Комбат Найтов - По следам «Мангуста» Страница 3

Удалось дожать адмирала Сета Сирси двинуть вперед эсминцы и поддержать десант, коли его «Скайхоки» летают только по ночам и никакого толка от них десанту нет. Корабли вошли в залив Свиней и вылетели оттуда, как пробка из бутылки. С берега их обстреляли прямой наводкой танки. Один из бронебойных снарядов застрял и был классифицирован: 100-миллиметровый (39,37'') снаряд «три УБээР три». За четыре минуты корабли получили семнадцать попаданий!

Адмирал Сирси связался с Джоном Коналли, министром ВМС США, тот только переспросил:

– В каких водах находились эсминцы, когда их атаковали?

– В территориальных водах Кубы, сэр.

– Повреждения представляют опасность для кораблей?

– Все повреждения выше ватерлинии или в надстройках. В основном прошли навылет, использовались только бронебойные снаряды. Осколочно-фугасные не применялись. Это была демонстрация возможностей, но не артналет.

– Кто-нибудь пострадал?

– Есть несколько ожогов из-за перебитых паропроводов, восемь человек с легкими осколочными ранениями и контузиями.

– Следуйте в Норфолк, имею предписание президента не вмешиваться в конфликт между кубинцами и не нарушать суверенитет страны – члена ОАГ.

– Но господа из Лэнгли требуют поддержать или снять десант.

– Требуют? Вот как?! Мы его не высаживали! – и морской министр прервал разговор.

Увидев маневр «Все вдруг!» американского флота, командир батареи подал команду: «Батарея, вперед! Рубеж – ориентир три, прицел восемь, осколочно-фугасным, заряжай!» И батарея длинноствольных, приземистых и угловатых «СУ-100» выкатилась на прямую наводку. Люк на машине комбата был открыт, громкоговоритель возле него – настроен на громкую связь. Москва передавала песню: «Зеленый цвет у наших трав некошеных…»

– Батарея! Стой! Ориентир двенадцать, выбор цели – произвольный. Залпом! Товсь!

«Солдат молоденький…»

– Пли!

«В пилотке новенькой…»

– Готово! Пли!

«Хранитель мира на земле!»

– Готово! Пли!

«Солдат молоденький в пилотке новенькой – хранитель мира на земле!»

Во время повтора затрепыхались белые флаги: «бригада 2506» погибать не собиралась. Столкнувшись с серьезнейшим противником, она предпочла сдаться.

Увидев белый флаг, из-за башни тяжелого «ИСа» подскочила женская фигурка, орущая: «Lanzar!» Её дернули за ногу, она упала и выругалась.

– Лежи тихо, твою мать! – прозвучало по-русски. – Не время кричать!

Девушка не поняла и попыталась оказать сопротивление, которое ограничил огромный кулак перед ее носом.

– Молчи, дура! Лежать!

Одетый в маскировочный комбинезон спецназовец вскинул бинокль и внимательно осматривал позиции гусанос.

– Пятый! Ориентир четыре, справа три, стекло!

Где-то вдалеке прозвучал одиночный выстрел, уничтоживший вражеского снайпера. Далеко не все «черви» были настроены сдаваться. Некоторые продолжали наблюдение с закрытых позиций и пытались использовать последний шанс.

– Всем лежать! Механик! Пять метров вперед!

Выбросив густой дым из глушителей, машина лязгнула гусеницами, продвинулась вперед и встала.

– Всем! Наблюдать! Команданте, вас это не касается, пригните голову. Девушка, я в последний раз повторяю: башку свою дурную убери! Лежать! Дырку проделают, не запломбируешь.

– Что он говорит? – раздался женский голос. Лежавший на спине за башней танка команданте Фидель хлопнул по заднице подружку:

– Марита, он просит не высовываться и убрать голову из-под обстрела.

– Так ведь не стреляют! Они же подняли белые флаги!

– Марита, будь добра, выполняй требования капитана. Ты мне еще живая нужна!

– Правда? Но ведь все же кончилось!

– Все только начинается! – по-испански ответил капитан Андреев. Он продолжал наблюдать за противником и держал возле губ довольно массивный микрофон «105-й» радиостанции.

Противник поднялся на ноги и демонстративно складывал оружие в расчете на белые флаги, которыми размахивали сдающиеся. Их было много, слишком много, чтобы расслабиться. Вес двух людей, которые лежали неподалеку, значительно превышал вес всех, кто сейчас поднял руки и идет сдаваться. Один выстрел мог изменить очень многое!

Двинулись вперед бойцы лейтенанта Эскаланте, они уже подходят к первой траншее. Пока тихо, начинается прием пленных. Капитан Андреев рукой показал Фиделю и Марите Лоренц, что можно спуститься. Команданте отсоединился от переговорного устройства на башне и соскользнул с кормы танка. Через пару секунд подхватил тело девушки. Сам капитан Андреев возник за кормой «ИС-4» справа.

– Все хорошо! Пока все нормально. Ждем!

– Чего? Чего ждем? – воскликнула Марита. – Нельзя показывать гусанос, что мы их боимся!

– Если бы я их боялся, сидел бы дома в Питере и читал о твоей смерти в газете «Правда», Марита. – Капитан прислонился к траку гусеницы, надвинул пилотку на глаза и закрыл их, пытаясь немного отдохнуть. Новенькая «СВД», замотанная тряпками, лежала у него чуть ниже пояса. Он устал, смертельно устал за последние несколько суток. А предстоял очень тяжелый день: требовалось отфильтровать около полутора тысяч человек. Такое количество пленных намечалось на двух площадках.

Команданте заботливо прислонил к броне танка свою бельгийскую штурмовую винтовку с оптическим прицелом. Еще совсем недавно он был бы в гуще событий и действовал бы так же, как стремится его импульсивная подруга. Но времена изменились, гусанос пришли за ним. Расшифровка их радиограмм и обнаружение мины в штабе FAR говорили о том, что целью номер один стал сам Фидель, за ним выстроились в очередь еще четыре команданте. Пятый и шестой были арестованы. Одни говорили, что они предали революцию, другие – что стали жертвой оговора. Оба были белыми, и один из них был американцем, янки. Действительно имел канал связи с ЦРУ, но благодаря этому революционные силы получили много боеприпасов и оружия. Второй, похоже, действительно решил, что самое время забрать власть в свои руки. Второй год провинция Эскамбрай отказывается подчиняться Гаване. Периодически там вспыхивают бои между ФАР и повстанцами Второго фронта. Борьбу возглавляют самозваные команданте Армандо Флеитес, Хенаро Арройо, Лазаро Артола и Лазаро Аскансио. Одиннадцатого апреля, после того как была обнаружена мина и выяснилось, что ее пронес в штаб и поставил на боевой взвод бывший адъютант команданте Хесуса Карреры, оба были расстреляны. Большая часть командующих требуют расстрела и для Уильяма Моргана, с которым Фидель был дружен. Однако Морган был первым, кто ушел из Гаваны в горы, и к нему потянулись остальные. Да, он передал большую часть полученных боеприпасов Фиделю, но и боевики Второго фронта резко активизировали свои действия. Военный Совет сомневается, что дело обстоит именно так, как говорит арестованный Уильям. Некоторые факты не подтверждают его слова.

Танкисты заглушили двигатель, поэтому стало слышно, как ветер шелестит листьями высоких пальм, как заходятся в крике многочисленные чайки и фрегаты, носящиеся в воздухе. До сих пор не могут успокоиться, вспугнутые звуками боя. Послышался звук раздвигаемой травы, и капитан Андреев перекатился под левую гусеницу. К машине шли три человека, впереди – худощавый улыбающийся негр, команданте Хуан Альмейда Боске. Он непосредственно руководил действиями семи батальонов FAR. На капитане Андрееве было общее руководство и управление усилением.

– Алекс, это я! Где Фидель?

– Здесь, Иван, проходи.

– Команданте! Мы закончили. Осмотрели позиции. Шесть гринго. Мертвых, к сожалению. И восемьсот двенадцать живых гусанос. Пятьдесят восемь прибрал Господь. Это здесь. На Плайя-Ларга триста девяносто пленных и пятьдесят шесть покойников. Всего пленных тысяча двести два. Это расходится с данными разведки, три батальона ведут прочесывание леса. Похоже, что человек триста рассосалось по окрестностям.

Фидель пожал руку Хуану и похлопал его по плечу.

– Очень славно, что управились в три дня, Хуан! Наши потери?

– Тридцать шесть человек в результате штурмовых ударов их авиации. И восемнадцать потеряла милиция в первые сутки.

– Их надо будет особенно отметить! Они защитили революцию! – Фидель был прирожденным оратором и агитатором и очень любил выступать перед публикой.

Они обошли вместе с Хуаном Боске позиции, которые успели оборудовать высадившиеся десантники. Гусанос сумели их быстро и качественно подготовить, а вот стреляли артиллеристы кубинской армии совсем не точно! Что и отметил Александр Андреев.

– Алекс, ведь это были первые их выстрелы! – ответил Хуан.

– Иван, я ругаю не твоих ребят, а своих. Слабо контролировали, что делают их подчиненные.

А начиналось все два года назад и не здесь, а в Буэнос-Айресе. В апреле пятьдесят девятого в гараже посольства в большой «ЗиС» военного атташе сели три человека, одного из которых укрыли пледом. Он расположился на полу представительского автомобиля. В салоне сидел сам военный атташе подполковник Травин, а на полу лежал первый секретарь посольства Владимир Иванович Андреев, который по роду своей, не совсем официальной, деятельности руководил советской разведкой в этой части земного шара. Вообще-то он находился здесь в почти официальной ссылке. Звание у него было генерал-майор госбезопасности. В разведке со второй половины тридцать шестого года, взят туда еще Артузовым. До этого работал в третьем, контрразведывательном отделе с 1921-го. Так вот, в тридцать четвертом году он, тогда еще лейтенант ГБ, вербовал второго секретаря Московского городского комитета ВКП(б). Тот был связан с известной троцкистской группой во главе с Зиновьевым и Каменевым. ОГПУ требовались доказательства, что они продолжают агитационную работу, и было предложено использовать для этого несколько человек, входивших в близкий круг известных троцкистов. Тщательно просмотрев дела, лейтенант выбрал одного из них. Вербовка прошла успешно, и в декабре тридцать четвертого Зиновьев и Каменев были арестованы. А теперь «вербуемый» руководит Союзом Советских Социалистических Республик. Историю он эту не забыл, и через некоторое время после его прихода к власти генералу КГБ было сделано предложение, от которого он, зам начальника Управления, отказаться не мог. Возглавил резидентуру в богом забытом Буэнос-Айресе.