Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов Страница 5

Вид у меня был, наверное, комичный, но, когда из борта показался Айон, его не коснулась даже тень улыбки. Он вопросительно глянул на меня, я показал ему жестом на скопление камней вдалеке как возможное укрытие.

Он отрицательно покачал головой.

— Мы заберем тело Саржа. И повозку.

Только тогда я заметил небольшую аккуратную телегу, наполовину заполненную всяким скарбом. Рядом, неизвестно зачем убитая коренастая лошадка. Сукины дети пробили её копьём, которое так и торчало из бока. Айон и прежний Кайл в сопровождении старины Саржа охотились на болотных свиней, должны были приготовить одну такую вместе с печёными овощами и съесть.

Всё это уже было в моей приобретенной памяти, как и язык, названия, имена, факты и образы. Только нужно время, чтобы обвыкнуться со всем этим.

Мы погрузили слугу в повозку. Он был грузным, таскать труп вообще неудобно, вся спина пропиталась кровью и болотной жижей, но мы бесцеремонно взвалили тело прямо на вещи, где что-то хрустнуло и потащили повозку на безопасное расстояние.

* * *

В первые долгие мгновения ничего не происходило. Хотя времени объяснить Айону не было, он как-то догадался, что надо ожидать чего-то необычного от покинутого штурмборта и неотрывно смотрел в его сторону. Пока я раздумывал, почему панель не сработала и как теперь сломать энергоячейку, но самому при этом не превратиться в поток тепла и света — корпус громко треснул, будто был сделан из бумаги и развалился на две неравные части.

Уже через мгновение я подхватил отца и по возможности аккуратно повалил на землю. Мы не просто так спрятались за камнями. Ударная волна протяжно ухнула, прижала траву, сорвала камни и обломки деревьев, повалила повозку и ударила по ушам. Надеюсь, он не оглохнет.

Через пару секунд мы встали и увидели увеличивающийся светящийся шар кислотно-фиолетового цвета. Даже с такого расстояния он давил жаром, стремительно рос, поглощая все вокруг, но теряя плотность. Радиус не меньше сотни шагов. Ручаюсь, отец не видел такого никогда в жизни. Никто в этом мире не видел. И не увидит.

Шар сделался ещё больше, застыл на пару мгновений и превратился в столь же фиолетовое пламя, которое тут же потеряло форму и протянулось щупальцами к небу.

Всё это сопровождалось отвратительным треском и гулом. Сгорало всё, что попало в шар. Любого размера, даже само болото. Горела болотная вода и камни. Впрочем, чудовищная температура будет быстро падать, плазма выдала всё что могла.

Мы стояли и смотрели, как завороженные. Минуту, другую и третью, пока мне не надоело, и я не принялся аккуратно поднимать опрокинутую ударной волной повозку и снова грузить в неё тело покойного слуги.

Потом вспомнил про излучатель, снял с предохранителя и на вытянутой вверх руке трижды без всяких слов — бахнул в утреннее небо. Салют Ха-Ашту! Прощай, командир!

Заряженный и исправный излучатель мог бы верой и правдой служить мне ещё долго. Оставить себе? Может быть, удастся придумать, как его заряжать?

Я размахнулся и нечеловеческим броском зашвырнул оружие в центр пожарища, отчего ещё раз, хотя и потише, громыхнуло. Наверняка я пожалею об этом. Но — последний приказ.

Теперь, когда любой предмет из настоящего современного мира кроме меня самого сгорел, чувство одиночества, которое до этого стучало в окна и ходило вокруг — вошло в меня как полноправный хозяин, потушило все свечи и развалилось на диване. Несмотря на то, что моё тело может терпеть абсолютный ноль, хоть и недолго, прохлада болот внезапно пробила меня ознобом.

* * *

Никакой дороги, даже тропы — не было. Мы брели и брели, тянули повозку, над головой разгорался день, ушел туман, в больших проплешинах, заполненных водой, отвратительно и самозабвенно орали местные земноводные.

Справа показалась плоскость реки, широкой и медленной. Как мне подсказывала не своя память, называлась она — Одд.

Поднявшись на возвышенность посуше, я увидел на горизонте смутные очертания замка.

Он был скорее по ту сторону реки, а по этой в нашу сторону двигалась точка. Человек, пеший или конный.

— Что мне делать? — к моему неудовольствию собственный голос прозвучал несколько жалобно.

— Присядь, — кивнул на поваленное дерево Айон.

Мои человеческие ноги способны буквально без остановки прошагать сотни лье. Но я послушно сел и уставился на отца.

— Кто ты? — он наклонился, пристально взглянул мне в глаза.

— Воин.

Он мягко улыбнулся.

— Как твоё имя?

— Нет. Имени нет. Порядковый номер. Никакого имени, кроме Кайл.

Айон вздохнул.

— Давай с другого конца. Насколько ты похож на Кайла?

Теперь уже я задумался. Не такой простой вопрос и не так легко объяснить, особенно если барона Соллей отделяет от ответа пропасть в миллиард лье. Покопавшись в глубинах приобретенной памяти, подыскал объяснение.

— Попробую объяснить. Например, болотники строят дома из глиняного кирпича. Так? Человек тоже состоит из своего рода кирпичей. Крошечных. Только их очень много. Если всю землю Соллей покрыть такими кирпичами — и то будет меньше. Это понятно?

— Нет. Но ты продолжай.

— И вот эти кирпичи у тела прежнего Кайла. И у меня. Они одинаковые. И построены ровно так же. Из того же материала. На каждом кирпичике строит подпись. Всех его предков. Моих предков. Всех, до единого, включая вас, отец. Я кровь от крови Кайл. Да, я не рождался во чреве матери. Ни матери Кайла, ни чьей-либо вообще. Но в каждой крупице себя я несу всю историю всех родов Кайла. Мне так же жарко или холодно, я ем, пью и испражняюсь, знаю и помню всё, что знал он. Настолько я похож. Никто не отличит.

Айон вздохнул.

— Ну, допустим только блаженный или пьяный вас спутает. Только его нет. А ты есть. Большинство Соллей захоронены в семейном склепе в Старой башне. Кайл — нет. Потому что я не знаю, как объяснить тебя живого и его мертвого. Скажи лучше, что ты умеешь?

— Ну, там, ходить, говорить, драться...

— Нет, нет, — он перебил мою тираду, отгородился руками как стеной и посмотрел в сторону приближающейся точки, которая приобрела очертания далекого всадника.

— Попробуем иначе. Ты умеешь зажигать огонь взглядом? Или превращать воду в яд? В вино? Вороний кал в золото? Может, воскрешать мертвых? Прямо из могил?

— Ничего такого странного я не могу.

— А может, чего-то другого странного?

— Ну, могу выдержать давление огромное или высокую температуру или могу идти без устали недели напролет. Или могу поймать стрелу в полёте. Или птицу. Могу поднять огромный груз. Я намного