Юрий Валин - Самый младший лейтенант Страница 5

  Но хуже всего, оказалось, сосуществовать с двадцатью незнакомыми людьми в одной комнате. Слушать их вздохи и похрапывания. Ни на миг не оставаться в одиночестве. И еще не было во взводе душа! Вернее, был, но только по субботам и общий. И сортир... о-о...

  Вообще-то, комендантский взвод жил довольно просторно. Ни о каких двухъярусных койках речь и не шла. Два кубрика, коридор с "тумбочкой" и дневальным. В обязанностях - охрана и обслуживание двух зданий принадлежащих МО РФ. Женька с некоторым удивлением узнал, что невзрачное здание, где новобранцу Землякову пришлось куковать трое суток, является совершенно секретным объектом. Отдел "К", надо же. Новые сослуживцы мельком осведомились - как там, строго? Женька честно сказал, что ничего толком не понял, лишь старым архивом занимался, пыль стряхивал. Похоже, не поверили. Народ в комендантском взводе был ушлый, - почти все пристроились в столице по знакомству, рядом с домом. По слухам раньше на Фрунзенской вообще дивно служилось, - каждые выходные увольнение домой точняком светило. Теперь построже времена наступили, но все равно комендачи своей службой дорожили и загреметь в обычную строевую часть весьма опасались. Кому оно нужно, БМП и БТР мыть, по холоду вокруг какого-нибудь склада ГСМ гулять-охранять?

  - Взвод, подъем! К утреннему построению приготовиться!

  Женька поспешно чистил зубы. Койку придется перестилать, - одеяло, хоть убей, ровно заправить никак не получается. После построения сержант пальцем поманит, томительно начнет объяснять о параллельных полосах, о ровном канте. Совершенно не о том Канте, что "Критикой практического разума" занимался, и ныне мирно покоился в Кёнигсберге-Калининграде. А ведь недавно корпел студент Земляков над скучнейшей лекцией, переводил пространные размышления о необходимых предпосылках нравственности. И не приходило тогда в голову, что все основы нравственности потрясающе четко в "Строевом уставе" прописаны.

  "Деды" видимо всю мыслимую и немыслимую мудрость бытия уже постигли, поскольку никуда не торопились. Женька, полоща рот, невольно слушал рассуждения, доносящиеся из-за невысоких перегородок, аккуратно пронумерованных "Очко N1", "Очко N2".

  - Нет, я с нее тащусь. Это ж такая "анжелина". Вчера на КПП стою, она проплыла. Я вслед глянул - у, блин, прям подперло немедля в "самоход" свалить. Нет, "Коламбия пикчерз" тут отдыхает. Ох, не дождусь я дембеля. Бром пить начать, что ли?

  - Ладно тебе тухнуть. Сержа Бирлюка помнишь? Он рассказывал, что дива блондинистая раньше пообщительнее была. На склад, значит, заглядывала.

  - Это Катрин-то? Не смеши. Ты ей только намек сделай - мигом в лоб схлопочешь, да так, что всю жизнь будешь на виагру с упсой копить. Высокого полета зеленоглазка.

  - Может и так. Болтают, она регулярно на "боевые" ходит. Надо бы у нашего дрища спросить.

  - Спросим. Присягу с помпой примет дух бесплотный, жизни вдоволь нюхнет...

  Женька на цыпочках выскочил в коридор.

  До обеда сто раз успел заправить койку, в перерывах зубрил устав. Дежурный по взводу наведывался регулярно. Канты на койке браковал, знание устава нехотя одобрил. Одарил рядового Землякова неким разнообразием, - теперь выравнивание кантов чередовалось с доведением ботинок до нужного блеска.

  После обеда полагалось двадцать минут отдыха. Свободные от наряда комендачи курили в тесной беседке на свежем воздухе. Некурящий Женька топтался рядом, сослуживцы "молодого" упорно игнорировали. Без шинели было холодно. Женька с тоской поглядывал в сторону окон корпуса "К". И чудо приключилось - появился из-за тяжелой двери майор Варшавин, с удовольствием глянул в небо с порхающими снежинками, закурил.

  Вот оно - или сейчас рискнуть, или еще год локти себе кусать будешь.

  Женька, стараясь отчетливее топать каблуками "берцев", направился через дворик:

  - Товарищ майор, разрешите обратиться?

  Варшавин с некоторым удивлением глянул на звучные ноги новобранца, потом благожелательно махнул сигаретой:

  - А, Земляков, как служба? Укоренился? К присяге готовишься?

  - Так точно, - Женька судорожно набрал в грудь воздуха и ляпнул. - Я осознал, товарищ майор. Приложу все усилия. Честное слово. Поверьте. Можно мне к вам обратно?

  - Можно Машку за ляжку, - пробурчал майор, стряхивая пепел. - Что, "деды" уже прищучили?

  - Никак нет! И близко ничего подобного. Но я бы хотел по специальности. Так сказать, углубить и расширить лексику, освоить новую терминологию. Вам ведь нужен переводчик?

  - Нам много чего нужно, Земляков. И переводчики в том числе. Но в первую очередь мы бойцов отбираем. Не в смысле личного профессионально-высокого уровня лингвиста или рукопашника. У нас специфика. Узкая и редкая. И к каждому сотруднику мы проверяющего-уговаривающего приставить никак не можем. Нам цепкие люди нужны, упрямые. А ты юноша разумный, интеллигентный. Служи спокойно в комендантском, не худшее подразделение, честное слово. Втянешься. А против природы идти незачем. Не твой стиль.

  - Природа многообразна, товарищ майор, - дрогнувшим голосом намекнул Женька. - И человек обязан развиваться. Клейма бинарной номенклатуры на мне вроде бы нет. Значит, не совсем конченный. Сглупил, конечно. Так вы ж меня на полувздохе взяли. В шоке был, скрывать не буду. Но раз служить, так уж лучше с пользой. Сортиры чистить и пропуска проверять и без знания немецкого можно.

  - У нас в отделе сортиры куда поглубже будут, - серьезно сказал майор. - А медали нам еще реже, чем золотарям вешают. Пацан ты еще, Земляков. Служи спокойно. Погорячились мы с тобой слегка. Можно сказать, никакого шанса у тебя и не было.

  - Другими словами, все-таки был, пусть и маленький? Товарищ майор, а если испытательный срок? Хоть сутки дайте?

  - Надо же, какая настырность у товарища новобранца вскрылась. Земляков, у нас служба абсолютно не сахар.

  - Так точно, товарищ майор. У вас и "боевые" бывают.

  - О, так ты романтик?! - удивился Варшавин. - Врут про нас безбожно. Если кто из нас и выезжает поближе к горячей точке, так кроме расстройства желудка и потертостей, иных прелестей оттуда не привозят. Мы не спецназ, Земляков. Ни славы нам, ни почета.

  - Да какой же из меня спецназ? - пробормотал Женька. - Но с переводом документов помочь могу. Честное слово, я не так уж плохо учился.

  - Да видел я твою успеваемость, - Варшавин бросил окурок в урну. - Только это не главный фактор. Катерина, то есть, старший сержант Мезина, сказала что ты излишне интеллигентен. Даже матом не ругаешься. А она у нас практик, знает что говорит.

  - Товарищ майор, так не в мате же дело! Если нужно, я в два дня наверстаю. Там же диахронический ряд весьма скромный.

  - Ну, если таково мнение современной академической науки, - майор усмехнулся. - Насчет мата я пошутил. Вполне можем обойтись. С Мезиной я поговорю. Если старший сержант решит еще раз попытаться найти с тобой общий язык, я возражать не буду. Только ты еще раз прикинь, что к чему. В комендантском служба устоявшаяся. Курорт для избранных, если говорить прямо. Ладно, Катерина, если сочтет нужным, наведается после ужина.

  Смотрели на Женьку нехорошо. Разговор с майором, естественно, не остался незамеченным. Старослужащие по почкам очень хотели надавать - Женька спиной чувствовал. И прапорщик смотрел прищурясь. Никому не нравился Земляков. Женька и сам себе не нравился. Проститутка какая-то недоделанная.

  Снова устав, на этот раз с конспектированием. Потом выяснилось, что нужно чистить снег. Женька работал с двумя парнями, оживленно обсуждающими электронные варианты дембельского альбома. Скрипели лопаты по асфальту, сгребали валы белоснежного снега. Собственно, это была не самая плохая работа за прошедшие сутки.

  Снегу нападало много, после ужина продолжили качать мускулы.

  Женька знал, что никто его никуда не возьмет. Действительно, мало ли переводчиков в армию загребают? Земляков ничуть не лучше других. Ну и ладно. Каких-то триста шестьдесят дней до дембеля осталось. Уже чуть-чуть прослужил.

  Три-с-та шесть-де-сят. Охренеть можно. Этот снег кончится. Потом лето. Листья желтые. Новый снег сыпать начнет. Интересно, через год Ирэн вспомнит кто такой Женька-Джогнут?

  - Привет снеговому танкодрому!

  Сослуживцы охотно выпрямились:

  - Здравия желаем, товарищ старший сержант.

  На сержанта Екатерина Мезина никак не походила. Короткая "Аляска" распахнута, под ней сияет футболка белее снега. Под футболкой... В общем, совершенно не сержантские формы и содержание. Но ведь по уставу приветствуют комендантские. Умеет себя поставить мучительница. Хоть и фантазмирует на нее весь личный состав срочной службы.

  - Земляков!

  - Я!!! - Женька попытался приставить к ноге лопату.

  Екатерина удовлетворенно кивнула: