Владимир Поселягин - Ганфайтер Страница 58

Да, конечно, я не всегда придерживаюсь его. Где не знают кто мы, там мы ели спокойно, а вот где мы находимся долго и слухи расползаются, то уже остерегаюсь. В той же Одессе на второй день я ничего не ел со стола и детям запрещал, мало ли что. Своими харчами питались. Да и тут детей кормил только своим, заранее готовил для них завтраки, обеды и ужины, держа в термосах. Сам питался также, несмотря на обиду местного повара, но чуть позже мы нашли с ним общий язык. Когда тот узнал, что у меня есть свежезамороженная морская рыба, то уговорил хозяина купить её, и тот взял в счёт дальнейшего нашего проживания тонну. Так что ресторанчик внизу теперь был часто посещаем, рыба действительно была вкусной и для многих незнакомой, да ещё повар был искусен и не портил блюда. Честно говоря, я уже трижды работал с ним, готовя на кухне ресторанчика обеды детям и учась у профессионала. Поучиться было чему. Я никогда не упускал возможности изучить что-то новое для себя.

В это время на коленях завозился Денис, который перегнулся и через нижний иллюминатор разглядывал землю, отвлекая меня от воспоминаний. Осмотревшись более осмысленно, я чуть подправил полёт винтокрылой машины и, придерживая сына, спросил у Анны, что сидела в кресле сразу за мной:

– Как там у вас?

– Хорошо, – отстранённо ответила та, не прекращая играть с планшетом. Играла она в игрушку что-то вроде тетриса, но что там за правила, я понять не мог, хотя ранее пробовал играть. Однако дочь, видимо, знала правила игры, так как позади часто доносилось весёлое треньканье, подтверждающее удачно сделанный ход. Остальные тоже не скучали.

Продолжая управлять вертолётом, я начал поглядывать на датчик, показывающий уровень топлива. Пора искать площадку для дозаправки. Расстояние между Владимиром и Казанью было едва ли чуть больше шестисот километров, практически дальность полета моей машины, но всё же нужно дозаправиться. В баке едва двадцать процентов топлива, а до Казани осталось меньше сотни километров.

Поглядывая вниз – мы летели то над небольшим селом, то над маленьким городом, – я решил совершить посадку прямо на дороге в трёх километрах от городка, заправиться и лететь дальше. Тем более дорога была практически пуста, так, пяток всадников да двое саней.

– Чёрт, как плохо без основных ориентиров, вроде железной дороги, – пробормотал я, когда вертолёт, поднимая снежную пыль, завис над санным следом и совершил посадку. Эту машину, пользуясь возможностью, я уже переставил на лыжи, так что сели мы нормально.

Оставив лопасти крутиться вхолостую, я велел детям сидеть в салоне, передав Дениску Анне, привычно достал приставную лестницу, вызвал бочку с топливом, насос и шланг, поднялся, сунул шланг в горловину и стал вручную качать топливо, с интересом поглядывая вокруг. Лес, что виднелся метрах в двухстах, был красив, на опушке стояли ёлки, укрытые снежным покровом, и смотрелось это всё восхитительно. Свежий воздух тоже радовал, правда, едким бензином пахло от бочки, но в принципе терпимо, поэтому я работал и поглядывал вокруг.

Конечно, можно залить и напрямую, из запасов, сделанных мной из резервуаров Штатов, но и бочки нужно освобождать. Да и просто постоять поработать на свежем воздухе, качая рычаг, было приятно. Иначе я бы электронасос достал.

Позади от города двигались сани, но остановились метрах в трёхстах, возница и двое пассажиров сошли и с интересом нас рассматривали. Особо испуга я у них не увидел, видимо, расползающиеся слухи о нас дошли и досюда, но всё же приближаться они не стали, а вот конный разъезд, что я разглядел сверху, без опаски направился к нам.

До этого я уже видел казаков. В Одессе и одного унтера во Владимире, он там сватался, а тут сразу пятеро. В папахах, с бородами, покрытыми инеем, на мохнатых лошадях и с капсульными винтовками. У двоих ещё и вполне современные револьверы были.

Казаки, несмотря на мою предосторожность держать оружие под рукой, оказались вполне миролюбивые, старший патруля осмотрел мои бумаги, выданные наместником Владимира, с интересом походил вокруг винтокрылой машины, двое казаков так ещё помогли с насосом, качая топливо, поздоровался с детьми и пожелал удачного полёта.

Мне понравилась такая дружелюбная встреча, поэтому старшему я подарил «наган» в кобуре и полторы сотни патронов, а остальным швейцарские складные ножи – мультитулы. Там были и ложки, и вилки ко всему прочему. Старшему тоже достался такой нож. Казаки после демонстрации их пребывали в полном восторге и долго благодарили перед прощанием.

После этого они отошли в сторону метров на сто и наблюдали, как мы после заправки поднялись в воздух и полетели дальше. В какой стороне Казань и сколько примерно до неё осталось, мы теперь знали благодаря казакам. Кстати, унтер, звание у него было другое, это я его так называл, подтвердил, что слухи обо мне уже дошли до этих краёв, поэтому они хоть и удивились моему появлению и уж тем более посадке, но напуганы не были. Слава обо мне шла нормальная. Уверен, теперь слухи отсюда пойдут дальше с новыми подробностями.

Пролетев над Казанью, я на небольшой высоте сделал несколько кругов, чтобы дети посмотрели на заснеженный город сверху. Сам я бывал тут не раз, в будущем естественно, но сверху было сложно определиться, что там и где. Кстати, насчёт будущего, лично я был уверен, что этот мир не прошлое моего мира, а параллельный, однако местным этого не объяснишь, сложно, поэтому проще говорить, что я из будущего. Народу на улицах татарской столицы хватало, многие тыкали пальцем в небо, в воздух летели шапки и другие головные уборы.

Сделав третий круг, я повёл машину в сторону Алексеевска. Пора посмотреть, как там и что. Сам посёлок должен быть на месте. В своё время, когда я ещё был в будущем, мы отмечали трёхсотлетие, это означало, что село возвели в тысяча семисотом году. Так что хоть пара домов там должны быть.

Долетели мы до Алексеевска за пятнадцать минут, ха, я тут уже ориентируюсь, несмотря на изменения, так что не сбился с курса.

– А церковь, взорванная перед войной, уже стоит, – удивился я, делая круг над посёлком.

Жили мы в нём, но род свой брали из деревни, что находилась в двенадцати километрах от Алексеевска, в селе Сахаровка, поэтому мы после третьего круга полетели к нему.

Помахав рукой провожающим, я поднял заправленный вертолёт в воздух. В поместье помещика, кроме управляющего, никого не было, Сахаровы находились в Питере и Москве, поэтому провожал нас простой люд и двое мелких помещиков из соседей, которые прибыли, узнав о нашем появлении. Задержались мы тут всего на день и следующим утром полетели обратно.

В принципе узнал я много интересного, хотя историей родного края особо не интересовался. Так вот, общаясь с местным управляющим небольшого имения, господский дом находился в Алексеевске, я выяснил, что ранее эти земли принадлежали Демидову. Да-да, тому самому промышленнику, пушечному королю России, но тот попал в опалу и за какую-то услугу, управляющий не уточнил какую, он передал земли полковнику Сахарову, который был в фаворе при дворе тогдашней императрицы. С тех пор селом Алексеевским с частью соседних земель владели Сахаровы.

Управляющий был стар – семьдесят лет, как я понял, его сюда отправили на пенсию, доживать последние годы. Он был начитан и хорошо воспитан, поэтому мы оба получали от нашей беседы удовольствие. Родственников, о которых я бы знал, в деревне найдено не было, то есть Солнцевых тут хватало, но кто из них был моим прямым предком, известно не было. Правда, пообщавшись с ними, выяснил, что тут все Солнцевы родственники. Так что я раздарил им подарки: платки, ткани, бусы, зеркала, а двум крепким хозяевам даже по одному турецкому ковру. Всё равно их дети испачкали, и я не смог их отмыть.

Сами дети тоже весело провели время. Небольшая горка тут была, вот они и катались вместе с местными, под присмотром двух слуг из поместья и трёх солнцевских бабулек. Всех Солнцевых я сфотографировал на память, по одному и общей кучей, еле вместились, тридцать человек как-никак. Наши беседы со стариками Солнцевыми, которые описывали предков, я записал на видео, вернусь домой, отцу будет интересно посмотреть и послушать.

Единственное, что я помнил о прабабушке со стороны отца, это то, что родилась она у простой кухарки от помещика, и тот признал её, отчего она получила отчество Владимировна, Пелагея Владимировна. Родилась она в деревне Нармонка, что под Казанью, но кто именно был её отцом, я не знаю, только имя и деревню. Поэтому искать я их не стал, причина банальна, ни помещик, ни моя прабабка ещё не родились, может быть, даже их родители всё ещё под стол пешком ходят, да и то вряд ли. Прабабка у меня родилась в тысяча восемьсот девяносто восьмом году. Вот такие дела.

Перед отлётом управляющий имением, Вениамин Лукич, нарисовал мне карту, указав, где находится эта Нармонка, так что на обратном пути я собирался пролететь над ней, просто посмотреть с воздуха. Полюбопытничать хотелось.