Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути Страница 44

Общине выделялся надел земли на каждую ревизскую душу. В каждом случае он был определен отдельно и зависел от состояния земли. На тяжелых землях он не превышал шести десятин, на более легких мог быть увеличен чуть не вдвое. Из опыта прежних лет, на каждое село определялся и отдельный план по сдаче зерна государству, по твердым тарифам, определяемым заранее каждый год исходя из рыночной стоимости.

Община могла принять решение и о возделывании большей площади пахотных угодий. Причем в этом случае план оставался неизменным. Единственно, община должна была заплатить все тот же оброк из расчета один рубль за десятину пахотной земли.

Из всех участвующих в эксперименте, на подобное пошли только четыре общины, причем две из них располагались хотя и на плодородных, но тяжелых грунтах. К слову заметить, они взваливали на себя поистине титаническую задачу. При нарезке надела и определении плана никто и не думал облегчать им жизнь, все было рассчитано в притирку. Так что, если они и могли повысить свое благосостояние, то лишь упорным трудом и при этом не забывая погонять ленивых и нерадивых работников, а таковых хватало везде и во все времена.

После сдачи зерна по плану, шла выплата оброка и подушной подати в казну. И только после этого староста или совет, если избирался и таковой, распределяли по работникам полученную прибыль и оставшиеся излишки урожая, если таковые имелись. Сколько и кому должно было причитаться решали уже сами. Как говорится, от каждого по способностям, каждому по труду.

Кроме того, в случае полученной прибыли община могла принять решение на закупку необходимого. Это могли быть скот, лошади, сельхоз–инвентарь. Однако, вряд ли даже у общины могли найтись средства для того, чтобы сделать закупки, которые могли оказать сколь‑нибудь существенное влияние на производительность.

Учитывая это, и общинам, и крестьянам с частными наделами, была предоставлена возможность брать в банке ссуду которую они потом должны были возместить в течении нескольких лет. Если это происходило в течении пяти лет, то ссуда была беспроцентной. С превышением данного срока, остаток долга переходил в разряд кредита. Процентная ставка на него возрастала с каждым годом на один процент, но не могла превысить шести. Причем условия оставались неизменными даже в случае изменения законодательства, это оговаривалось особо.

Было положение и об образовании. Община могла нанять учителя или взять это дело в свои руки, но в селе должна была иметься школа и как минимум, все подрастающее поколение должно было быть обучено грамоте и счету. Так же по решению общины, она могла отправить кого‑нибудь из молодых для овладения необходимой специальностью. К примеру тому же кузнечному делу или иным специальностям.

Вот такие первые шаги были предприняты Петром в попытке разрешить вопрос с крепостничеством. Теперь оставалось ждать и внимательно наблюдать за тем, кто победит, частник или община. В зависимости от этого, следовало и планировать дальнейшие шаги. А может оба эти пути окажутся ошибочными и тогда нужно будет измысливать что‑то иное. В любом случае, все покажет время…

В разы увеличилась производительность текстильных мануфактур. И это только благодаря незначительной переделке имевшихся станов и оборудованию их челноком самолетом. Реконструкция коснулась лишь казенных мануфактур. Частники пока только присматривались к новинке. Оно ведь и повысить производительность желание имеется, и нести дополнительные траты ну никак не хочется.

Добился Батищев успехов и в другом деле. Параллельно с созданием принципиально нового производства канатов, он не забыл и о необычных судах. К слову заметить, он сумел построить не одно, а два судна, механизмы которых приводились в движение лошадьми. Вот только принципы действия этих механизмов на коноводных судах, как с легкой руки самого Батищева окрестили его детище, сильно разнились.

Один тип, основывался на подтягивании судна к якорю, который завозился вперед на расстояние в четыреста сажен. Лошади вращая кабестан сматывали канат, приводя судно в движение. Для непрерывной работы, требовалось два якоря и отдельная команда для их заводки вперед по курсу. Экипаж судна выходил изрядным, около семидесяти человек. Лошадей требовалось то же не мало, порядка восьмидесяти голов, а там все зависит от того, какова будет нагрузка. Лошади не могли работать больше трех–четырех часов, сильно изматываясь. Но даже при этом, судно проходило за сутки порядка тридцати верст. Это вдвое превышало расстояние преодолеваемое судами на бурлачной тяге, к тому же и груза перевозилось в разы больше.

Как ни странно, но типом судна с гребными колесами, Батищев озаботился во вторую очередь. Впрочем, Петр и не думал наседать на изобретателя. Решил так, значит пусть будет так. Творческие люди они вообще не любят давления. А потом, кто сказал, что его затея не окажется лучше, предложенного заказчиком. Разумеется траты превысили запланированные, но в свете обнаружившихся неких излишков, Петр и не думал сердиться.

Наоборот, он с интересом ожидал результата. И потом, даже если его предложение с гребными колесами окажется более продуктивным на широких реках с тихим течением, вариант Батищева явно окажется востребованным там, где течение значительно сильнее.

Сейчас строительство нового судна подходили к концу. Яков Тимофеевич обещал закончить его к возвращению Петра из поездки, то есть уже через два дня. Что же, до этого Батищев неизменно радовал Петра, остается надеяться, что он не изменит своей традиции и вновь не разочарует.

Наилучшим образом складывались дела и на Алтае. Там в настоящий момент действовало четыре казенных и один частный заводы на которых выплавлялось серебро и золото. Доходы уже сейчас были куда как впечатлительнее, чем это было еще совсем недавно. В прошлом году казна получила с тех рудников сто тысяч рублей чистой прибыли, и это был далеко не предел. В этом году сумма должна была в значительной мере возрасти.

Причин тому было сразу несколько. С одной стороны, заводы все еще не вышли на полную мощность, и в этом году продолжалось наращивание производительности. С другой, на Алтае было обнаружено множество месторождений с рудой содержащей драгоценные металлы. Сам Демидов спешно закладывал сразу три завода. Нашлись и иные предприимчивые дельцы, поспешившие вложиться в добычу серебра и золота. В берг–коллегию поступило сразу восемь заявок на строительство заводов на Алтае.

А вот Забайкалье огорчило. В прошлом году Нерчинский рудник вообще не поставил в казну серебро, исчерпав свои ресурсы. Однако, согласно последнему сообщению Генина, в окрестностях найдены новые месторождения руд. Правда имелись и сложности. Этот край не спешил расставаться со своими богатствами и придется вложить много труда, чтобы это все же случилось.

В ответном письме, Петр рекомендовал Генину разведать наиболее перспективное месторождение, где и поставить казенный завод. Данные об остальных месторождениях предстояло отправить в берг–коллегию, которой надлежало найти новых горнозаводчиков, которые бы согласились ставить в тех краях свои заводы. В свете последних событий. Петр ничуть не сомневался в том, что таковые найдутся и очень скоро.

Все доходы с серебряных рудников, Петр решил сосредоточить только в своих руках. Так что, те заводы выходили как бы и не казенными, а лично его. Молодой император точно знал во что он собирается вкладывать дополнительные средства. Частично они выделялись на науку, другая часть пошла на изыскания того же Батищева и Нартова. Но львиная доля уходила на Саглино.

Этот городок обошелся Петру очень дорого. Просторное трехэтажное здание исследовательского института, пара десятков двухэтажный домов, десятка четыре одноэтажных, мощенные улицы. На окраине несколько мастерских, с самыми совершенными на сегодняшний день махинами, в том числе и с огненной, которая и служила приводом. Эдакая уменьшенная копия Санкт–Петербурга, разве только без набережных.

В этом городке Петр собрал около полусотни перспективных молодых людей из Санкт–Петербургского университета, занимавшихся в самых различных областях. Здесь были устроены просторные лаборатории, оснащенные по самому последнему слову научной мысли. Имелась обширная библиотека, которая постоянно пополнялась научной литературой, что способствовало не только успешному труду, но и постоянному самообразованию.

Разумеется, вчерашние студенты, как бы они ни были талантливы, для достижения своих целей и улучшения качества знаний, нуждались в общении со своими учителями. Такая возможность им была предоставлена, но только со строгими ограничениями. Саглиновцы ни при каких обстоятельствах не должны были упоминать сам городок, а так же ни коим образом не освещать деятельность представителей саглиновского института.