Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича Страница 27

— Хорошо, — сказал Виктор, — но до этого бала еще есть время, и мы не должны тратить его впустую. Об аренде участка принадлежащей вас земли мы уже переговорили.

Неплохо было бы узнать, кому принадлежит земля на берегу Невы неподалеку от Шлиссельбурга. Нас заинтересовало одно место, которое, если появилась бы такая возможность, мы бы приобрели или арендовали. Вот посмотрите, — и Сергеев протянул Ланскому распечатанный на цветном принтере карту окрестностей Шлиссельбурга, на котором крестиком было обозначено место, именуемое Красные Сосны.

— Хорошо, я попытаюсь узнать то, что вы просите, — сказал Ланской, с любопытством рассматривая карту. — Вроде места знакомые – доводилось бывать в тех краях, а, с другой стороны, совсем все по-другому. Кировск – это что, новый город?

— В общем, да, — ответил Сергеев, — но об истории этих мест нам с вами лучше поговорить попозже.

Еще одна просьба, Петр Петрович. Не могли бы познакомить меня с адъюнктом Императорской Академии Наук Борисом Семеновичем Якоби и генерал-адъютантом Карлом Андреевичем Шильдером. Эти люди работали над изобретениями, которые могли совершенно изменить характер и методы ведения войн, как на земле, так и на море.

— С генерал-адъютантом Шильдером я знаком, — ответил Ланской, — он отличился во время войны с турками в 1829 году, при осаде Силистрии. А при подавлении Польского мятежа в 1831 году он был тяжело ранен пулей в ногу под Остроленками.

А вот про адъюнкта Якоби я слышал лишь только то, что он изобрел двигатель, который вращался, используя силу некоего электричества. И даже установил этот двигатель на лодку, которая с его помощью плыла, как по течению, так и против него.

— Да, это те самые господа, которые меня интересуют, — сказал Сергеев, — я мог бы подсказать им несколько идей, используя которые, русская армия и флот получили новые образцы вооружения.

— С генерал-адъютантом Шильдером я вас, пожалуй, познакомлю, — задумчиво сказал Ланской, а вот с адъюнктом Якоби…

— Ну в знакомстве с Борисом Семеновичем Якоби я мог бы вам посодействовать, Виктор Иванович, — вмешался в разговор князь Одоевский, — я его неплохо знаю, и некоторые его идеи использовал во время написания моего романа "4338-й год".

— Вот и отлично, — обрадовался Сергеев, — буду вам очень благодарен.

— Виктор Иванович, — поинтересовался Ланской, — а что они такого изобрели?

— Собственно говоря, — ответил Сергеев, — изобрели они многое, но, к сожалению, из-за невнимания военного министерства к их идеям, довести свои изобретения до воплощения в жизнь, им не удалось.

К примеру, генерал Шильдер не только изобрел, но и построил подводную лодку, которая двигалась силою сидящих внутри ее гребцов. В наше время подводные лодки с двигателями, способными годами работать без заправки, несут самое страшное в мире оружие. Одной выпущенной им ракеты с расстояния нескольких тысяч верст достаточно, чтобы превратить в пепелище такой огромный город, как Лондон. А таких ракет только один такой корабль несет больше десятка. Например, подводная лодка, носящая название "Архангельск", длиною в 250 аршин, несет двадцать таких ракет, и одним залпом может стереть с лица земли половину Европы.

— Боже мой, да что вы говорите, — воскликнул Ланской, — какое страшное оружие! И это изобретение добрейшего Карла Андреевича?

— Можно сказать, что да, — ответил Сергеев, — ведь для своей подводной лодки генерал Шильдер придумал и ракетное оружие. Правда, до нашего ему далеко. Но оно было, и Шильдер двадцать девятого августа 1834 года на Неве в сорока верстах выше Санкт-Петербурга испытал его. При сем присутствовал государь. С подводной лодки под командованием самого Шильдера были выпушены четырехдюймовые зажигательные ракеты, уничтожившие несколько реальных целей – парусных шаланд, стоявших на якорях.

А теперь представьте, что несколько кораблей, вооруженных такими зажигательными ракетами оказались бы в Крыму во время высадки там англо-французского десанта… Да они пожгли бы там больше половины объединенного флота. А если учесть, что большинство союзных линейных кораблей было забито десантниками… Теперь вы понимаете, почему мне надо повидаться с генералом Шильдером?

— Да, теперь понимаю, — ответил Ланской. — А что еще изобрел Карл Андреевич?

— Мины, — ответил Сергеев, — морские мины. Правда, он работал над их изобретением совместно с Борисом Семеновичем Якоби. С помощью этих мин в Крымскую войну был фактически выведен из борьбы франко-британский флот на Балтике. Правда, не имея опыта использования подобного оружия, изготовители мин пожадничали, и оснастили их слишком малым пороховым зарядом. Два английских корабля, подорвавшиеся на минах с гальваноударными взрывателями системы Якоби, отделались лишь повреждениями. Мы постараемся подсказать Борису Семеновичу, чтобы пороха в минах не жалели, и британские корабли после подрыва на них пошли бы на дно.

— А что, в эту, как вы сказали, Крымскую войну, вражеский флот подошел к самому Кронштадту? — поинтересовался Ланской.

— Да, Петр Петрович, — ответил Сергеев, — и у жителей Петербурга было в то время своего рода развлечение, — выезжать в Ораниенбаум или Лисий нос, и оттуда в подзорные трубы рассматривать англо-французскую эскадру.

Повоевали союзники и на Севере, где обстреляли Соловки и сожгли Колу. А на Тихом океане высаженный у Петропавловска вражеский десант был сброшен в море.

— Даже так, — тихо сказал Ланской, — бедная Россия, сколько напастей ее ожидает… Виктор Иванович, вы составьте, пожалуйста, записку о том, что нам ждать в самое ближайшее время. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы у нас не случилось то, что было в вашей истории.

С вашего позволения, я откланяюсь. Сегодня я слишком много узнал такого, о чем и не мог предполагать. Мне надо одному во всем хорошенько разобраться. Завра в полдень, как мы и уговаривались, я буду у вас. Хочу увидеть собственными глазами, как вы путешествуете во времени. Честь имею!

Права народная пословица: уезжающий увозит четверть печали, оставляя три четверти провожающим. Примерно в такой же пропорции происходит и с заботами. Проводив в прошлое Виктора Сергеева, его друзья стали прикидывать – что им надо сделать, чтобы следующая вылазка в век XIX прошла с наибольшим КПД.

Первым делом было решено дать поручение Антону заняться совершенствованием машины времени. Он решил создать два новых Агрегата – один мощный, с помощью которого можно будет перебрасывать в прошлое крупногабаритные грузы, и который будет установлен в одном из просторных гаражей на станции техобслуживания, принадлежавшей Сергееву. Остававшийся там за старшего племяш Виктора, получил накануне команду от дяди очистить этот гараж от разного хлама, и подвести к нему силовой кабель.

Второй Агрегат, мощностью поменьше, было решено сделать в возимом варианте. У Сергеева был старенький фургончик на шасси УАЗ-451. Антон собирался установить в нем пульт управления, генератор, и саму аппаратуру. Он планировал отправиться на этом фургончике в Кировск, и попытаться запустить Агрегат у Красных Сосен. Если его предположения окажутся верными, то даже незначительная мощность Агрегата позволит открыть портал, и отправить в прошлое, скажем, грузовик с грузами для Сергеева. Правда, это будет можно сделать лишь после того, как Виктор сумеет с помощью князя Одоевского утрясти вопрос с владельцем этой земли. Что делать – священное право частной собственности. Тамошний помещик, конечно, не олигарх какой-нибудь из Куршавеля, но от этого он не перестает быть менее чванливым и пакостным.

Алексей Кузнецов тоже не терял времени зря. Он тщательно изучил истории болезни, как самого императора Николая Павловича, так и его семьи. Например, ему стало известно, что у любимой дочери царя Александры Михайловны в 1844 году обнаружат туберкулез, от которого она умрет в возрасте девятнадцати лет. Смерть ее настолько потрясет Николая, что он будет рыдать, как ребенок. Если вовремя вмешаться, то Великую княгиню можно вылечить без особого труда. Тамошние "палочки Коха" еще не знакомы с антибиотиками, да и пока есть возможность остановить процесс в легких в самом его начале.

И вообще, туберкулез, который в XXI время называют "болезнью бедных", в веке XIX-м находил свои жертвы с равным успехом, как в хижинах простолюдинов, так и во дворцах венценосных особ. Алексей прикидывал, как бы протащить в прошлое флюорографический аппарат, или, что более сложно, практически невозможно, провести диспансеризацию в одной из питерских поликлиник всего семейства Романовых.

Алексей на минутку представит себе такое зрелище: вереницу Великих князей и княжон, первых – в мундирах с эполетами, вторых – затянутых в корсеты и в платьях с фижмами, среди старушек с номерками, и даже прыснул от смеха. Нет, идея с флюорографическим аппаратом все же менее фантастична.