Вперед в прошлое – 7 - Денис Ратманов Страница 38

Что теперь будет? Родитель пойдет на сына, брат — на брата, область — на область? Наиболее вероятный сценарий именно такой: гражданская война, образование отдельных княжеств. Десятилетия разрухи, «красные» области в роли Северной Кореи, ельцинские — в роли Южной, где разные части одной страны готовы рвать друг другу глотку.

Наш край, как и в прошлый раз, станет последним оплотом, вот только сейчас непонятно, оплотом чего. Что-нибудь придумают, лишь бы отрезать Москву от моря. Или он станет буферной зоной со всеми вытекающими последствиями и беспределами?

Красные придут — грабят, белые придут — грабят…

Девяностые всегда казались мне дном, но теперь я отчетливо представлял, что в дно могли постучать, и то, что случилось в той реальности — не самый худший сценарий.

Глава 14

Вихри враждебные

Поговорив с Канальей и откорректировав список автозапчастей, я созвонился с Ильей, рассказал про Чуму, и мы условились, что я буду звонить в девять вечера, а он — когда ему нужно. С Наташкой бы поговорить или с Борей, с мамой тоже нужно, но не очень хотелось, она сто процентов начнет орать и требовать ясности.

А какая тут ясность, когда в Москве контрреволюция, и непонятно, останется ли старый сценарий или развернется новый, апокалиптический, с гражданской войной. Так сторонники Союза сыграют на руку тем, кто заинтересован в развале нашей страны.

Но я понимал протестующих: Ельцин пошел по беспределу. Голодные, обманутые, отчаявшиеся люди готовы на что угодно, как в 1917, осталось их умело направить. Тот самый случай, когда благими намерениями выстлана дорога в ад. Ситуация такая, что, если ничего не делать, будешь чувствовать себя подлецом, а если делать, станешь палачом собственной страны.

Я подошел к телевизору и принялся переключать каналы в поисках новостей. По телеку говорили, что в центре города проходили массовые протесты, бесчинствующая толпа, вооруженная подручными средствами, вступила в противостояние с правоохранительными органами и была разогнана. За участие в противоправных действиях задержали более ста человек, четверо обратились за помощью в больницы. Также была ужесточена охрана Моссовета и усилена охрана периметра. Постоянно напоминали, что среди охраны депутатов были психически неуравновешенные люди, вооруженные огнестрельным оружием.

Было только одно «но» — противоправные действия совершал Ельцин и его сторонники, протестующие как раз-таки конституцию защищали, а значит, генералы, поддержавшие Белый дом, не были мятежными.

У каждого СМИ есть хозяин. Телевизионщики отставали интересы хозяев и освещали события однобоко, потому я потянулся к газетам, и в этот момент зазвонил телефон.

Кто хочет услышать деда в столь поздний час? Может, дети балуются?

Вспомнилось, как мы с Ильей еще в младшей школе безобразничали: набирали номер наобум и говорили:

— Это квартира Зайцевых?

— Нет.

— А почему из телефона уши торчат?

Шутка казалась нам очень остроумной, мы вешали трубку и покатывались со смеху. Особенно это развлечение нравилось мне, телефона-то дома нет. Надо бы обзавестись им, вся проблема в том, что это не столько дорого, сколько долго стоять в очереди на подключение.

Я снял трубку и ответил:

— Да?

— Шеф, что с голосом? — звонко воскликнула какая-то женщина. — Почему ты меня игнорируешь?

— Дед в больнице, — ответил я. — Говорит его внук.

— Да брось, Шеф! — усилила натиск женщина. — Если не хочешь меня видеть, так и скажи. Давай я приеду прямо сейчас, пошалим!

Я обалдел от когнитивного диссонанса. Это подружка моего деда⁈ Дедам и тем более бабушкам подобает кряхтеть на лавочке, а не предаваться плотским утехам! Что дед — тот еще ходок по бабам, не укладывалось в голове.

— Он и правда в больнице, — сказал я, не понимая, что говорить дальше дедовой любовнице.

— Ладно, допустим, дорогой внучек. Дома ты когда? Как обычно?

Какая она? Голос — как у школьницы. Да и дед, если так разобраться, о-го-го жеребец! Даст фору молодым! Память взрослого слилась с моим сознанием, и наличие у деда женщины перестало казаться диким. Я хотел спросить, что передать деду и как ее представить, но женщина прервала связь, не дождалась.

Вот так номер! Аж спать расхотелось. Потому я решил немного поизучать материал, ведь в прошлой жизни судьбоносные для страны события прошли мимо меня.

Улегшись в постель, я взял ворох газет. Там вчерашние новости, но вряд ли за один день что-то существенно изменилось…

Радио! В кухне есть радио, а там могут говорить много интересного, о чем умалчивают телевизионщики.

Поднявшись с постели, я включил пыльный 'говоронук, висящий на стене, а сам заглянул в холодильник, достал хлеб и колбасу.

— 30 сентября 1993 года в 00. 50 мэрия Москвы распространила лживую информацию о том, что сегодня защитники Верховного Совета при поддержке сторонников планируют захват городских объектов, — встревоженно, как во время начала войны, проговорил ведущий. — К Дому Советов подтягивается тяжелая техника. В связи с этим Александр Руцкой отдал приказ генерал-майору Фролову, оставшемуся верным закону и Конституции, выдвинуть два мотострелковых полка 39-й дивизии для защиты законной власти Российской Федерации. В результате дезинформации, мирные протестующие подверглись нападению подразделений ОМОНа. Сотни митингующих, в том числе женщины и дети, а также случайные прохожие получили увечья, несколько человек погибло, десятки пропали без вести. Сегодня у нас в студии свидетели происшествия. Представьтесь, пожалуйста.

Интересно, это подставные утки или реальные свидетели?

— Меня зовут Анна Ревякина, мне сорок восемь лет, — чуть шепелявя, неуверенно проговорила женщина. — Нас было трое, мы приехали на Пушкинскую раньше всех, народ только начал собираться. И вдруг подъехали автобусы, оттуда вышли военные в синих беретах.

— Именно военные? — спросил ведущий. — Что за подразделение?

— Да откуда мне знать! Они постояли немного, а потом двинулись на людей и стали их бить дубинками! По головам, лицам, куда попадут. Люди — врассыпную! — Женщина судорожно вздохнула и затараторила, будто хотела скорее избавиться от неприятного,