Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант Страница 46

Несмотря на определенный риск пешего хождения, для наркома, теперь уже зампреда, дело почти неслыханное, персональной машиной он до сих пор не пользовался. С ними риск еще больший. Шофера сам себе не выберешь, неизвестно кого назначат, и неизвестно, куда он тебя в случае чего доставит. Не одного «большого человека» завозили вместо домашнего адреса прямо во двор «госужаса».[46]

Что еще казалось интересным – к нему до сих пор не прикрепили телохранителей, которые по должности непременно положены. Надо будет Валентина спросить: халатность это или как?

Но это все мысли второстепенные, можно сказать, праздные, вот относительно семейства Шестакова он вдруг испытал острую тревогу. Как бы и не с чего… Все та же интуиция, которой он давно доверял больше, чем холодному рассудку, сверхчувственное восприятие, само собой.

На углу Моховой взмахом руки остановил такси, черную «эмку» первого выпуска.

– К Курскому вокзалу, и побыстрее. Опаздываю, плачу вдвое!

Шофер покосился на странного пассажира без вещей. Но человек солидный, наверное, чемоданы в камере хранения. Или – встречает кого. Придавил, насколько мотор позволил. Примчались вмиг, минут за двадцать.

– Спасибо, товарищ, выручил. – Шульгин расплатился, как обещано, подождал, пока машина затеряется среди других ждущих пассажиров с очередного поезда, потом, осмотревшись, направился к своему дому.

Теперь, пожалуй, стоит поспешить всерьез.

В этот раз на Валгаллу он перескочил вообще без всяких усилий, канал перехода слушался его, как домашний лифт. Хорошо это или плохо, нет ли здесь очередной ловушки? Подумать надо при случае.

Но, ступив на единственную теперь для него «родную» землю, вздохнул облегченно. Пока все идет хорошо. Присел на ступеньки, потрепал по мощному загривку пса, который успел подбежать к нему первым и теперь оглядывался на прочих родственников с тем самым видом: «Господин признал МЕНЯ главным любимцем, а вы, шелупонь, знайте свое место!»

Свора, помахивая хвостами, слегка отступила и легла вокруг крыльца надежным барьером от любой опасности. Погибнут, если придется, до последнего, но не сдадут. Какие же удивительные звери! Чем мы, люди, заслужили столь бескорыстную любовь?

Здесь уже можно не торопиться. Сашка переоделся в тот же костюм, в котором воевал на «Леопарде», – обтягивающие брюки и куртка серо-стального цвета, теплые и прочные, с поверхностью, которая не зацепится за выступающие детали, а соскользнет с любого крючка и даже колючей проволоки. Зашнуровал высокие ботинки, на голову – кевларовый шлем, внешне похожий на стандартный танковый, только с карбоновой пуленепробиваемой прокладкой.

Он не знал, с кем придется воевать. Но знал, что придется. Для чего же ему дадено специальное знание? И организм, независимо от хозяина, уже настраивался на предстоящее.

С чем-нибудь потусторонним ему, скорее всего, не справиться. Разве исключительно силой духа. А вот с материальными объектами…

Вывел из бокса БРДМ-2. Эта машина все же больше похожа на нормальный для предвоенных лет броневик, чем другие. Что не слишком технически грамотные аборигены смогут описать в случае чего? Железный угловатый ящик зеленого цвета, четыре колеса, башня с пулеметом. Фоторобот вряд ли кто надумает составлять.

Он упорно не хотел вводить в мир слишком уж новые сущности, плодить легенды и домыслы. Хватит, с простым «ПКМ» едва не прокололись. В двадцать четвертом году обычный (ну, не совсем обычный, Сидней Рейли все-таки) английский разведчик докумекал, что машинки на дубликаторе штампуются. Сравнил несколько попавших ему в руки образцов и убедился, что детали имеют абсолютно одинаковые заусенцы, следы от штампов и резцов. Сути-то он, конечно, не понял, но вопрос поставил верно. Как дон Рэба подловил Румату на синтезированном золоте.

В башенный «КПВТ» Сашка заправил тяжелую ленту. Рядом с водительским сиденьем поставил в зажимы «СВД-2» с глушителем и «АКМС». Если придется бегать и прыгать, удобнее, чем «томпсон». На поясной ремень повесил «стечкин» в кожаной открытой кобуре, во внутренний карман куртки сунул верную «беретту». Для усиления огневой мощи положенное место заняла гранатная сумка с восьмью «Ф-1» и «РГ-42».

В сорок первом Воронцов, куда хуже оснащенный, со взводом немецких панцергренадеров спокойно разобрался. А вдвоем на этой технике они и роту бы разогнали. Только не позвал его тогда Антон в напарники к товарищу. Да и не был еще в тот момент Дмитрий их товарищем, и Антона никакого не было.

А сейчас кто его на бой посылает?

Сосредоточился Шульгин. Сам он перемещаться между мирами научился, а с шестью тоннами броневого железа выйдет?

Вышло!

БРДМ приземлился на все четыре колеса аккуратненько, почти без толчка. Заранее заведенный мотор рокотал почти бесшумно, и Сашка сразу же услышал крики и выстрелы. Совсем неподалеку.

До кордона Власьева было метров триста. Шульгин специально выбрал точку десантирования с тыла, на краю распадка, прямо на тропе, где его совсем недавно, будто вчера, вел Власьев показывать свое тайное убежище. Утверждал, что там в случае чего не найдет целый армейский батальон. Очень может быть, исходя из рельефа местности и общей неподготовленности строевой пехоты к рейнджерским операциям. Только сейчас противник подошел тем же путем, что и сам Шестаков прошлый раз, с озера.

По характеру и темпу огня Сашка примерно представил себе диспозицию и двинул машину вперед на первой скорости. Серьезная, полярного типа пурга, как и предсказывал Власьев, на днях поутихла, но снега успела нанести немерено, как во времена Сусанина или наполеоновского нашествия. Только для БРДМ это пустяк, мягкие сугробы он легко раздвигал скошенным носом и приминал широкими колесами.

Через открытый лобовой люк Шульгин слышал, как неторопливо, расчетливо бьет трехлинейка, а ей в ответ сыплется беспорядочная дробь выстрелов, по преимуществу пистолетных, и моментами вступают в дело один или два автомата.

Кондовый, мачтовый лес мешал свободному маневру, но Сашка как-то исхитрился, протиснул броневик между стволами, давя подлесок, именно туда, куда требовалось.

И увидел Власьева. Старший лейтенант, в своем обычном домодельном свитере, без шапки, стрелял с колена из-за поваленного дерева по пробирающимся через сугробы фигурам в синих шинелях и коротких полушубках. Числом около десятка, они наступали растянутым фронтом, постепенно загибая фланги. Палили непрерывно, отчаянно, но наугад, в белый свет, не видя противника, на звук, стараясь прижать его к земле или хотя бы помешать целиться. Однако все равно после каждого хлопка винтовки непременно кто-то валился в снег и замирал. Да и странно было бы, если б иначе. Власьев, из спортивного интереса, на уток с «драгункой» охотился, что ему в человека попасть?

Только шансов у лейтенанта все равно не так уж много. Если, конечно, наступающие вдруг не дрогнут, не побегут. А так им достаточно еще больше рассредоточиться, укрыться за деревьями и лишить его свободы маневра. Долго раздетый человек на пятнадцатиградусном морозе в сугробах не высидит. Даже в своей секретной избушке егерь не спрячется. По следам найдут.

«Черт, как же я сумел успеть?! – мельком подумал Шульгин. – Последний парад наступает для старого моряка, как он давно сам себе наметил. В бою, не в тюремной камере петроградской чека, не с камнем на шее в полынье Маркизовой лужи. И все же на семнадцать лет позже, чем судьба хотела распорядиться. Жаль, что нет у меня магнитофона с динамиками. Сейчас бы врубить «Варяга» на полный звук – и в атаку!»

О Зое с детьми мысль в голову не пришла. Правильно – им скорее всего ничего фатального не угрожало, операция была явно направлена на их захват живьем, никак не на убийство. Разве только случайно.

Сашка отработанным движением, оттолкнувшись ногами, скользнул через спинку водительского сиденья в боевое отделение, ухватился за ручки «КПВТ» и повел стволом слева направо, на полметра выше снегового покрова, вдоль фронта наступающих.

Он даже не собирался специально целиться. Сам по себе оглушительный грохот тяжелого пулемета, бьющего почти в упор, клубок оранжевого дульного пламени, удары пуль по деревьям, верещание рикошетов, вид товарищей, которым совсем не повезло (калибр 14,5 шансов на выживание не оставляет), – достаточное основание, чтобы атакующие потеряли весь кураж, уткнулись носами в снег.

– Власьев, ко мне! – во всю свою мощную глотку закричал Шульгин, подавая БРДМ так, чтобы прикрыть лейтенанта от внезапного, как чаще всего бывает – шального выстрела. Дал еще одну очередь в направлении дома и забора, но повыше, чтобы своих не задеть.

– Куда? – запаленно прохрипел Власьев, уперевшись ладонью в броню, держа наотлет винтовку. Глаза у него были ошарашенные и вообще не совсем нормальные: снова попал в сюжет приключенческого романа. Только что собрался достойно умереть, без всяких романтических глупостей, а тут тебе вылетает из-за холмов, из леса (как когда) подмога на белых конях, размахивая мечами или шашками.