Нэпман 1. Красный олигарх - Алим Онербекович Тыналин Страница 3

Секретарь? Интересно. В документах о нем ни слова. Надо будет прояснить этот момент.

— Иван Петрович, — я сделал паузу, дожидаясь, пока Анна Сергеевна закончит с повязкой. — А что еще говорил секретарь?

— Да разное, — доктор присел в венское кресло. — О делах больше. Что-то про поставки угля для заводов, про проблемы с профсоюзом… А главное — про какой-то важный контракт, который вы должны были подписать.

Я насторожился. В папке как раз лежал черновик контракта с Кузбассом на поставку коксующегося угля. Цены в нем были подозрительно низкими.

— Кстати, о посетителях, — Анна Сергеевна собирала использованные бинты в никелированный лоток. — Сегодня утром приходил человек из ГПУ. Очень интересовался, когда вы придете в себя.

— Высокий, в кожанке? — наугад выстрелил я, но промазал.

— Нет, небольшого роста, в штатском. Представился как товарищ Рожков.

Я быстро перелистал записную книжку. Вот оно — «Р. из 2-го отдела, особые условия». И сумма рядом — приличная.

Голова кружилась все сильнее. Савельев что-то говорил про режим и диету, но я уже не слушал.

В портфеле оставалась еще одна папка — коричневая, с потертыми углами. Внутри обнаружились фотографии — несколько групповых снимков, сделанных на «Фотокор». Какие-то банкеты, деловые встречи. Сзади — подписи с датами.

— Вам бы отдохнуть, — Анна Сергеевна поправила подушку. От халата сильно пахло духами. — Скоро ужин.

— Да-да, — я разглядывал фотографию, на которой Краснов пожимал руку какому-то военному. На заднем плане виднелся автомобиль «Руссо-Балт». — Скажите, а мою машину не привозили?

— Привозили, — доктор усмехнулся. — Паккард-одиночка, весь в пулевых отверстиях. Стоит во дворе.

Я кивнул. В документах нашелся и договор на покупку этого «Паккарда». Дорогая игрушка для нэпмана. Значит, дела шли хорошо.

Боль постепенно затихала. Действовало лекарство, которое Анна Сергеевна все-таки добавила в стеклянную капельницу «Русского технического общества».

Я откинулся на подушки, прикрыл глаза. В голове крутились обрывки информации, складываясь в общую картину.

В найденных бумагах обнаружилось немало интересного. Два металлургических завода — один с мартеновскими печами, второй с прокатным станом, купленным у «Общества механических заводов Братьев Клейн». К документам прилагались подробные схемы цехов, списки оборудования, договоры на поставку угля из Кузбасса.

Отдельная папка посвящена зарубежным контактам. Переписка с германскими заводами велась через торгпредство. Какие-то хитрые схемы с комиссионными, поставки запчастей для станков через Ригу, договоры о технической консультации. В углу каждого документа — пометки карандашом: суммы, даты, инициалы.

— Завтра придет следователь, — Савельев направился к двери. — Вам нужно набраться сил.

Я рассеянно кивнул, продолжая изучать документы. В кармане пиджака, висевшего на спинке кровати, нашелся еще один любопытный документ — членский билет Промышленного союза. На обороте карандашом написаны цифры — похоже на шифр от несгораемого шкафа «Сан-Галли».

За окном темнело. В палате горела только настольная лампа с матовым плафоном, отбрасывая тени на стены. На столике лежала свежая «Торгово-промышленная газета», главная статья о достижениях советской индустрии. Рядом — потрепанный справочник «Вся московская промышленность» с закладками на нужных страницах.

Я еще раз перебрал в уме найденную информацию. В кожаной папке обнаружился список членов правления «Промышленного союза металлистов», с адресами и пометками о связях. Отдельно — списки инженеров с иностранными патентами, чертежи каких-то новых механизмов.

Особый интерес вызвала записная книжка в сафьяновом переплете. Там, помимо обычных записей, нашлись зашифрованные заметки о встречах с важными людьми. Кто-то из ВСНХ, какие-то профсоюзные деятели, инженеры с «Красного путиловца». У каждого — свои слабости, свои потребности. Краснов явно умел вести учет чужих грехов.

Внимание привлек конверт с бланками «Госбанка». Внутри — выписки со счетов, какие-то кредитные договоры, расписки. Суммы впечатляли. Часть денег проходила через «Общество взаимного кредита», часть — через кооперативный банк. Умно придумано — не все яйца в одной корзине.

— Пора принимать лекарство, — Анна Сергеевна вернулась с подносом, на котором стояли пузырьки и мензурки. От нее пахло спиртом и йодом.

Я послушно проглотил горькую микстуру. Завтрашний разговор со следователем требовал ясной головы.

Тем более, материала для торга теперь было предостаточно. Интересно, знает ли товарищ из ГПУ о некоторых особенностях финансирования профсоюзного движения на заводах?

Засыпая, я мысленно раскладывал найденную информацию по полочкам. Связи в госаппарате, промышленные активы, зарубежные контакты, компромат на нужных людей…

Неплохое наследство досталось мне от Краснова. А главное — я точно знаю, что будет дальше. Знаю, кто выживет в грядущей буре, а кто сгинет. Осталось только правильно разыграть эти карты.

Губы сами растянулись в усмешке. В кармане халата лежал сложенный вчетверо список членов заводского комитета — с адресами и характеристиками. Даже в 1928 году люди остаются людьми. У каждого есть свои слабости, свои тайные желания, свои скелеты в шкафу. А я умею на этом играть — неважно, в какой эпохе.

Последнее, что я увидел перед тем, как провалиться в сон — стопку накладных с печатью «Главметалла». Завтра будет интересный день. Очень интересный.

Утро началось с тупой боли в плече и нового визита доктора Савельева. Пока он менял повязку, в палату вошел невысокий человек в потертом пиджаке и круглых очках — секретарь Краснова, Семен Артурович Головачев.

— Леонид Иванович, я принес документы, которые вы просили, — он положил на тумбочку объемистую папку. Даже беглого взгляда хватило, чтобы заметить печать «Главметалла» на верхнем листе.

— Давайте посмотрим, — я поморщился от боли, принимая более удобное положение. — Что там у нас на заводах? Я сейчас после ранения и лекарств туго соображаю, голова совсем не варит, все запамятовал, как старик, так что рассказывайте с подробностями, не стесняйтесь.

Семен Артурович понимающе кивнул и достал пачку бумаг:

— Первым делом — проблемы с мартеновским цехом на Первом заводе. Печи Коломенского завода требуют капитального ремонта. Главный инженер Соколов предлагает модернизацию по проекту их конструкторского бюро, но…

— Но профсоюз против, — закончил я за него, просматривая отчеты. — Боятся сокращений?

— Не совсем, — секретарь удивленно поправил очки. — Рябов из профсоюза как раз за модернизацию. Проблема в том, что наши старые мастера не доверяют коломенским новшествам. Говорят, лучше бы немецкое оборудование купили.

Это интересно. Я просмотрел технические характеристики. Коломенские печи по конструкции напоминали германские «Демаг», но адаптированы под русский уголь. Хорошее решение — в будущем именно такой подход станет стандартом в