Александр Головчук - ПОЧЕМУ И НЕТ? Страница 35

Александр - в гневе, Сперанский - в опале, реформы - под сукном, страна - в заднице. Финита.

На полвека откинули ребятки державу. И добро бы это произошло в средневековье, так ведь нет. Уже наступил век пара - век скоростей. Каждый год шел за три. Почти все реформы потом прошли, только с временной задержкой и позором Крымской войны. Мы отстали, как в том анекдоте про электронику, навсегда.

ГЛАВА 12

Метель дала передохнуть и мне, и лошадям. Особенно мне, ведь сутки перед этим не спал, просто не имел возможности отдохнуть.

Снега намело не слишком много, но вот ветер был действительно сильный. Сек сухой снежной крупкой кожу лица до крови. В такую погоду путешествуют только самоубийцы.

Цыганский Гидрометцентр оказался точен, перед рассветом вьюга стала затихать. Проверяю сбрую перед дорогой и выслушиваю последние напутствия атамана. Старики предсказывали затишье на сутки, может чуть больше, а после уж зимушка разгуляется настоящей вьюгой на несколько суток.

Встреча с табором позволила мне не только согреться и отдохнуть, но и превратить предприятие по обгону противников из почти безнадежного дела во вполне исполнимое предприятие.

Фокус оказался прост. Я не могу менять лошадей на станциях, а мои противники могут. Это минус. Но я очень хочу выжить и помочь своему командиру. В помощь мне - моя удача и цыганская конокрадская тропа. А это - большой плюс.

Лошадиная подмена есть в зимующих таборах, на лесных хуторах, в помещичьих усадьбах и даже военных частях, нужно только знать где они находятся и к кому обратиться с нужным словом. Так и уходили от погони при нужде конокрады и воры, растворяясь среди дорог и теряясь на лесных тропках. Свежие кони уносили их от измученных лошадей преследователей, срезая путь более короткими хоть и малоезжеными маршрутами. Ветер в поле поймать легче, чем цыгана на коне. Как там в песенке про российские дороги, что распевали с Гаврилой: '…Здесь спасаться легче, чем ловить'.

Вот уж точно сказано.

Кроме того, за обещание подарить чалого, я приобрел попутчика и проводника в лице чаворо (паренька), которого все называли Мурш (удалец, мужчина). Неплохое имя для совсем молоденького паренька. На вид ему не больше пятнадцати лет но, как я убедился дальше, парень действительно абсолютно безбашенный, а о таком попутчике в скачке можно только и мечтать.

Чалый ему глянулся, да и он чалому тоже. Пацан даже ночевал возле него. А утром заявил мне: - или отдай, или продай, или уведу.

Перед всем табором.

Вот смеху было. Подарил, конечно. На эту парочку надо было посмотреть. Стоят, как двое влюбленных, а чалый все головой о плечо Мурша трется и на шаг отойти не хочет. Картинка.

Я себя вспомнил и подаренный бабулей тайком от родителей мотоцикл на мое четырнадцатилетие. Как я его тогда обхаживал. Очень похоже.

Вьюга почти стихла, выезжаем. Последнее - Джя Дэвлэса! ( Иди с Богом) - и в путь.

С места стартуем размашистой рысью. Гонка началась.

Дистанция, которую нам нужно пройти - около семисот верст. Но прямых дорог тут нет, так что верст семьдесят лишних набежит, а может и больше. На машине - часов десять езды. Верхом, на подменных лошадях не теряя время на отдых и переброску седла - дольше раза в три, а то и четыре. И это летом. Но мы с чаворо решили побить летний рекорд.

Наша средняя скорость при скачке держалась в районе двадцати двух верст в час. Это очень много. Время теряли только на смену коней и переговоры с хозяевами точек, где мы меняли лошадей. Себе позволили лишь два коротких отдыха по часу, когда уже совсем валились с седел.

Нас передавали как эстафету от адреса к адресу, от человека к человеку, сообщая секретное слово по которому нас встречали и оказывали помощь. Доплачивать, естественно, тоже приходилось, но не много, весьма по-божески. Пока переседлывали лошадей, нам от хозяев давалось описание маршрута, видные приметы, ориентиры.

Многие дороги Муршу были известны, как и многие из встречающихся нам на маршруте людей, а его, похоже, вообще все знали. Это была весьма значимая помощь. Ни разу не сбились.

Тропа работала четко. Американский Дикий Запад с его ковбоями может отдохнуть и покурить в сторонке. Здесь было круче. Даже в темноте не слишком сбавляли ход, получая вместе с лошадьми факелы или фонари.

День, ночь, еще день. Больше тридцати пяти часов в седле. От морозного ветра слезятся глаза и горит кожа на лице. Ноги немеют от постоянного напряжения. Кожа на бедрах…, ну про это даже лучше не вспоминать. Вьюга нас все-таки догнала, и в Санкт-Петербург я въезжал вместе с разгулявшейся непогодой и наступившей ночью.

Хорошо, что последний отрезок дороги шел уже прямо по тракту, но задержись я еще на пару часов - все, не прорвался бы. Паренька оставил на предпоследней подмене у родственников. Цыгане только головой качали с уважением глядя на него, когда пацан рассказывал о нашей скачке.

Абсолютно измученный и ужасно гордый своим поступком Мурш уже почти засыпая, пообещал позаботиться о Морете, которую оставили вместе с его чалым граем (конем) на первой точке смены. Выдержал мальчишка, теперь он считается взрослым, всем это доказал. Молодец. А у меня оставался последний рывок.

Петербуржская ночь и вьюга. Какая романтика….

Я хоть и двужильный после переноса, но из седла почти выпадаю. Пробираюсь сквозь снег по указанному солдатом, дежурившим на въезде в город, адресу. Министерство, конечно, закрыто, но тусклый свет внутри горит. Сторож бдит.

Слез с седла. Слегка повело в сторону. Эк меня качает. Стучу в двери.

- Отопри, служивый. Кто там на стороже! Отопри! Пакет для его светлости графа Гурьева от губернатора Смоленска.

- Ступай себе. Не видишь, ночь на дворе. Какие пакеты? Утром приходи.

- Да не будет меня утром, у меня еще пакет, дальше еду. Ты, служивый, скажи, на кого мне кивать, что пакет не приняли? Обзовись, как зовут-то тебя, человече?

Мне без разницы, но ты в Сибирь поедешь. Сейчас подорожную на ближайшем посту отмечу, что был я тут, да далее двину. Там рапорт складу, а на обратной дороге через пару али тройку дней и завезу. Да только их превосходительство барон Аш, наказывали срочно.

Ты давай думай быстрей, я ведь не железный. Отмахал столько, погода поганая, а мне ехать еще. Это ты, …… в тепле сидишь, а я на сосульку промерз. Слыхал, али нет?!

Ну, на нет и суда нет. Прощевай, колодник!

- Эгей, постой. - Дверь приоткрылась.

- Давай свой пакет, передам с утра дежурному. И подорожную давай, отмечу уж, а сам тут жди. Не велено никого пускать ночью.

- Ну, коли по службе нельзя, так это…, хорошо подожду. Давай, только быстрей. Холод собачий.

Минут через десять, когда начал терять терпение, дверь опять скрипнула. Подорожная отмечена каракулей и штампом. Порядок. Двигаем дальше. До утра оставалось еще несколько часов.

Первая задача была выполнена, теперь - к дому Кочубея. Патрули в городе в такую погоду все попрятались, но дежурные в полосатых будках на перекрестках не спят, завернувшись в безразмерные тулупы. У одного такого бедолаги и выспросил адрес дома князя.

Кочубей не любил Питер, хоть дом в нем и держал рядом с Невским Проспектом. Статус обязывал.

Особнячок, который я отыскал до двадцать первого века не сохранился, а может, я его не помню. В Питере бывал частенько до распада Союза, да и после наезжал. Вроде и неплохо знал исторический центр, что помогало ориентироваться и сейчас, но именно это здание не припоминаю.

Спрятавшись от ветра в подворотне, прямо против нужного мне дома, кормлю с фуражки овсом усталого коня. Конечно, неказистый конек, но с характером. Последний отрезок он провез меня махом, только всхрапывал на ветер. Но устал он тоже крепко.

А вот как я с ног не падаю просто непонятно самому. Держусь на нервном напряжении да на упрямстве. Пока держусь. Хуже всего, что голова от усталости слабо работает. Придумать способ попасть до утра к князю не выходит.

А ведь утром граф Гурьев почту прочтет. Разве что не захочет ехать в министерство в такую погоду, но это едва ли. Дисциплина на представительской службе была железной. Не явишься - вмиг недоброжелатели доложат, что пренебрегаешь государевой службой. Пара таких доносов - и прощай хлебное место. Приедет министр и прочтет, это точно.

Значит, кровь из носу - пробиться в дом нужно прямо сейчас. Только бы князь Кочубей был дома.

- Эй, драгун. Чего тут надобно? - Голос раздался неожиданно из-за спины.

Откуда душа живая здесь взялась, ведь пусто было? Ага, да тут дверка есть, проглядел я. И, судя по тому, что из нее вышел дворник, это и есть вход в дворницкую.

Дворник был человек колоритный, совсем непохожий на современных мне пенсионеров. Здоровенный гренадерских статей, хоть уже и немолодой мужик в тулупе нараспашку, в фартуке и с охапкой дров. На голове - старая суконная фуражка без козырька. Похоже - отставной солдат, но еще вполне в силе.