Андрей Посняков - Враг императора Страница 5

Вот так все себя вели – в Византии – тогда, в России – сейчас, да и вообще – в любой чиновной системе, в которой суть одна, простая, самому глупому идиоту в пониманьи доступная: я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак. Оба мы начальники – уважаемые люди!

И даже на смертном одре стремились начальнику угодить! Вот как сейчас Лешка.

Поклонился, сделал несколько шагов вперед… так, чуть заметных. Спросил тихонечко, с неким таким нарочитым ужасом:

– Что же, выходит, я на самого базилевса зло умыслил?!

– На будущего базилевса, наследника – морейского деспота Константина! – с благостной усмешкою пояснил визитер.

Ах, вот оно что! Лешка закусил губу – да-да, вот это расследование он и вел… Так вот оно как вышло! Нет, тут не Злотос… Вернее – не только он.

Константин Палеолог Драгаш, морейский деспот, провозглашенный официальным наследником недавно преставившегося императора Иоанна. И еще пока не вступивший в должность. Ладно…

– Ну, за сим закончим.

Квестор поднял голову – видать, хотел позвать тюремщика.

Нет! Не должен он сейчас кричать, не должен! По-тихому надо, по-тихому – Алексей для себя уже все во время беседы решил, теперь действовать – он же все-таки не ромей, и не российский чиновник – лизать начальству зад не приучен. А квестор-то наверняка по-другому думает! Ну-ну…

Лешка с шумом пал на колени:

– Благослови на смерть, господине!

И тут же прыгнул к столу… Оп! Двинул сановника башкой в подбородок – на тебе! Придержал руками… Хотел еще добавить по башке цепью… Нет, вроде не нужно! Убил, что ли? Не должен бы.

Алексей приложил ухо к вельможной груди. Сердце бьется! Жив. Так! Снять с него мантию! Хорошая мантия, с капюшоном. Теперь быстренько спеленать… хоть вот этой скатертью, ага – и кляп из нее же. Хорошо – материя старая, да цепи на руках длинные – действовать не очень мешают.

Стараясь не шуметь, Лешка затащил спеленутого квестора под стол, потушил ближний светильник, и, накинув на плечи мантию, надел на голову капюшон. Вроде бы ничего, не должны заметить. Теперь только – быстро, быстро, другого такого случая не будет. Поутру казнят – и все тебе.

Придерживая – чтоб не звенели – спрятанные под мантией цепи, узник распахнул дверь и, выйдя в полутемный коридор, властно позвал:

– Диомид!

– Я здесь, господин квестор!

– Проводи меня, Диомиде.

– Слушаюсь, мой господин. – Начальник тюрьмы отобрал у подвернувшегося стражника факел и, подняв его повыше над головой, уверенно зашагал впереди. Время от времени оборачивался, предупреждал:

– Осторожно, здесь лестница – не споткнитесь! И здесь – ступеньки. А вот он – порог. Вам помочь, господине?

– Иди-иди, сам справлюсь.

Диомида нужно было позвать, чтоб сопровождал, ведь кроме него вряд ли кто осмелится войти сейчас в келью. Значит – есть возможность выиграть время, а это важно, очень важно сейчас.

Скрипнув, отворилась дверь – пахнуло ночной свежестью, и с неба брызнули звезды. Квестор, наверное, в коляске приехал. Или верхом? Нет, вряд ли верхом. Но не пешком – точно. И слуги – охрана – наверняка имеются, не может так быть, чтоб без охраны. Ага, вот они!

Серебряная луна освещала узкий тюремный двор, в углу которого виднелся небольшой эшафот с плахой – видать, уже приготовили к завтрему. Алексей невольно поежился, проходя мимо. По левую сторону от эшафота виднелась закрытая двуколка, запряженная четверкою лошадей, и вооруженные короткими копьями воины в панцирях и синих плащах – охрана.

При виде Лешки и Диомида воины живо повскакали в седла, а обернувшийся с облучка возница почтительно поинтересовался:

– Домой, господине?

– Во дворец!!! – забравшись в повозку, громко прорычал Алексей, и повозка тут же покатила к тюремным воротам.

Начальник тюрьмы, прощаясь, побежал рядом, бежал до самых ворот, и потом, когда повозка квестора уже выехала на широкую улицу Пиги, еще долго кричал что-то вослед – как видно, прощался.

Ну и черт с ним!

Откинувшись на мягком, обтянутом парчою, седалище, беглец перевел дух. Время было подумать – он ведь не зря велел ехать к императорскому дворцу – тюрьма-то располагалась у Силиврийских ворот, в западной части города, а дворец – у Святой Софии, на востоке. Через весь город тащиться!

Впрочем, времени мало – сейчас начальник тюрьмы вернется в свой кабинет и…

Лешка высунулся из повозки, увидев, как впереди, в свете луны, показалась старая полуразрушенная стена Константина, по обеим сторонам которой располагались полуразрушенные особняки, заросшие превратившимися в настоящие леса садами – остатками былого величия империи. Нехорошее было местечко, и люд там обретался соответственный – разбойники, лиходеи, актеры, проститутки и прочие. Самое подходящее сейчас местечко!

– Эй, останови! – стараясь, чтоб голос звучал красиво и громко, распорядился беглец.

Повозка замедлила ход и остановилась недалеко от стены, у захламленного пустыря, за которым виднелись какие-то развалины и густые заросли.

– Ждите!

Закутавшись в мантию, Алексей выбрался из кареты и, придерживая цепи, быстро засеменил к развалинам – якобы приспичило по естественной надобности.

– Господине! – закричал было начальник охраны. – Там место недоброе!

– Ждите!!! – обернувшись, снова выкрикнул Лешка.

И проворно скрылся в развалинах некогда великолепнейшего дворца. Снова перевел дух. Так… Куда теперь?

А вон – вдоль стены! Вряд ли охраннички туда сунутся, хотя – кто их знает?

Скинув мантию – уже не нужна, мешает только, – беглец как мог быстро побежал по узкой, тянувшейся меж кустами, тропинке. Места кругом были знакомые – два года назад под непосредственным Лешкиным руководством здесь брали банду страшного душегуба по прозвищу Пигмалион Красный Палец, несколько лет кряду терроризировавшего жителей квартала у церкви Апостолов. Вон она там, церковь – видно, как блестит в свете луны крест. Далековато, конечно, до нее – километра два, не меньше. Да и не нужно туда – слишком уж прямо путь. Лучше сейчас – за стену, уж там-то в последнюю очередь станут искать – ворота-то на ночь заперты, и ночная стража открывает их только по какому-нибудь важному случаю – типа проезда господина квестора.

А кроме ворот – можно сверху стеночку миновать, по старому акведуку. Лешка хорошо знал – как, именно этим путем от него когда-то чуть было не ушел Пигмалион Красный Палец.

Ну вот он, акведук! Черные – на фоне палевого звездного неба – арки. Хорошо, ноги не сковали! Оп!

Подтянувшись, беглец ловко взобрался на акведук и, оглянувшись по сторонам, проворно пополз за стену. Именно, что пополз – идти здесь, в темноте, себе дороже! Днем-то сломаешь ноги или навернешься. Осторожнее надо, осторожнее… Так…

Миновав стену, Алексей мягко спрыгнул в темноту.

И чуть не наступил на голову спящему в кустах бродяжке!

– Ай! – закричав, тот бросился было бежать, да Лешка тут же придержал его за руку. – Вот что, парень, хочешь заработать?

– Кто ж не хочет? – Парнишка – в полутьме плохо было видать, но судя по всему – подросток, юноша – азартно потер руки.

– Доходный дом Степанидоса у Амастрид знаешь? Такой, с балюстрадой. Там еще таверна рядом – «Золотая рыбка».

– «Золотую рыбку» ведаю!

– Сейчас сможешь туда пробраться?

– Обижаете! – парнишка обиженно хмыкнул.

– На улицах ночная стража, – напомнил беглец.

– Так и я ведь не из деревни! Но это дорого стоить будет и…

– Десять дукатов!

– Чего?!!!

– Десять золотых венецианских монет – цехины они еще называются.

– Знаю я, как они называются, господин. А ты… вы меня не обманете?

– Вот! – Лешка сорвал с шеи подвеску с изображением кудрявой головы языческого бога Зевса – чудом сохранившийся амулет, с которым много чего было когда-то связано. – Спросишь госпожу Ксанфию, покажешь амулет, скажешь – пусть тайно проберется в дом Георгия и там ждет меня. Не забудешь?

– Нет, – парень покачал головой и тут же напомнил про деньги.

– Получишь от нее десять… ладно, пятнадцать…

– Лучше двадцать!

– Эк ты алчен! Хорошо – двадцать цехинов. Скажешь, я велел. Меня зовут Алексей, понял?

– Все сделаю, господин!

– Ну иди тогда… Да, если что по твоей вине случится – не обессудь, сыщу и на дне моря!

Алексей с такой силой сжал руку подростка, что тот не выдержал, вскрикнул:

– Да ладно вам, сделаю, как указано! Только с деньгами не обманите.

– В этом можешь не сомневаться! – Зазвенели цепи, впрочем, парень этого не слышал – исчез в темноте.

Выполнит. Алексей не сомневался – выполнит, не такое уж сложное дело для ушлого константинопольского юнца, тем более – светает уже, скоро утро. Главное – успеть, успеть! Сейчас его, Алексея, уже, поди, ловят. Там, на той стороне. Пока побегают, пока сообразят – успеет, успеет парень, жаль, забыл спросить, как зовут, впрочем, это не важно.