Русская война 1854. Книга вторая - Антон Дмитриевич Емельянов Страница 24

Попрощавшись с Дубельтом, который засел за какие-то свои неожиданно всплывшие дела, я вернулся к Меншикову. Собрание еще продолжалось, и я тихо замер в дверях, прислушиваясь к обсуждениям. В это время говорил незнакомый мне мужчина с характерным античным профилем, рассказывал об особенностях местности рядом с Балаклавой и расположении английских, французских и турецких частей.

Сначала я удивился, откуда он может столько знать, а потом удивился еще больше, сложив из деталей и оговорок историю Матвея Афанасьевича Монро. Как оказалось, еще при Екатерине Великой после присоединения Крыма возле поселения Кадыкиой был создан греческий батальон. Из местных греков, которые с тех пор верой и правдой служили русским царям. И вот, когда союзные части еще 13 сентября подходили к Балаклаве, их встретил ружейный огонь. Около сотни храбрецов заняли позицию в руинах Генуэзской крепости и сражались до последней возможности. Увы, с одними ружьями и четырьмя полупудовыми мортирами возможностей было немного. Крепость взяли, Матвей Афанасьевич был ранен и попал в плен.

Потом при содействии Дубельта его обменяли и… Так я узнал, что операция по выбиванию союзников с позиций у Воронцовской дороги планируется давно. Уж очень не нравилось нашим генералам, как ловко и быстро они подвозят по ней припасы для своих пушек.

Я продолжал слушать, запоминая, кто из собравшихся за что будет отвечать. Из моих знакомых тут был только полковник Еропкин, с которым мы в свое время поспорили после первой пристрелки с помощью «Карпов». Я тогда получил двадцать суток гауптвахты «после победы», но зато мы вроде бы нашли общий язык. Сейчас же Василий Михайлович был назначен командующим сводным уланским полком. С ним же на правом фланге атаки должен был расположиться полковник Скюдери с еще четырьмя батальонами, тремя сотнями кавалерии и восемью орудиями.

В центре располагались позиции генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Рыжова, которому выделялось четырнадцать эскадронов и две конные батареи. Пришлось покопаться в памяти, чтобы вспомнить, что эскадрон — это построение кавалерии, когда та идет квадратом на 120–160 всадников. Немало… Кажется, Меншиков и остальные решили по полной использовать наше преимущество в лошадях. На левом фланге тоже без них не обошлось. Там под командованием генерал-майора Семякина собирались 1-ая бригада 12-й пехотной дивизии и 1-ый Уральский казачий полк.

Итого на наши позиции под деревней Чоргун к началу атаки планировалось подтянуть около шестнадцати тысяч человек при поддержке 48 легких пехотных орудий и 16 конных. Достаточная сила, которая на узком участке позволит создать численное преимущество против врага, растянувшего свои части по всему фронту. Неожиданно мне пришло в голову, что это напоминает войны уже века двадцатого. Брусиловский прорыв, котлы Второй мировой — все это придумывалось не на пустом месте.

— Павел Петрович, — Меншиков тем временем повернулся к еще одному незнакомому мне участнику обсуждения. — Кажется, пришло время вам как заместителю главнокомандующего войсками в Крыму высказать свое мнение.

Я еще раз вгляделся в лицо Павла Павловича. Вот значит, как выглядит знаменитый генерал Липранди. Короткие усы, торчащие волосы — со стороны казалось, что он недавно проснулся. Но в то же время я помнил, как он проявил себя в отношениях с солдатами. Построил для своей части в Петербурге очистную башню и добился серьезных успехов в борьбе с нестроевыми потерями. Потом эта война… В Валахии Паскевич выделил ему 12-ю пехотную дивизию, и с ней он не просто стоял на правом фланге армии, но и показал туркам, что такое активная оборона, положив конец вылазкам на левый берег Дуная.

Посмотрим, что он скажет… А то я, если честно, помню из намечающегося боя только то, что мы захватили несколько позиций, а потом так и не смогли сбросить англичан в море.

— Что ж, — Липранди подошел к карте и навис над будущим полем боя. — Наши силы мы знаем. Благодаря людям генерала Дубельта и рассказу полковника Монро понимаем мы и то, что сможет противопоставить нам враг. Две линии укреплений. Ближняя состоит из шести редутов, соединенных сплошной траншеей. Их прикрывает 93-й шотландский полк. Дальняя — тоже шесть редутов, но уже отдельных, построенных на холмах Воронцовской дороги, там укрепления держат уже турки, и даже издалека видно, что особого усердия в своей службе они не прикладывают.

— Можно использовать шары Щербачева, — предложил Еропкин, заметив паузу в рассказе генерала. — Изучим поле боя во всех деталях, можно будет даже пушки посчитать.

— Не нужно, — покачал головой Липранди. Я уже хотел было возмутиться, но тут генерал продолжил, и сразу стало понятно, что дело тут совсем не в консерватизме. — Враг уже знает, на что способны «Ласточки» и «Карпы». Заметив их рядом с Балаклавой, он точно поймет, что именно мы задумали, и предпримет соответствующие меры. Нет, пока диспозиция слишком хороша, чтобы рисковать ее упустить.

Генерал решительными движениями набросал прямо на карте схемы движения отрядов, а потом оглядел всех присутствующих.

— С захватом Воронцовской дороги я согласен, — вмешался Меншиков. — А вот удар по английскому лагерю вижу слишком рискованным. На серьезных укреплениях мы можем потерять слишком много нижних чинов.

— Но разве оно того не стоит? — Липранди постарался сохранить самообладание. — Разве, уничтожив все припасы, мы не лишим экспедиционный корпус самой возможности осаждать город? И это мы еще не рассматриваем возможность расстрелять скученные позиции кораблей в Балаклавской бухте!

— Чем? — Меншиков поднялся из-за стола и подошел к окну. — Чем вы собрались топить корабли?

Липранди хотел было возразить, но замер… Он, как и все собравшиеся, видел корабли англичан, пережившие сегодня по сотне попаданий совсем не легких полевых пушек. Такие не подстрелить, не подпалить быстрым наскоком. Тем более что на кораблях постоянно находятся несколько тысяч человек команды, которые точно справятся с небольшими повреждениями. А потом подтянутся основные силы англичан и французов, и все будет кончено. Разве что…

— Ваше высокопревосходительство, вы за этим хотели меня видеть? — я вышел из дверного проема и замер посреди комнаты.

В мою сторону разом повернулись все головы. Кто-то даже задался вопросом, а как давно я тут стою, но все лишние разговоры оборвал хриплый голос