Николай Андреев - КРЫЛЬЯ ЧЁРНЫЕ Страница 30

Эти слова принадлежали извозчику. Не коверкая слов, другим голосом - более серьёзным и высоким - говорил "лихач".

"Надо срочно что-то ответить, срочно!"

- Благодарю. Надеюсь, скоро в нашей службе вовсе перестанет нуждаться Россия, - по-деловому ответил Бобрев.

- К сожалению, враги России никогда не переведутся, так что и нашей службе, разве только под другим названием, вечно работать на благо державы. Работки на наш век хватит! - невесело усмехнулся "извозчик".

- Вы правы, - задумчиво произнёс Бобрев. - Пожалуйста, в штаб. Мне надо подумать. И захватить необходимые средства.

- Эх, прокачу! - воскликнул агент, снова вошедший в роль извозчика. - Ваш Благородь, держи фуражку, сдует! И накинь-ка двугривенник сверху!

- Накину! - расхохотался Дмитрий.

Он хотел казаться со стороны счастливым человеком, нашедшим свою любовь, но на душе его скребли кошки и ухали совы. Какое веселье сейчас? Ведь он влюбился в девушку, которую ему предстоит использовать…

Через час Бобрев уже снова сидел в том самом кабинете, где состоялось совещание четырёх "агентов". На этот раз помещение преобразилось.

Тяжёлые бордовые занавески были задёрнуты, и в комнату без труда проникал солнечный свет. Он отражался на портретах всех шефов Отдельного корпуса жандармов от самого его основания. Люди, запечатленные на холсте, были такими разными, но всё-таки одна деталь объединяла их и делала похожими: служение. Все они служили не за страх, а за совесть России. Какие испытания им пришлось преодолеть? Чем пришлось пожертвовать?

- Размышляете? Это хорошо.

Спиридович вошёл в кабинет незаметно, дверь даже не скрипнула.

- Сегодня мне удалось наладить контакт с одним человеком из списка, - рапортовал Бобрев.

- Это хорошо, очень хорошо. С кем именно? - Александр Иванович занял место подле контрразведчика, принявшись рассматривать портреты.

- С Анной, - голос на долю секунды задрожал, но Бобрев справился с собой. - Канторович, секретарём Винавера,

- Это замечательно.

Спиридович повернул голову и заглянул в глаза Дмитрию.

- Дмитрий Петрович, помните: не стоит чрезмерно близко сходиться с агентами. Это чревато трудностями. Доверять им тоже не следует. К сожалению, я ожёгся на этом, и не однажды, - вздохнул Александр. - Но, признаться…Если у Вас нечто серьёзное в сердце - то Бог Вам в помощь. Я буду рад, если кто-то из нас всё-таки сможет обрести семейное счастье.

Спиридович был несчастен в браке…

Дыхание Бобрева сдавило.

- Вы…

- У Вас всё на лице написано. Я видел фотокарточку Канторович. Признаться, будь лет на двадцать моложе, я бы…Ну да ладно. Предупреждаю Вас: это слишком опасно. Она вряд ли поймёт то, что…

- Я её использую? Возможно. Но я надеюсь, что мне не придётся ей об этом говорить.

- Придётся. Вы же, наверное, назвались лейб-гвардии офицеров? Не так ли? - Спиридович понимающе улыбнулся, оглядывая "маскировочный" наряд Бобрева. - Да и не могли Вы сказать, что служите в контрразведке. Тогда всё дело могло пойти насмарку. Как Вы с нею объяснитесь? Если Вы не просто влюбитесь в неё, а полюбите - Вы же ведь захотите раскрыть себя, рано или поздно. К чему это приведёт? Она подумает, что Вы обманывали её всё это время, причём врали не только об имени и службе, но и о многом другом. Она подумает не Бог весть что.

Александр Иванович подыскивал нужные слова.

- И будет права, во всём права. Служба - дело одинокое. Мы не можем найти понимания даже в самых близких нам людях. Вы даже не знаете, как первая моя жена воспринимала то, что я делаю…

Тень упала на лицо Спиридовича.

- Мой Вам совет. Если сможете - забудьте её, как только дело будет сделано.

- А если не смогу? - Бобрев всем телом подался вперёд.

Собеседник невесело усмехнулся.

- Тогда желаю Вам терпения, счастья и удачи, последнего - в особенности. Вы ещё очень молоды, чтобы разобраться во всём без участия фортуны.

Спиридович повернулся и хотел было уйти, но Бобрев его остановил.

- Александр Иванович, можно спросить Вашего совета? Не в службу, а в дружбу, - контрразведчик замялся.

Бывший начальник личной охраны царя повернулся. На лице его играла шальная улыбка.

- Вы хотите узнать, как расположить её к себе? Как добиться её благосклонности, - и, прочтя по лицу Бобрева утвердительный ответ, продолжил. - Нет ничего проще! Первый совет: никого не слушайте и полагайтесь только на своё сердце. Оно подскажет Вам верную дорогу. Что, хотите ещё советов?

Дмитрий кивнул.

Спиридович - впервые за долгие годы - улыбался от чистого сердца. Наверное, он был счастлив помочь хоть кому-то из числа "бойцов невидимого фронта" обрести личное счастье. Ведь это самое ценное - наравне со служением Родине - что есть у человека…

Едва Анна Канторович вышла из здания комитета, как принялась оглядываться по сторонам, ища глазами того офицера, Александра. Она постоянно думала о нём в тот день, даже Винавер заметил, что с секретаршей что-то не так.

- Милочка, уж не заболели ли Вы?

Он просто ещё не видел букеты.

- Нет, Максим Моисеевич, всё в порядке, просто…

Нос наконец-то принюхался. Умные глаза Винавера пронзили Канторович.

- Анна Павловна, комната прямо-таки благоухает цветами. Духи? Нет…Вам случайно не подарили цветы?

Юрист-цивилист, недавно отпраздновавший свой пятьдесят четвёртый день рождения, поднялся из-за стола и подошёл к окну. Он отдёрнул занавеску - и прямо перед его взором оказались букеты, стоявшие в вазах.

- О, милочка, у Вас новый поклонник. Вот отчего Вы так взволнованы. Ну что ж, очень хорошо, очень! Авось найдетё наконец себе пару. Пора, пора, столь прекрасная девушка просто не имеет права оставаться в одиночестве. Ну же, расскажите мне о нём, мне интересно!

Старый еврей и один из старейших кадетов, великолепный специалист по гражданскому праву, он опустился на стул напротив Анны Павловны. Он ждал любопытнейшего рассказа. И дождался.

- Мы встретились с ним в "Привале комедиантов"…

- Анна, простите, что заставил Вас ждать, - раздался долгожданный голос откуда-то справа.

Канторович развернулась. Голова её сделала немыслимый пируэт, а лицо…Лицо преобразилось. Задумчивость мигом слетела с него, глаза засияли, а улыбка озарила всё вокруг. Бобрев не удержался от того, чтобы не улыбнуться в ответ.

- Позвольте принять у Вас букеты? Клянусь, я не дам их в обиду, - рассмеялся Бобрев.

- Да, пожалуйста, - букеты перекочевали в здоровую руку Дмитрия Петровича.

При этом Анна коснулась ладошкой кожи Бобрева, и его будто молния ударила: прикосновение было таким тёплым, таким нежным!

- Анна, скажите…А Вы любите прогулки по набережной, улицам Петрограда?

Канторович подняла премилый носик кверху, приложила пальчик к губам, сделала серьёзное выражение лица - а через считанные секунды, радостно улыбнувшись, ответила:

- Особенно в хорошей компании. Надеюсь, я попала именно в такую? - девушка ждала реакции Бобрева.

- Уверен, что да. Быть может, даже в лучшую из возможных, - поддержал шутку Бобрев, и они оба весело и по-доброму рассмеялись. - Прошу Вас.

Дмитрий кое-как извернулся, чтобы цветы не мешали, и Канторович взяла его под локоток. Если честно, секретарша Винавера позволяла себе такое своим прошлым ухажёрам хорошо, если на вторую-третью встречу, но этот офицер…Было в нём нечто, располагавшее к этому рыжеволосому кавалеру, что-то, заставлявшее довериться ему. Анна всё больше и больше отдавалась чувствам, не желая противиться любви с первого взгляда (или, скорее, букета).

- Ваши цветы, признаться, обратили на себя внимание всего женского и большей части мужского персонала нашего комитета, - Канторович первой завела разговор. - Вы, наверное, волшебник: раздобыть в такое время в Петрограде столь прекрасные букеты! Поделитесь секретом, будьте любезны!

Анна желала напустить в свой голос побольше серьёзных ноток, но получались только мажорные ноты, ноты счастья и удовольствия.

- О, если я раскрою Вам секреты своего волшебства, оно потеряет всякое очарование. Согласитесь, магия хорошо ровно столько, сколько она сохраняет тайну, пока вокруг неё расстилается туман, пока кто-то желает проникнуть в её суть, - Бобреву казалось, причём чем дальше, тем больше, что он городит чушь.

- Вы точно волшебник: сказали то, о чём я только что подумала, - голос её был полон улыбок.

"А я становлюсь поэтом. Надо же" - невпопад подумал Дмитрий.

- Я буду стараться и создавать одну волшбу за другой, чтобы только очаровать Вас, Анна.

Она шутливо погрозила пальцем контрразведчику.

- Меня не так уж и легко околдовать, смею Вас уверить! Хотя…

Анна многозначительно посмотрела на Бобрева.

- Хотя…Всё зависит от силы этой магии. Кто знает, может быть, какое-то заклинание и сможет меня победить. Но чтоб подобрать его, потребуется много труда.