Анатолий Дроздов - Витязи в шкурах Страница 46

Наскок пришедшей в себя русской конницы был стремителен, как неожиданный удар ножа, и на короткое время отбросил половцев от начавших прогибаться передовых рядов пешего войска. Объезжая строй и наводя в нем порядок, Вольга то и дело поворачивал голову в сторону кипевшей перед его хоругвями злой схватки. Первые ряды конников с обеих сторон уже сломали или потеряли копья, и теперь ожесточенно секли друг друга мечами и саблями. Задние напирали, стремясь хоть как-то достать врага. Ржали кони, вопили люди, звенело железо, встречаясь с железом, и этот гул перекрывали предсмертные крики и хрипы. Теснота не позволяла коням, потерявшим всадников, вырваться на простор, обезумев от боли и страха, они бросались из стороны в сторону, сбивая крупами других коней вместе с всадниками. Копошащиеся груды тел людей и животных, мертвые и живые, красные ручьи, устремившиеся в мутный Сейм…

Конный бой кипел не долго. Превосходство половцев было многократное, и скоро они оттеснили белгородские хоругви на полполета стрелы. В этот миг вырвавшийся из схватки Улеб пробился внутрь русского каре.

— Теперь наша очередь выручать! — закричал, подъезжая. — Покажем, воевода, поганым, что пешее войско может!

По сигналу Вольги запели трубы, крикнули сотские, объезжая ряды, и ратники, как давеча на поле, быстрым шагом тронулись на врага. Удар пешего русского каре был настолько неожиданным, что растерянные половцы, ломясь через груды убитых и раненых, прыснули к броду. Лучники и арбалетчики позади русских копейщиков спустили тетивы, затем еще и еще… Падали с коней сшибленные калеными стрелами половцы, вставали на дыбы и предсмертно ржали кони, прежде чем рухнуть на вытоптанный луг вместе с всадником, безумно метались перед строем русских раненые животные и люди. А строй, мерно шагая, топтал теперь не своих, а врагов.

— Тудор говорил, что пеший всадника не догонит! — оскалился Улеб, наблюдая за суетой перед строем. — Бегут! Да еще как! Вот вам! Еще! За Римов! За Путивль!..

Однако растерянность в половецком войске продолжалась не долго. Степняками управляла жесткая и решительная рука. Гнусаво и оглушительно завыли рожки, непонятно и зло закричали предводители; пространство перед русским войском вмиг очистилось. Колыхающаяся конная масса вновь обрела строгое очертание; Улеб с Вольгой увидели, как на высоком берегу появился всадник в блестящей броне и червленым конским хвостом на высокой пике шлеме. Всадник протянул руку в их сторону и что-то прокричал.

— Готовься, боярин! — воскликнул Улеб, наблюдая, как выехавшие из рядов половецкого войска всадники натягивают тетивы. — По нашу душу!

И точно: рой стрел в этот раз не рассыпался тучей, накрывая все войско, а ударил узко — по русским воеводам. Улеб отработанным движением вскинул щит, но он не понадобился — смертоносные жала в двух шагах перед ними словно наткнулись на невидимую преграду; железные и деревянные обломки осыпались, острым ковром усеяв поле перед мордами коней.

— Когда-нибудь ты научишь меня этому! — вскричал Улеб, поворачиваясь к Вольге. — Мне нравится!

Русские лучники ответили, и одна из стрел из-за слишком низкого прицела скользнула Вольге под бармицу и, оцарапав плечо, пробила бронь возле шеи навылет.

— Кто там так стреляет! — свирепо заревел Улеб, оборачиваясь. — Вобью в землю по уши! — он обернулся к Вольге: — Перевесь щит на спину! Зачем он спереди, если свои скорее поганых подстрелят?!

Вольга спешно последовал его совету и вовремя — при следующем русском залпе очередная стрела сильно стукнула в край окованного железом овала и, не пробив его, упала, сломанная, на землю. Улеб, приподнявшись на стременах, погрозил лучникам кулаком.

Тем временем всадник с конским хвостом на шлеме прокричал еще раз, и в этот раз рой стрел ударил не по воеводам, а по прикрывавшему их строю. Многие вои, глазевшие на Улеба с Вольгой после первого залпа, не успели закрыться щитами и с воплями покатились по вытоптанной земле. В следующее мгновение конная сотня половцев ударила в расстроенные ряды, пробивая их наконечниками копий и стремительным напором.

Это была самоубийственная атака; предводитель, отдавший такой приказ, ясно понимал, что посылает своих на верную смерть. Оправившиеся от неожиданности русские встретили сотню частоколом копий. Кони степняков, поражаемые в грудь широкими наконечниками рогатин, падали на колени, всадники летели через их головы прямо в русские ряды, где их, ошеломленных, закалывали сулицами, били дубинами или рубили топорами. И все-таки удар сотни оказался настолько мощным, что пробил, пробуравил передовые ряды. Трое всадников, прорвавшись внутрь, галопом неслись к Улебу и Вольге.

— Не ворожи на них! — крикнул Улеб Вольге, поудобнее перехватывая щит. — Сам справлюсь!

Скакавший впереди половец вытянул перед собой копье, пытаясь на скаку достать им князя, но Улеб увернулся, и неуловимым движением сделал короткий выпад рогатиной. Степняк уронил щит и сунулся лицом в гриву коня. Второй половец, скакавший обочь, воздев копье над головой, метнул его в Улеба. Тот выпадом щита отбил оружие и снова выбросил перед собой рогатину. На месте глаза половца возникла черная дыра, мгновенно заполнившаяся красным, всадник сполз с седла и конь потащил его по лугу за застрявшую в стременах ногу.

Третий половец напал на Вольгу. Копье он, видимо, потерял, пробиваясь внутрь, поэтому, занеся над головой саблю, ударил ей наотмашь. Вольга, жалея о щите за спиной, уклонился. Степняк осадил коня и, развернувшись, снова занес саблю. Вольга выбросил вперед руку с кистенем. Половец прикрылся щитом, но гибкая цепочка обогнула его, гирька смачно шмякнула о мягкое тело. Степняк уронил щит, но саблю все еще держал над головой. Вольга движением кисти раскручивал гирьку кистеня, оба настороженно ждали выпада. И в этот миг наконечник сулицы, прилетевшей откуда из-за спины воевод, впился половцу в горло. Тот захрипел и рухнул на землю.

Вольга оглянулся. Микула спокойно сидел на коне в трех шагах позади.

— Не нравится мне, когда моим воеводам в спину стреляют, — сказал он сумрачно. — Да еще спереди норовят зарубить. Я побуду тут!

Вольга пожал плечами и повернулся к Улебу. Тот уже сидел ровно, воткнув копье тыльным шипом в землю.

— Мог бы и своего половца мне оставить, — сказал спокойно. — Я б успел. Не умеют поганые толком копьями, насквозь пробить норовят. Замах большой, силы много — переменить удар нельзя. А не надо насквозь, достаточно на полнаконечника, — Улеб бросил взгляд на острие своей рогатины, с которого медленно ползли на потемневшее древко красные струйки…

Повторять нападение на русских воевод хан не стал. Степняки растеклись по лугу, полукругом охватив русское войско. Засвистели стрелы.

— Сходу не получилось, будут помалу долбить, — оценил Улеб. — Постреляют — наскочат, постреляют — наскочат… Пока не измотают. Это у них в обычае. Все, Вольга, отступаем к болоту. Только медленно, чтобы Тудор успел…

Вновь поскакали вдоль русских рядов сотские, и колючее каре медленно стронулось с места, перетекая от реки к дальнему лесу. Половцы неотступно двигались следом, засыпая отступающих стрелами. Русские лучники не оставались в долгу. Оставляемое врагами пространство было густо засеяно телами убитых и раненых. Половецких трупов оставалось больше — всаднику на скаку щитом укрыться труднее… Время от времени какая-нибудь малая орда с воем и улюлюканьем неслась на каре, но, встреченная острыми иглами копий, почти сразу же отскакивала.

— Видал когда-нибудь, как лиса на ежа охотится? — спросил Улеб Вольгу, сплевывая. — Еж свернется клубком — она отскочит, еж станет убегать — она следом. Гонит так, пока лужа на пути не случится. В воде еж обязательно раскроется, чтобы плыть, тут она его — и за брюхо!.. Так и они. В Поле полки Игоря к соленому озеру прижимали, нас — к болоту. Там будут ждать, пока раскроемся…

Солнце над лугом стояло высоко, когда русское войско остановилось у болота. Под напором половцев передние ряды накатились на задние — все теперь стояли единой плотной массой, в которой стрелы степняков все чаще находили цель. Микула, под которым давно убили коня, подбежал к Вольге.

— У лучников осталось по пять стрел, а то и менее, — сказал хрипло.

— Пусть оставят по две! — велел Улеб. — И берегут их на последний случай!

Микула убежал, и Улеб повернулся к Вольге.

— Вот и нас так в Поле побили. Стрелы кончились, люди изнемогли… Поганые передовую орду поставят — по русским стрелять, остальные ждут в тени или стрелы по полю собирают. Где нам собрать?! — он поднял шит, в котором торчало с полдесятка оперенных черенов. — Отсюда их, не поломав, не вытащишь, а луг за ними. Ну, если Тудор запозднится! Как ты сказал? «Мертвые сразу не имут»?..