Александр Мазин - Танец волка Страница 25

И не увидел ничего, кроме черноты.

Я проснулся мокрый, как вылезшая из лужи мышь. Вокруг сопели, храпели, ворочались хирдманы. В доме было душно. Спертый воздух порядком пованивал. Я слез с лавки, нашарил сапоги и спустя полминуты уже стоял снаружи, и мелкий мокрый дождь охлаждал мое потное лицо.

– Ульф? Ты чего? Отлить?

Дозорный. Еле угадываемая, завернутая в плащ фигура. Мы на чужой земле. Надо соблюдать осторожность. Один сторож – здесь и двое – на вытащенном на берег корабле.

– Скоро рассвет.

Как он узнал? Наверху – ни просвета. В пятидесяти шагах грохочет прибой. Море так и не успокоилось.

Жуткий сон. Гудрун, перерезавшая себе горло и бросившаяся в бездну. К чему это? И что мне делать?

Что делать, я понял после общего завтрака. Когда Красный Лис, оценив состояние моря, решил, что дальнейшее плавание следует на время отложить.

Его логика ясна. Воды чужие. Камней и отмелей – до хрена. Наш лоцман, взятый в Упплёнде, тоже советовал подождать. В Согне-фьорде он не впервые, но, чтобы знать местные воды, надо здесь родиться. А местным мы доверять не могли. Учитывая, как мы с ними вчера обошлись.

Нет, крови не было. Нореги не сопротивлялись. Понимали: ирландцам нужен лишь повод, чтобы начать убивать.

Нет, не сопротивлялись. Безропотно отдали лучшую еду, женщин, лучшие места под кровом…

Но нам следовало быть начеку. А уж довериться таким лоцманам было бы сущим идиотизмом. Разобьют чужой драккар о скалы и будут вопить от счастья.

Вот Лис и решил подождать денек-другой, пока погода улучшится. А куда спешить? Лейф Весельчак приплыл домой и никуда уже не денется. Будет зимовать здесь. Мы тоже домой не поплывем. Вернемся в Упплёнд. Здешнее море, как мне говорили, никогда не замерзает. Куда торопиться?

Однако я сердцем чувствовал: торопиться – надо. Времени совсем не осталось. Может, сутки? А может, и того меньше.

Поэтому я заявил, что намерен отправиться на разведку. Сушей.

В глубине души я надеялся, что Красный Лис меня поддержит. Или хотя бы даст мне людей.

Но ирландцам было лениво. У них есть кров над головой, еда, девки… Какой смысл спешить? Что изменит пара дней?

Приказать мне Красный Лис не мог. Но и поддерживать мою глупую, на его взгляд, затею не стал.

Так что дальше мы отправились вдвоем: я и Свартхёвди. Брат присоединился ко мне то ли потому, что доверял моему чутью, то ли попросту не хотел оставлять меня одного. Земля ведь чужая.

Ритмичный топот копыт. Тряская рысь. Все тот же мелкий мерзкий дождь. Низкорослые лохматые кони несут нас по узкой тропке. Справа – море, слева – скала. Голый каменный пляж.

Медвежонок мрачен. Он считает: надо было переждать непогоду. Сны снами, а путешествовать в таких условиях – хорошего мало.

Мы едем часа два. Промокли насквозь. Замерзли как собаки. Если кому-то взбредет в голову внезапно напасть, у него есть все шансы прибить нас, потому что и доспехи, и оружие – в чехлах.

– Убью всех, – ворчит Медвежонок.

Ему на морось и холод плевать. Мелкие неудобства. Его злит необходимость тащиться куда-то, вместо того чтобы спокойно сидеть под крышей и пить пиво. Он очень любит свою сестру, но полагает, что ее спасение может подождать еще пару дней.

Он так считает, но всё равно – со мной. Потому что верит в мои вещие способности, во-первых, и не может меня бросить – во-вторых. Так что он трусит рядом и ругает погоду, норегов в целом и Лейфа Весельчака – в частности. Меня не ругает. Он сам принял решение и сам за него отвечает.

Согне-фьорд. Его еще зовут конунгом фьордов. Больше сотни километров в длину[23]. Одного из ярлов этого фьорда мы убили летом. Вигмарр Зубовный Скрежет из Согне-фьорда. Так его звали. Именно здесь появился на свет Лейф Весельчак. Так что вполне естественно, что удрал он именно сюда. На свою малую родину.

Фьорд огромен, и селений здесь немало. В одном из таких мы и остановились вчера. Чтобы отдохнуть от праведных трудов среди мирного норегского населения. То есть сначала население было не очень мирным, но ирландцев оказалось значительно больше, и как только нореги поняли, как коротка стала дистанция между ними и царством Хель, то мир немедленно наступил. Думаю, если бы Лис не планировал зимовать в Норвегии, он не был бы столь великодушен и без покойников не обошлось бы. Нореги и ирландцы – исконные враги. Скандинавы годами грабили Ирландию и убивали земляков Красного Лиса, причем одними только мужчинами-воинами не ограничивались. Так что – долг платежом. Вряд ли бонды этого селения сами ходили в Ирландию. Зато они платили дань тем, кто ходил.

В общем, ирландцы получили всё, что пожелали. Еду, выпивку, женщин… и полезную информацию. Например, узнали, что драккар, похожий на Северного Змея (очень знакомый местным драккар – он ведь когда-то принадлежал их ярлу Вигмарру), миновал селение вчера, еще до того, как погода испортилась.

Лейфа Весельчака они тоже знали. Как же иначе? Ведь одаль его родни – всего лишь в нескольких милях отсюда. Если морем. Берегом дальше. Восемь-девять миль. И тропа неудобная: во время прилива ее частенько накрывает море. Однако не сейчас, когда ветер дует в сторону моря и уровень воды во фьорде заметно упал.

Восемь-девять миль – это не так уж далеко даже пешком. Однако мы взяли из местной конюшни лошадок. Силы стоит поберечь.

Просто съездим и глянем, что да как. Так я сказал Красному Лису. Нет, драться мы не будем. Два с лихвой десятка сконцев плюс неизвестное количество родичей Лейфа – это много даже для таких крутых парней, как мы. Да еще сам Лейф… Нет, мы – только посмотреть… Просто посмотреть. А там – по обстановке.

Глава 19

Вагбранд-ярл, сын Вигмарра Зубовного Скрежета

– Что я вижу? – Вагбранд-ярл, старший сын Вигмарра Зубовного Скрежета, уставился на корабль. – Новый драккар моего отца! Очень хорошо, что ты вернул его, Лейф! – Вагбранд любовно огладил потемневшие от воды доски обшивки. – Я щедро вознагражу тебя. Очень щедро!

Лейф усмехнулся. Подмигнул Гудрун. И снова повернулся к молодому ярлу.

– Мне жаль огорчать тебя, Вагбранд, – произнес Лейф, – но это больше не твой драккар.

– А чей же? – искренне удивился тот.

– Мой.

– Как это? – Молодой ярл был искренне удивлен. Никак не мог понять, что происходит.

А понять – стоило бы.

«Это тебе не с женщин страндхуг собирать, – Лейф усмехнулся. – Придется тебе, Вигмаррсон, не брать, а договариваться. Как вождю с вождем».

Когда Вагбранду сообщили, что домой вернулся один из хольдов его отца, да еще – на корабле его отца, ярл, не медля, прискакал сюда. Неудивительно, ведь помимо драккара Лейф наверняка принес и верную весть о том, что случилось с отцом Вагбранда. До сих пор всё, что было известно молодому ярлу: что отец не вернулся из вика, а два его драккара люди видели, но вел их уже не Вигмарр, а какие-то даны. Додумать, что произошло, было нетрудно. Так что молодой Вагбранд, посоветовавшись с верными людьми, объявил себя ярлом, получил «добро» от наместника конунга Атли Тощего и полноправно занял отцово место, приведя к присяге его хирдманов.

Но полной уверенности не было. Вдруг отец жив и в плену у тех же данов? Сидит в колодках, ожидая, пока за него заплатят выкуп? Вдруг Лейф принес именно такую весть? Говорили: с ним на драккаре отца пришли какие-то даны. Вдруг – за выкупом?

Как тогда поступить?

Вагбранд склонялся к мысли: данов перебить, драккар забрать. Серебра у Вагбранда – чуть. На выкуп всё равно не хватит. А драккаров – ни одного. Будет – можно и серебро добыть…

Всё так. Но отец… Не отнимут ли боги удачу Вагбранда, если тот не исполнит сыновний долг? И как отнесутся к такому хирдманы? Они присягнули сыну, думая, что Зубовный Скрежет мертв…

Вот почему Вагбранд примчался, едва услышал о возвращении Лейфа. И с облегчением убедился: да, это драккар отца. А то, что заговорил с ним Лейф, а не кто-то из данов, совсем успокоило. Если бы даны пришли за выкупом, говорил бы один из них.

И вдруг Лейф, когда-то верный отцов хольд, заявляет, что драккар теперь – его? Что за вздор? Вагбранд не мог взять в толк, что тут происходит? Он здесь – ярл. Его слово здесь – главное. Что значит: не его драккар? Что за выдумки!

А вот для Лейфа Весельчака все выглядело иначе.

Вот его хирдманы. Бронные и оружные.

Вот безусый парень, чем-то похожий на покойного Эйнара Торкельсона, только без прыщей. И на стороне юнца – несколько воинов, даже не потрудившихся надеть доспехи.

Какие тут могут быть вопросы?

– Да, это мой драккар! – Лейф ослепительно улыбнулся. – Твой отец потерял его в морской схватке с данами. Человека, который ими командовал, звали Ульф-хёвдинг, а того, кто убил твоего отца, звали Гуннар Морской Кот.