Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов Страница 3

Подхватив упавшую с рыжеволосого металлическую защиту головы, то есть шлем, я обнаружил что Айон прытко спустился и, не издавая ни звука, в одиночку теснит сразу двоих оставшихся мечников. Полюбовавшись пару мгновений на рваную пластику движений, явно заученных и многократно отработанных, подскочил сзади и широким взмахом шлема смахнул того мечника, что был ближе. Шлем от удара расплющило. Готов.

Последним Айон занимался сам. Силы не равны, отец быстрее, выше и наверняка сильнее. Его меч описывал длинные дуги, терзая оборону то сверху, то снизу, то сбоку, стремительно изматывая неприятеля. Наконец Айон ловко отклонил меч соперника, незаметным движением проколол врага насквозь и неизящным пинком повалил в грязь.

— Кто? — взревел Айон, и без того грозный. Выпучил глаза, клином рассекая воздух перед лицом поверженного. Раненый неожиданно расплакался и весь как-то сжался.

Я бросил искореженный шлем, тот смешно шлепнулся в грязь. Огляделся на этот не то, чтобы бой, а так, мелочи, с чавканьем зашагал к транспорту.

Десантный борт всё так же висел, почти касаясь грунта, выглядел среди болот и чахлых деревьев абсолютно чужеродно. Ступив на неожиданно горячую палубу, я обнаружил командира, который витиевато ругался, пытаясь вылезти из протестующе попискивающей медкапсулы.

— Четвертый, вытащи меня!

— Это не безопасно, ваше тело…

— Заткнись и пошевеливай своей аборигенской жопой! — рявкнул он.

— Так нельзя, — упирался я.

Он нахмурился.

— Возьми и напяль на меня тактическую броню. Поживее, мне больно.

Я обнял Ха-Ашта, вынул и так, в обнимку, положил прямо на палубу. Кажется, сержант слегка застонал через стиснутые зубы. Достал из ниши бронекостюм. Новые, незнакомые пальцы предательски соскальзывали от грязи и крови, но я справился, пока Ашт пялился в потолок и пыхтел от боли.

Не знаю, чего он от меня хотел, но я велел киберпилоту окончательно сесть на днище, не выпуская шасси, и вынес командира наружу, устроив сидя спиной к борту.

Сержант неторопливо оглядел учиненный мной беспорядок и удовлетворенно причмокнул.

Местный — Айон растерянно сидел над телом уже успевшего умереть оригинала особи, с которой меня скопировал скарабей. Он гладил его за плечо, что-то бормотал и плакал. Это же его сын. В смысле, настоящий. Меня тряхнуло, как от удара током. Воспоминания предсказывали неприятные с точки зрения местной морали события.

Оригинальный Кайл предал отца, этого заплаканного здоровяка. Это по подсказке сына враги подослали убийц, тех, чьи трупы теперь украшали болота, но те по какой-то причине принялись убивать всех, начиная с самого Кайла. Причем, похоже, что Айон всё это уже знал. От поверженного мечника, который лежал все в той же сжатой позе и уже не дышал. Или ещё как-то. А тут я. Голая точная копия его сына с обломком стрелы. Ситуация. Из раздумья меня вывел командир, который закашлялся так, как будто намеревался выплюнуть свои внутренности. Тело трясло. Упал, мне пришлось усадить его снова.

— Кто этот выживший полудурок, наш союзник, и что он делает? — спросил сержант.

— Это Айон Корентин Соллей. Местный военный руководитель. Вождь. Моему оригиналу он приходится родителем по мужской линии. Ничего не делает. Пребывает в печали.

— Ха!

После возгласа сержант затих. Я подумал, что он умер или потерял сознание, но после долгого молчания повернул свой глаз на меня, второй по-прежнему смотрел вверх.

— Значит так, выходит, мы спасли местного начальничка, а ты в аборигенском теле.

Сержант причмокнул.

— Тащи его сюда. Я говорю, вежливо попроси ко мне и переводи.

Я поднял голову и, переходя на крик, позвал на местном языке.

— Кавалер Айон! Отец! Подойдите сюда, милорд!

Похоже, в этом мире никто никуда не торопился. А к смерти относился драматично. Может не к любой, но Айон осторожно закрыл глаза умершему сыну, поднялся, отряхнулся, вздохнул и на время застыл в странной позе. Не верилось, что этот же человек только что являл силу, ловкость, точность и огонь в глазах. Он как-то уменьшился, сгорбился и брел к нам, будто был ранен или серьезно болен. Меч в ножнах, но левая рука привычным жестом сжимала рукоять, показывая готовность его достать и применить.

— Я барон Соллей! Кто вы такие и что делаете на моей земле?

Его голос, хоть и усталый, был властен и уверен в себе, что никак не вязалось с разбросанными вокруг трупами.

— Меня зовут Эта Ха-Ашт, рожденный на Калибусе, сержант второго класса отдельной роты «С» одиннадцатого десантного корпуса Светлой Директории Зевенн.

Я переводил, отдуваясь от напряжения, для большинства слов не было аналогов, сержант не собирался давать мне времени на размышления и объяснения, но местный житель похоже понимал мой сбивчивый перевод.

— Мы не прибыли сюда. Не совсем так. Я прилетел сюда умирать. Ранен в бою. Как военнослужащий, вы меня понимаете.

Айон кивнул.

— Вы люди небесной армии, не демоны и не ангелы. И ты умираешь, — потом с большим достоинством вздохнул. — Для моей земли будет честью послужить тебе местом для последнего вздоха.

— Я выражаю уважение вам и рад, что помог в сражении.

Айон сжал губы и едва заметно кивнул.

— За это я попрошу…

Сержант замолчал, Айон тоже, а я оглядывал грязные вонючие болота вокруг, которые «отец» помпезно назвал «своей землей». Он определенно имел в виду собственность. То есть он агроном-фермер? Приобретенная память подсказывала, что это совсем не так.

Тактическая броня помогла бессильной руке командира подняться и застыть, красноречиво показывая на меня.

Эта картина, как сержант тычет в меня пальцем, я стою, ничего не понимаю, рядом молчаливый Айон Соллей и свежие трупы — навсегда впечаталась в мою память.

— Этот боец. Славный, хотя тупее остальных. Все вместе мы хорошо отыграли последний штурм. Присмотри за ним, Соллей-как-там-тебя.

Перевёл. Айон хмуро кивнул.

Не переставая тыкать в меня пальцем, сержант обратился ко мне.

— Четвертый!

— Я!

— Капля от струя! По параграфу сорок один устава полевой службы я самый старший по званию на чертовой планете в этой сраной системе!

— Так точно!

— Назначаю себя комендантом вонючего мира, названия которого не знаю. Как комендант принимаю решения об утилизации всего флотского имущества сразу после моей смерти в форме большого плазменного костра.

— Есть!

— Хренесть. Ты не дослушал. Как комендант признаю тебя разумным существом со свободной волей и объявляю демобилизацию. Ты больше не собственность флота. Ты свободен, Четвертый. Разберись в себе, иди куда хочешь и всё такое. Напоследок устроишь мои похороны. Тащи оружие и флягу.

В позе, преисполненной достоинства Айон наблюдал, как