, всех я побеждать и не собираюсь, — пробормотал Лит. — Вообще-то, они кривоногие.

— Спорить не буду. Видел я дарков и постройнее, — согласился Бух.

— Кривоногие и тонконогие.

— Не понял. Ты их жрать собираешься?

— По обстоятельствам. Ты шевелиться уже можешь?

Прыгнул Лит рискованно. Ноги вполне мог переломать. Но свалился относительно мягко, — прямо на кучку корредов. Несколько дарков повалились как подкошенные, остальные с визгами и проклятьями бросились врассыпную. Ждать пока они опомнятся, Лит не стал, — схватил одного оглушенного. Второго пришлось утихомиривать пинком колена. Приготовленная петля захлестнула по ноге у обоих. Лит грузно подпрыгнул, дотянулся до ветки. Лезть было тяжело: пленники, вися вверх ногами, выли и брыкались, спину Лита осыпали стрелки корредов. Хорошо, Бух спустился пониже и постарался помочь. Толку от него было мало, разве что отравленные стрелки из спины живо повыдергивал.

Лит, отдуваясь, перекинул веревку с пленниками через ветвь.

— Здорово получилось, — без особого восторга сказал Бух. — Ты быстр, как молния. Что дальше?

Спину Лита начало морозить, и явно не только от холодного воздуха. Углежог поспешно принялся сдирать одежду с пленников.

— Грабеж! — решился прошептать тот корред, что был потяжелее.

— Вор и грабитель, — подержал его товарищ по несчастью.

Лит слегка качнул веревку, — корреды, висящие вниз головой, придушенно застонали.

— Сблюют, — предупредил Бух.

— Ой, какой ты добрый! — буркнул Лит, пытаясь натянуть куцую дарковскую курточку. Одежка на корредах была не первой свежести, но добротная. Только втиснуться в нее удалось бы разве что ребенку.

— Свяжи рукавами, — посоветовал Бух.

Одна куртка на одном плече, другая на другом, — Лит чувствовал себя глупо, но стало чуть теплей. Под деревом бегало и возмущалось воинство дарков. Пора было начинать переговоры.

— Эй, уважаемые!

Оба корреда бесчувственно покачивались, — выбившиеся из штанов рубашки накрыли головы, руки бессильно повисли. Литу стало не по себе, — ткнул пальцем в брюшко Тяжеленькому. Тот вздрогнул и простонал:

— Я сейчас скончаюсь.

— Не обязательно. Можем поговорить. Здесь сидеть и висеть довольно скучно.

— Нам не о чем говорить с ворами и похитителями, — буркнул Легонький из-под завесы рубашки.

— Уверен? — мозолистый палец углежога подцепил несчастного за пояс с серебряной пряжкой.

— Разумные должны говорить друг с другом, — мужественно признал корред.

Проявив миролюбие, Лит поднял обоих на ветвь. Судя по тому, как пленные вцепились в ветвь, попытки бегства ожидать не приходилось. Высота не являлась стихией корредов.

Переговоры оказались делом непростым. Бух был прав — созданий, более склочных, чем красноглазые дарки, нужно было еще поискать. Пришлось выдержать целую бурю негодования и выслушать сотни обвинений.

— Послушайте, откуда нам было знать, что эта роща священная? — защищался Бух.

— Ты должен был знать! — вопил обнаглевший Легонький. — Человек, ладно. Они глупы и высокомерны, это все знают. Но бубахи раньше считались приличным племенем.

— Да никто никогда не слышал о вашей роще!

— А! Так мы должны были болтать о наших орехах на всех углах?! Оставьте ваши шпионские уловки.

— Мы здесь случайно.

— Они случайно! — завопили из собравшейся у сосны толпы. — Они случайно свернули с тракта, они случайно вынюхали нашу волшебную рощу. Вруны!

— Заткнитесь! — заорал Лит, не выдерживая бессмысленного шума и гама. — Курью ногу вам в…, хвосты подорванные, чтоб вам…

Толпа внизу примолкла. Бух и тот с опаской отодвинулся. На барках Лит научился изъясняться немного витиевато, но доходчиво.

— Я с тракта никуда не сворачивал, — объяснил Лит. — Я по реке шел. И с уважаемым бубахом познакомился только во время вашей глупой беготни.

— Лжешь! — осмелился возразить Легонький. — Вдоль реки люди не ходят. Неоткуда им ходить.

— Барки по реке ходят. Для их удобства поселки будут строить. Я место выбираю.

Внизу ахнули. Тяжеленький горестно пробормотал:

— Конец роще. Отпустить вас — вы других воров приведете. Не отпустить — поселок построят.

— Все можно решить, — многозначительно сказал Лит. — Думать нужно.

Думали в относительной тишине. Внизу бурно шушукались, временами переходя на взаимные оскорбления и тычки. Единства в рядах корредов не было.