Дмитрий Рыков - Урусут Страница 56

– Олег! – дернула мужа за рукав Анна.

Водитель одновременно посерел и позеленел – его б в год так восемнадцатый, вот бы дал волюшки классовой ненависти!

– Как поедем? – спросил он, выруливая на проезжую часть.

До банкетного зала вовсе не старой, а теперь еще и вновь отреставрированной гостиницы ехать почти по прямой порядка семи минут, поэтому Белолобов ответил:

– По навигатору, наверное?

Водила хмыкнул и включил устройство, жена впилась ноготками в ладонь мужа. Олег, вспомнив утренний разговор с дочкой о метании бисера, добавил:

– По прямой пять минут, а там чуть вниз правее, я покажу.

Оставшийся путь проделали молча – даже не предпринималась попытка включить радио «Шансон».

Приехали раньше, чем нужно, но нынешнее собрание не являлось светским балом, поэтому все старались примчаться побыстрее – опоздание шло в минус. Анна на входе встретила двоих обвешанных побрякушками знакомых дам, тут же раздалось: «А-а!», «У-у!», мимо проходили стройные девушки в мини, разнося шампанское, супруга сразу ловко схватила бокал и упорхнула с подругами по интересам.

Олега взял под локоть Безуглов и мрачно произнес:

– Пойдем к бару водки шмякнем.

Белый Лоб в этот день оказался перед ним несколько виноват, посему с готовностью подчинился.

– Две «Белужки»! – для большей ясности выставив перед и так смекалистым барменом знак «виктори», сказал Сер Серыч. – Кризисы продолжаются, – повернулся он к коллеге, – так что икорку на закуску не жди.

Сноровистый парень поставил перед ними две холодных стопки.

– А я и клубничкой обойдусь, – Олег взял с рядом стоявшей тарелочки внешне прекрасную, и столь же безвкусную генномодифицированную клубнику, начальник управления корпоративными финансами схватился за канапе с лососем.

Звякнули, выпили.

– Как ты можешь эту хрень жрать после водки? – показал Сергей Сергеевич на оставшийся в пальцах у коллеги хвостик от ягоды.

– Сочетание несочетаемого. Особые вкусовые ощущения. Кухня «фьюжн».

– Фьюжн-мьюжен. Быстрей бы за столы, есть хочу – умираю.

– Это у тебя уже какая? – показал Олег на пустую стопку товарища.

– Пятая пока.

– Ну-ну. Не торопился бы. Где супруга?

– А пошла она!.. – и взгляд Сер Серыча замутился – пред ним, очевидно, предстал образ незабываемых форм Марии Алексеевны.

Белолобов сделал вид, что его кто-то зовет из толпы, и спешно ретировался. Тут он и вправду наткнулся на Пашку.

– Вай, Олег, салют! – пожал он другу руку. – Пошли в бар вискаря накатим.

– Не пойду. Там Безуглов постепенно скатывается в пучины глубочайшего опьянения.

– Тоска любовная?

– Она, злая.

– Тогда… – Ширко взял шампанское с подноса проходившей мимо красавицы и подмигнул ей. Девушка остановилась. Паша положил на поднос визитку. Девица оглянулась, расцвела белоснежной улыбкой и спрятала визитку куда-то в область юбочки – подозревать на таком миниатюрном кусочке материи еще и наличие кармана было необычайной смелостью.

– Хам и повеса, – сказал Олег.

– Живи сам и дай жить другим, – Павел взял товарища под руку и повел в зал, по ходу кивком головы здороваясь с тем или иным персонажем. – Для чего человек существует? Для удовольствий. Больше денег – больше удовольствий. Очень много денег – для тебя все придуманные на свете удовольствия.

– А я думаю, удовольствия – не главное.

– Тогда тебе не в этот зал.

– Надолго тут нынешняя бодяга?

– А черт его знает. Вести будет Ургент, петь – «Би-3» и «Мумий Бролль» – Владимирович просто других групп не знает. Плюс из двадцати самых главных персон каждый должен сказать искреннюю красивую речь. А приглашено столько финансовых супервипов, что до тебя очередь точно не дойдет, и ты сможешь слинять в любое удобное для себя время. Все рассаживаются за отдельные столики согласно табличкам с фамилиями, наш ряд – где-то четвертый, а тот длинный, как на деревенской свадьбе, стол в конце зала – для планктона. Они тут, в принципе, самые заинтересованные. Когда старперы разойдутся, выскочит ди-джей, спиртное потечет рекой, все начнут раздеваться и блудить в туалетах. Так что я до утра.

– А я тогда до пол-одиннадцатого.

Ударил гонг.

– О! – поднял палец Паша. – Колькина фишка – типа торги открыл. Ну, сейчас на сцену Ургент выскочит, начнет всех за столы сгонять.

Телеведущий, с забавными шутками-прибаутками – видно, не в первый раз ему этим заниматься приходилось – разогнал толпу по местам. Олега взяла за руку Анна и повела к столу, который она нашла заблаговременно. Соседями у них оказались неженатый Паша, незамужняя Валя из отдела расходно-кассовых операций – явный замысел неизвестного распределителя, и часто видимый в их офисе и довольно хорошо знакомый Белолобову представитель «Горкомбанка» Василий с супругой, похожей на яркий праздничный шарик. После выражения взаимной радости от встречи и уверений в крепчайшей привязанности уселись.

Иван еще пару раз удачно пошутил, временно трезвый зал робко хихикнул, и микрофон перекочевал к Николаю Владимировичу – если где-то и стоял звук хлюпанья шампанского и хруста тарталеток, тут же все затихло.

– Друзья! – начал он. – Именно так: вы все для меня – друзья. Даже вы, там, на галерке, с кем я пока – повторюсь – пока, не имею счастья быть знакомым лично, являетесь моими лучшими друзьями. Потому что мы одна команда, – пауза. – И наша команда делает одно большое и важное дело! И не надо смеха! – грозно прикрикнул он в глубину зала. – Мы строим мощную, сильную компанию, которая помогает процветанию нашей страны. Да, да – процветанию нашей Родины. Ведь сильная экономика – это сильная страна. А экономику делают такой грамотные, умелые и самоотверженные специалисты, которые сегодня собрались здесь, в этом зале.

Раздались сначала робкие, слабые, затем все более плотные и смелые аплодисменты – Владимирович довольно улыбнулся.

– Сейчас будут говорить о многом, – продолжил он, – например, о том, что общая сумма наших сделок только за последние пять лет составила около семидесяти миллиардов долларов (аплодировали все), о том, какую роль мы сыграли в развитии финансового рынка в России, о всех этих заслуженных премиях – «Финансовый олимп», «Элита финансового рынка», «Бренд года», «Компания года», «Финансовая элита России», о присвоении высших рейтингов надежности – например, «Национального рейтинга надежности» – три буквы «А» (тут все вскочили и начали рьяно и с удовольствием аплодировать), что означает «максимальный» – ну, я эту пометку делаю для жен и подруг наших сотрудников, остальные понимают (смех), о рейтинге агентства «Мудис» – «БИ-ТУ дробь ЭН-ПИ» (аплодисменты), о рейтинге «Эксперт РА» – «А» с двумя плюсами (бурные аплодисменты), но… но… – шум постепенно начал затихать, – я скажу о другом. Когда двадцать лет и три дня назад, если уж быть совсем точным, я зарегистрировал наше тогда еще «АОЗТ», то, чтобы как-то отпраздновать начало собственного бизнеса, я отправился на «Пушкинскую». Там, на улице, на коротком промежутке от выхода из метро до «Макдоналдса» всегда стояли старушки, у которых можно было приобрести «дефицит». Я купил тогда бутылку водки с коротким горлышком – такие в народе именовались «чебурашками», кусок неизвестно из чего сделанной «докторской» колбасы, банку майонеза, банку консервов и буханку хлеба. Потом поехал к армейскому другу в Свиблово, где мы все это с большим удовольствием съели и выпили. Мы, все мы – я, вы, коллеги, изменили то время. Вы знаете о наших офисах в Лондоне, во Франкфурте, в Цюрихе, а сегодня – это был секрет – я вам сообщаю: мы открыли офис в Нью-Йорке! С юбилеем, дамы и господа!

Рев стоял нешуточный. Олег подумал, что американское отделение вполне себе может представлять арендованную комнату в Бруклине с одной секретаршей и двумя адвокатами – зато как звучит! Наверное, и компьютеров больше одного. А после рассказа о голодном 1992-м и сиротливой банке майонеза половина сотрудников в конце года откажется от бонусов и согласится на понижение зарплаты – ведь мы же друзья, команда! И что «армейского друга из Свиблово» – единственного полноправного партнера в том АОЗТ Егора Федосеева – настойчиво от бизнеса отжали к началу 2000-х, когда дела действительно пошли в гору – кто об этом вспомнит? И разве нужно это делать на юбилее?

После обтекаемой, сладкой и приторной, как дешевое мороженое в том же «Макдональдсе», речи немецкого друга-партнера из «Коммерц-банка», вызванного сюда в качестве свадебного генерала, и бодрой разовой выпивки, спровоцированной громовым кличем Ургента, слово взял Сумуновский. Ширко сразу встал и пошел в туалет, благо динамики имелись и там, а Паша боялся не сдержаться. Ох, и дал Рудольфович, ох и дал!

Нет, начал-то он на удивление скучно, будто на какой-либо презентации: мы меняем мир к лучшему. Правда, с помощью довольно странных способов – альтернативных брокерских продуктов, ПИФов и ДУ, а также интернет-трейдинга, индивидуального брокерского обслуживания, инвестиционного страхования жизни, перехода от монопродуктов к мультипродуктам. Но затем любовь к красному словцу, ради которой, как известно, можно не пощадить даже ближайшего родственника, взяла свое: а кто был награжден почетным дипломом «За существенный вклад в развитие финансового просвещения в Российской Федерации», а? Нет, вы мне скажите! А кто уж столько лет входит в топ-10 самых стабильно развивающихся компаний по версии… (перечислено пять изданий и агентств)? Да все потому, что какие у нас аналитики! (То есть сам Сумуновский).