Илья Бриз - Держава под Зверем Страница 26

Шли самые первые дни войны. Советская армия била врага в хвост и в гриву. Руководство страны занималось своим делом. Маршал тогда приехал в УСИ выяснить какой-то вопрос по реактивным двигателям, работа по которым тоже велась под его контролем.

— Ни х… себе, — в голос ругнулся капитан, просматривающий только что проявленную пленку на специальном аппарате.

Такого маршал стерпеть не мог. Сам он очень редко ругался матом. Довести до этого всемогущего министра было сложно. Подойдя, он рывком поднял за воротник кителя капитана со стула и повернул к себе.

— Что вы себе позволяете? — голос Берии был негромок, но пробирал до самых костей.

— Там, — капитан беспомощно показал рукой в сторону аппарата и замолчал.

Маршал сел перед аппаратом, снял пенсне, приложил глаза к окулярам и настроил резкость под свое зрение. "Выпускная работа аналитика ФСБ тысяча девятьсот девяносто девятого года. "История СССР с Великой Отечественной войны и до распада. Причины распада. Текущее политико-экономическое положение Российской Федерации"". Документ был немаленьким. Берия выключил аппарат, вытащил пленку, убрал ее в специальный кейс для переноски бобин с секретной информацией. Собственно говоря, такие кейсы уже давно применялись в УСИ. Повернулся к капитану.

— Попробуйте запомнить, этого, — маршал указал рукой на кейс, — вы никогда не видели. А я прослежу.

Повернулся и пошел к двери, непринужденно подхватив в руку упакованную пленку. Капитан опомнился и вытянулся:

— Так точно, товарищ маршал Советского Союза.

Н-да. Тогда я был еще полковником ФСБ и куратором проекта «Зверь» в том мире. Когда здесь началась война, там запарка была жуткая. С учетом того, что здесь время идет почти в четыре раза быстрее… Все крутились, как белка в колесе. А ведь у нас была прямая связь с архивным сервером «конторы». Вот кто-то из сотрудников и ошибся. Не тот файл на передающий компьютер в очередь закинул. Моя недоработка. Не уследил.

Берия не один час провел в своем запертом изнутри кабинете, изучая злосчастный документ. Он отдал приказ отравить любимого Иосифа Виссарионовича и не допускал к умирающему вождю врачей? Он насильник сотен маленьких девочек? Расстрелян через окно очередью из крупнокалиберного пулемета в собственном кабинете, а народу сказали, что судим и во всем признался? Что всю жизнь был шпионом ненавидимых английских империалистов? Этого не может быть, потому что не может быть никогда!

Я смотрел на усталое интеллигентное лицо человека в пенсне с круглыми стеклами на переносице и, кажется, начал понимать. Нет, не за себя он испугался. Ему, по большому счету, было плевать, что останется после него в истории. Одного того, что жена, его красавица Нино, и сын не поверили и не предали, было вполне достаточно. Он простой архитектор. Он хотел строить красивые и удобные дома, чтобы людям было хорошо и радостно в них жить. Но Родина поручила ему значительно более важные дела. Он вкладывал в них всю душу, все свои умения… "Плохо работал", решил для себя маршал, раз многие его друзья и товарищи предали его и угробили потом Родину. Тех, кто не предал, кто доверился ему, тоже расстреляли…

Когда после Катастрофы Егор Синельников пришел к Берии и предложил мою кандидатуру, маршал недолго думал. Ведь это был тот самый Синельников, который за годы совместной работы ни разу не обманул, ни разу не подставил и, что самое главное, за все время ни разу не ошибся. Если Егор сказал, что я сделаю все, чтобы Родина была всегда, значит так и будет. Вот потому-то Лаврентий Павлович и положил передо мной державу. Приложил все усилия, чтобы мне поверили народ и армия. И сделал так, чтобы внутренние войска, значительно превышавшие по численности Советскую армию и ВДВ вместе взятые, были преданы в первую очередь мне и только потом — ему самому.

И был еще один случай, когда он испугался. У маршала тогда так сильно были стиснуты побелевшие кулаки, что ногти впились под кожу. Я ведь заметил тогда кровь на ладонях. Это, когда он влетел в мой кабинет после того, как я выпрыгнул из потерявшего управление «Яка». И опять Берия испугался не за себя, а за… меня. Что я разобьюсь и не смогу оправдать надежд маршала по выводу державы из будущего кризиса.

Я встал, подошел к нему, протянул руку для пожатия и сказал:

— Сделаю все, что смогу. Клянусь.

Лаврентий Павлович тоже встал, кивнул и обнял меня. Отца, увы, нет, но за Берией я теперь, как за каменной стеной…

"Черная смерть". Так в том мире называли наши штурмовики Ил-2 фашисты. Хотя однажды я нарвался в интернете на целую дискуссию, что это уже послевоенный термин. Черт с ними. Зато здесь противник заслуженно называл так наши вертолеты Ми-4. Ударные варианты были вооружены двумя тридцатимиллиметровыми скорострельными пушками, крупнокалиберным пулеметом на турели в подфюзеляжной гондоле и приличным запасом НУРСов в шести пусковых контейнерах на пилонах. А НУРС с объемно-детонирующей боеголовкой — это что-то действительно жуткое. В радиусе полутора десятков метров от эпицентра маленькой вспышки человек не может выжить теоретически. Даже находящийся в бронетехнике, блиндаже с многослойным перекрытием или доте с толстенными бетонными стенами. Перепады давления разрывают легкие изнутри. Вначале враги, услышав незнакомый звук и тут же увидев странные машины с красными звездами, еще пытались открыть огонь. Даже подбили два вертолета. Но сосредоточенными залпами остальных ударных машин были немедленно уничтожены. А в одиночку наши вертолеты не работают. В соответствии с уставом — только группами. Теперь же, только услышав низкий гул вертолетных винтов, солдаты противника прятались, стараясь сделаться как можно менее заметными. Страх перед "Черной смертью" распространялся значительно быстрее самих краснозвездных машин.

Мы впервые применили наше секретное оружие в Иране. Сначала по месту высадки работали штурмовики и пикирующие бомбардировщики, прикрытые сверху незаменимыми «Яками». Истребителей у британцев в бывшей Персии было мало, и какое-либо сопротивление они оказать не могли. Сразу после самолетов появлялись десантно-транспортные Ми-4 и, под прикрытием висящих над полем боя ударных собратьев высаживали солдат. Каждый вертолет, вооруженный всего лишь двумя крупнокалиберными пулеметами, нес отделение десантников со всем необходимым снаряжением. Что могут сделать десять подготовленных воинов в бронежилетах со стрелковым оружием? Да еще прикрытых сверху ударными и десантно-транспортными машинами? Очень много! Плюс к станковым гранатометам АГС-30 (а ведь он, можно считать, скорострельная пушка) у советских солдат были еще и огнеметы «Шмель-М». А каждый выстрел этого легкого оружия соответствовал как минимум стапятидесятидвухмиллиметровому фугасному снаряду.

Три дивизии, высаженные британцами в мае, сдались через четыре дня одной нашей бригаде. Без поддержки, а Англия была отрезана глухой морской блокадой, у них не было никаких шансов. Сами же иранцы капитулировали сразу, как только видели советские вертолеты или танки с красными звездами.

— Что значит, форма другого цвета? Серая, как фельдграу у Вермахта? Нет. Я запрещаю. Только хаки, как у Советской Армии и внутренних войск. Темно-синяя, в конце концов. А вот это уже ваша забота! Нет. Это именно ваша задача, чтобы милиция уважала свой народ. И только после этого народ будет уважать милицию. Не должны люди бояться тех, кого поят и кормят. Да поймите элементарную вещь: милиция для населения, а не население для милиции! Страх и большой должен быть только у преступников! Вам все понятно? Ну, так работайте. Через неделю у меня должен быть план всех мероприятий.

У-фф! Я хотел с остервенением бросить трубку на телефон, но вовремя опомнился и аккуратно положил ее. Техника-то в чем виновата?

Так, что у нас сегодня еще? Я проверил в памяти весь список запланированных на сегодня дел. Все уже сделано. С каждым днем я все быстрее и быстрее справляюсь. Нормально сработался с аппаратом? Это точно. Понимаем друг друга почти без лишних слов. Конечно, очень много бумажной работы. Нет здесь еще компьютеров. Ничего, пару лет продержимся. К весне Лаврентий Павлович обещает наладить выпуск первых, слабеньких еще, процессоров по технологиям С7 фирмы " VIA Technologies, Inc " того мира. Очень сомневаюсь, что у него получится так быстро. Хотя документация отправлялась оттуда еще при мне. Инженеры «Зверя» проверили все очень тщательно и заверили, что учтена каждая мелочь. Разобраться, мол, смогут специалисты начала двадцатого века. Черт с ней, с весной. Хотя бы к осени. А там уже и до простеньких компьютеров недалеко. Кстати, не мешает задуматься о том, как их назвать по-русски. Переживем как-нибудь и без англоязычных названий.

А сейчас что делать? Конечно работы, пусть и не срочной, хватает. Но надоело в кабинете сидеть. Сгоняю-ка я к Егору домой. Давно Светку не видел. Хотя она язва и балаболка, а все равно соскучился.