Владимир Поселягин - Ганфайтер Страница 60

На выходе из дома наместника мне предложили любой из экипажей, но я отказался, пожелав прогуляться, поэтому десяток казаков с ружьями и шашками последовали за нами, но непосредственно меня охраняли трое местных полицейских и лично Веселов.

Я задумчиво шёл по улице, толпу раздвигали конные казаки, рядом шли полицейские, когда под брюхом лошади одного из казаков проскользнул невысокий типчик и на плохом русском спросил:

– Господин Солнцев, какова цель вашего появления в России?

Внимательно осмотрев его, тот держал в руках блокнот и грифельный карандаш, похоже, он был из иностранной прессы, я ответил:

– Иностранной прессе комментариев не будет.

– Но пояснить своим союзникам и друзьям цель…

– Вы, судя по акценту, британец?

– Да это так и…

– Представляться надо, – грубо прервал я его, моя охрана и собравшиеся вокруг зеваки нас внимательно слушали. – Как скажет в будущем император Александр Третий, у России есть только два верных союзника, это её армия и флот. Я, зная историю и будущее, полностью его поддерживаю, так как за следующие десятилетия все эти якобы «союзники» только мешали и вредили России. Поэтому повторю, нет, я не буду общаться с иностранной прессой и с иностранцами тем более. Большая их часть – это агенты разведок государств, так называемых «союзников». Думаю, это и надо написать в вашей газетёнке.

Глядя, как британец шустро чиркал в блокноте, я направился дальше. Агенты иностранных разведок, я уже думаю, собрали обо мне требуемое количество информации, так что мой спич, который был очень одобрительно принят сопровождением и горожанами, должен достигнуть нужных ушей. Я на это надеялся.

В доме и в апартаментах всё было в порядке. Не зря тут ещё неделю назад был установлен армейский пост. Запустив движок, долив горючего, я проверил с помощью планшетов, как там мои дети. Всё было нормально, все шестеро находились на горках. От Веселова узнал, что их покормили и вместе с нянями отправили на горки, ледянки взяли в моих апартаментах. После чего, приняв ванну, я решил отдохнуть, велев охране никого ко мне, кроме курьера от государя, не допускать.

Позвали меня к императору только к обеду следующего дня, когда я находился у автодома на горке и, поглядывая на детей, беседовал с купцом Тихоновым, сидя под тентом на стуле. Когда прибыл гонец, нас прервали.

В сопровождении охраны мы направились в сторону особняка, где остановился император, когда я вдруг получил сильный удар в грудь, потом второй. В тот момент, когда я с начальником недавно сформированной охраны государя ехал в открытой повозке, из толпы граждан вдруг выбежал какой-то мужчина и трижды выстрелил в меня, но тут же упал, когда ближайший солдат прыгнул на него и спеленал. Дважды стрелок попал в меня, в третий раз промахнулся, но зацепил рукав полковника Шереметьева.

Мне-то ничего, под одеждой кевларовая броня, только дыхание сбил да лёгкое было, похоже, отбито, а вот рана у полковника начала кровить. Разъярённая покушением толпа пыталась было устроить несостоявшемуся убийце самосуд, но казаки и военные смогли оттеснить их, пока два офицера на месте преступления по горячим следам допрашивали стрелка.

– Везите его в дом наместника. Там я лично допрошу его, есть средства, – велел я казакам, и мы отправились дальше. Полковнику успели оказать помощь и перевязали руку холстиной. Рана оказалась несерьёзная.

Быстро объяснив императору причину такого ажиотажа с нашим прибытием, я отправился в подвал к пленному. Кстати, судя по красным глазам государя, тот, не отрываясь, смотрел документальный фильм, хотя я научил его пользоваться пультом и нажимать на паузу.

Сыворотка правды, что я вколол в руку неизвестному, сработала хорошо. Через полчаса всё, что нужно было, мы знали. Это был местный, русский, из бандитов. Его по совету знакомца нанял какой-то иностранец. Плата была щедрая. Оружие получено от заказчика, поэтому стрелок решил попробовать, посчитав, что шанс удрать у него есть. А если не получится, то не страшно, и на каторге живут. Судя по описанию, заказчиком был тот самый корреспондент, с которым я общался. Револьвер был старый «ремингтон», не английский. Но это не имело значения, главное заказчик установлен.

Я ещё на момент покушения озаботился усилением безопасности детей, но и так было понятно, что прогулки на горки пора заканчивать, поэтому велел доставить их в наши комнаты. А сейчас, сразу после допроса, не обращая внимания на зрителей да на полицейских, что вели запись допроса и участвовали в них, я достал штык-нож и воткнул его в горло стрелка, после чего под хруст позвонков и хрипы, отделил ему голову несколькими профессиональными движениями.

– Я никому ничего не прощаю, – держа голову за волосы, повернулся я к присутствующим.

Отбросив тяжёлую и неприятную ношу в сторону, я вытер об одежду убитого штык и, убрав его обратно, направился наверх. Приведя себя в порядок и смыв кровь, в сопровождении двух офицеров я прошёл в кабинет, где находился государь. На телевизоре мелькала заставка. Его так никто и не удосужился выключить, на улице работал генератор, но похоже, на последних каплях топлива.

Тому, видать, уже доложили, что случилось в подвале, народу по дому полно шныряло, поэтому встретил он меня с хмурым лицом, но что-либо сказать не успел, я первый озвучил просьбу:

– Александр Николаевич, не одолжите человек пятьдесят крепких солдат? Мне надо два десятка установок реактивного залпового огня зарядить… Эх, жаль тактических ядерных зарядов нет, я бы не пожалел парочку для британцев…

– Папа, смотри, что мне дядя император подарил, – вбежала в мою спальню, где я делал, под присмотром Дениса, привычную зарядку, Анна и покрутилась, показывая коралловые бусы. Эта егоза в последнее время с братьями успела исследовать весь дворец, часто встречаясь с задумчивым Александром II или с кем-то из членов его семьи. Анна звала государя только дяденька император, что его, видимо, изрядно забавляло, хотя, честно говоря, после моего появления и того, что последовало дальше, веселья у него наблюдаться было не должно. Страну лихорадило, и лихорадило серьёзно.

Ещё во Владимире, перед тем как собрались отправляться в столицу, я по просьбе государя пустил слух о том, что передал ему список всех предателей, окопавшихся у трона, и не только. Потом император отбыл в Питер, а через два дня и я следом на вертолёте. Результаты такого сообщения были видны уже через неделю, вместе со своими семьями исчезло несколько чиновников очень высокого ранга и даже один министр, а уж сколько другой шушеры потянулось за границу. Самое интересное, двух третей в моих списках даже не было, но они посчитали, что лучше выехать за границу. Александр II был в бешенстве, легко подписывая ордеры на аресты в пользу государства имущества беглецов. Жалко, что к этому времени не была ещё сформирована охранка, нет, её начали формировать из боевых офицеров и полицейских, но всё же с опозданием. Фактически Александр II воссоздавал госконторы образца тысяча девятьсот пятнадцатого года, взяв некоторые наработки из будущего. В полиции появились сыскные отделы и прототипы ОБХСС. Про охранку я уже говорил.

Началась реорганизация армии по новым уставам, создание контрразведки, военно-морской разведки, батальонов морской пехоты. Готовились проекты закладки новых кораблей согласно местным веяниям техники, но с оглядкой на будущее. Стали меняться законы. С моим появлением у Александра II появился повод для этого, и надо сказать, в большинстве своём народ и служивые его поддерживали, причём очень активно. На заводах, на этих рассадниках большевизма, теперь дежурили сотрудники охранки и пристально следили за инакомыслием.

Серьёзный удар был нанесён по аристократии. Был введён закон, по которому дворяне не смогут владеть имуществом, даже если они получили его по наследству, если не отслужат пять лет на флоте или в армии, но не в столице при дворе. Причём это касалось и женщин, работа медсестёр и писарей годилась для них.

По социалистам и другим народовольцам полицией и ещё находящейся в стадии формирования и создания охранкой были нанесены просто сокрушающие удары. К сожалению, Александр II не прислушался к моим словам, и каждый получил по тридцать лет каторги, а не был казнён. Глупо это, я так ему и сказал.

Этим всем занимался государь, изредка консультируясь у меня, да и то даже не у меня, а в моей библиотеке, где фактически прописался. Я же был направлен поднимать российскую науку во всех сферах. Правда, я выставил условие, часть знаний, вроде медицины, должны стать общедоступными, и пусть теперь сюда едут иностранцы, чтобы учиться. А так как я сам в этих делах мало разбирался, всё школьные уроки уже выветрились из головы, то просто отдал настырным профессорам, академикам и другим учёным весь учебный материал в книгах. Химия, физика, медицина, машиностроение и многое другое, вот что их интересовало. Так же я отделался от музыкантов и режиссёров всяких театров. Вот с военными другое дело.