Михаил Ежов - От веры к государству шаг за шагом. Исторический роман Страница 5

Народы, живущие на Руси, силой в порядок не загонишь, в государство не определишь, умрут, а на своем стоять будут. Силой нельзя, значит только верой можно. А поодиночке нам всем не выжить. Богата наша земля, вольна и просторна и слишком многие приглядываются к ней, разорить ее хотят, поработить. И только необъятные и малоизведанные просторы Руси, да неразгаданная способность людей ее в минуты опасности костьми ложиться за свою землю, пока сдерживают врагов.

Надолго ли? Умен Владимир, горд, воин хороший и князь справедливый, дружинники его любят. Но сможет ли он собрать народы Руси? Не сытостью собрать, не богатством, а правдой. И если плохо и трудно, то сообща и всем миром, а если в радости и во благе, то пусть не поровну, такого не бывает, но хоть по малой толике, но чтобы справедливо и для всех. Все хорошо в князе, один изъян только есть. Не верит он сам. А как заставишь поверить остальных, коли сам не веришь? Вот и ответ на твой вопрос, Волк. А ты во что веришь? Да ни во что».

– А Бога-то просил, когда раненый в степи лежал, – услышал он голос знахарки, возившейся за большим деревянным столом.

– Да ты что, мысли мои читаешь?

– А ты как думал – шла по полю и тебя нашла? Бога ты просил оставить тебя жить. Да так просил, что в ушах звенело. Услышал Господь, послал за тобой. Ты будешь жить, северный воин, тебе суждено. Ты та буква, без которой не будет слова. И кто знает, как Богу угодно творить историю, но творит он ее человеческими руками, и без твоих рук явно не обойдется. Впрочем, некогда мне с тобой разговаривать. Дел много. За водой сходить, с живностью управиться. Лекарства приготовить. Лежи тут тихо, не вставай. Тебе еще рано подниматься.

И вышла из избы, закрыв за собой дверь.

Волк оперся на правую руку, оторвал тело от лежанки и резким движением бросил ноги на дощатый пол. Нет, надо вставать, иначе можно не встать никогда. Знахарка говорила о каких-то деньгах, уплаченных за его смерть.

А он по опыту знал – если убийцам заплатили, они будут выполнять свою кровавую работу до конца, иначе им самим не жить.

Боль в левой стороне груди резанула, в глазах помутилось, на лбу выступил пот. «Ну вот и встал, вот и славненько, хорошо поднялся, и вроде уже не так больно. Главное, удержать равновесие и не упасть», – убеждал себя Волк сделать первый шаг. Еще шаг, затем еще. До входной двери уже можно дотянуться рукой. Варяг толкнул дверь, и свежий утренний воздух защекотал ноздри. «Еще один шаг и я на улице», – подумал Волк, переступая порог. Но то ли он слишком торопился на свежий воздух, от которого закружилась голова, то ли зацепился непослушными ногами за высокий порог, отчего и рухнул, как подкошенный, ударился о землю и потерял сознание.

Очнувшись, попытался подняться, но поняв, что все его усилия тщетны, перевернулся на спину и стал разглядывать зеленые кроны вековых сосен, упирающихся в голубое небо, с неторопливо плывущими по нему причудливыми белыми облаками.

«Какое спокойное небо и как там, наверное, свободно и хорошо. Неба всем хватит, за него не надо сражаться. На небе не льется кровь. И потому оно голубое и чистое. В такой чистоте не может быть зла и боли. Там, наверное, только любовь и радость. Как когда-то в детстве. Голубое небо и счастье жить, зная…» – с этими мыслями он заснул…

Глава 6. Встреча во сне

В это же время, погрузившись в сон, Киевский князь перенесся в осаждаемый им Херсонес, где бродил по узким, мощенным диким камнем, улочкам. Жизнь в большом греческом городе кипела. Люди шли по своим делам, несли корзины с фруктами, высокие кувшины, наполненные маслами и винами, источавшими незнакомые ароматы. Устав, князь прислонился к желтой стене дома, построенного из пористого камня и увитого плющом.

Он совсем потерялся в незнакомом ему месте и не знал, куда идти и что делать дальше. Окликнуть прохожих не решался, из опасения привлечь к себе внимание и быть узнанным, хотя никто его и не замечал.

Князь ощущал себя маленьким потерянным мальчиком, заблудившимся и брошенным, совсем как в детстве, когда его первый раз привезли к великой княгине Ольге. Тогда, оказавшись в непривычно огромных для него хоромах, долго искал, бегая по комнатам, занятую делами свою грозную бабушку, и найдя и уткнувшись в подол ее сарафана, плакал от радости, а она гладила его русые волосы и ласково успокаивала.

Вдруг он отчетливо услышал голос: «Княжич, что стоишь тут, как истукан? Иди за мной. Я проведу тебя по этому городу». Владимир открыл глаза. В нескольких шагах от него стояла княгиня Ольга и пристально смотрела на внука. Затем развернулась и пошла по улице.

Как он ни старался ее догнать, боясь отстать и снова потеряться, княгиня все равно оказывалась на несколько шагов впереди. Они миновали торговую площадь, большой греческий амфитеатр и двинулись в сторону моря, которое виднелось синей полосой на горизонте.

Княгиня Ольга вела внука мимо высоких деревьев и оград, увитых виноградными лозами, по знакомым только ей улицам. Она остановилась на просторной площади перед зданием с белоснежными колоннами и позолоченными маковками куполов, увенчанными крестами. Указав на него рукой, она повернулась лицом к внуку.

«Видишь это, Владимир? Это греческий храм Бога Иисуса Христа. Здесь греки возносят хвалу Господу и проводят свои службы. Видишь этих людей? Это священники и монахи греческие. Они – хранители этой веры и носители многих знаний. Скоро это будет и твоя вера, князь. Приняв и уверовав сам, ты понесешь ее на Русь.

Вера эта сплотит русских людей и станет русской, и ты должен позаботиться об этом. И помни, греки понесут ее за тобой. Но русские никогда не станут греками, так пусть греки станут нами, неся учение Церкви Христовой, понятное для люда русского простого и списанное с греческого, но читаемое по-нашему. Тем самым и устои дедовские не порушишь, и добро и любовь средь людей наших заповедями Христовыми закрепишь. Чувства эти в сердцах людей русских с рождения заложены, поэтому вера сия найдет всходы быстрые, стремление к добру утвердит законом на земле нашей, и в мире остальном нам утвердиться позволит, опору князю даст, а народу защиту и благоденствие.

Но помни, княжич. Силу во благо применяя, не переусердствуй. Тонка грань между добром и злом, любой дурак распорядиться ей сможет, кровью вокруг себя все залив. Но это противно Богу и вере, которую ты понесешь.

И отныне, как примешь веру христианскую, любовь и мудрость будут тебе опорой, а не природная твоя вспыльчивость и гневный нрав. А для присмотра за этой бедой и для совести твоей, Бог пошлет тебе помощника и защиту от себя самого в тяжелые минуты, когда сам себя ты слышать перестанешь и во гневе к лютой несправедливости склонишься. И только та женщина, которая станет истинной княгиней и законной супругой твоей перед Господом и всем миром, будет проводником по вере Христовой, помощником верным в делах твоих.

Ибо ежели не станешь примером в вере и жизни своей, и старания свои христианские делами не докажешь, не признана будет вера Христова на Руси. А сам отвержен будешь. И труды отцов наших и жизни многих людей падут прахом. Ежели не исполнишь предначертание свое, погубишь душу свою и народ свой в веках погубишь. Но если переборешь в себе многие искушения, любовью душу наполнишь, силы свои для народа потребишь, суждено будет тебе заложить тот камень краеугольный в основу государства великого, и камень этот нерушимый держать его будет во все века.

А теперь то, о чем спросить хочешь, -продолжила княгиня Ольга. – Вон ответ мой тебе, – и она указала рукой на идущего в их сторону воина, с приметным волчьим хвостом на кончике шлема.

«Да это же Волк, как он тут оказался?» – удивился князь. Волк подошел, в пояс поклонился великой княгине и склонил голову перед князем. Владимир многое хотел узнать у старого товарища, но пока не решался. Перевел взгляд на княгиню Ольгу. Она, указав на золотые купола христианского храма, обратилась к князю и его другу: « Видите золотые купола с крестами на них? Так вот знайте, каждый идет своей дорогой к вере, добру и правде, извилиста она, тяжела ваша ноша, но посильна для каждого из вас. И чтобы не заблудиться, вот вам ориентир: где бы на той дороге вы не были, вместе ли, порознь, идите на этот свет – свет золотых куполов христианских. Для этого и золотят их, чтобы издалека видно было. Добром и любовью они осветят вам путь и приведут к нужной цели.

А напоследок хочу сказать вам, как отличить худое от доброго, веру истинную от мнимой. Там, где есть Бог, не может быть насилия над волей и разумом человеческим. Бог всем дает свободу выбора, и потому человек волен в своих решениях. Там, где есть насилие над волей и разумом, через искушение и посулы, там не может быть Бога. И помните, тот, кто сам волен принимать решения и делать свой выбор, будет и держать за него ответ. А теперь идите, Корсунь вашими трудами падет».