Дмитрий Беразинский - Путь, исполненный отваги Страница 61

— Куафер, — поставила диагноз она, — рафине!

Саша с ленцой поклонился.

— К вашим услугам! — контральто женоподобного мужика обволакивало и согревало.

— Александр Федорович, — умоляюще произнесла горничная, — что-нибудь моментальное, ее величество на завтрак ждут. Вся работа — после завтрака.

— Завтрак будет здесь, — стервячьим голосом пропел визажист, — у меня необычайный душевный подъем! Софья Алексеевна, дорогая, пожалуйста, присядьте в это великолепное кресло, я вас буду делать. Ах, шармант, какой пассаж!

Софья покорно уселась в кресло, а горничная поспешила в столовую, чтобы наябедничать на неуступчивого куафера. Вопреки ее ожиданиям, Хранитель лишь рассмеялся:

— Значит, все будет в норме! Саша знает, что делает! Иди, Аннет, отнеси Софье Алексеевне закусить — пока они будут работать, наступит вечер. Я воробьевскую манеру хорошо изучил.

Он оказался прав. К ужину Саша торжественно вывел женщину, совершенно не похожую ни на одну из королев, ни на одну из императриц. И конечно же, меньше всего эта женщина была похожа на ту монашку, которую меньше месяца назад веселая гоп-компания похитила из монастыря.

Одеждой она, может быть, и походила на царицу Софью Алексеевну, но вот выше груди! Стрижка свободного стиля — под Шерон Стоун в фильме «Щепка», лишь цвет волос остался тот же — темно-каштановый. Искусно уменьшенные, первоначально весьма кустистые брови. Умело увеличенные тенями зеленые глаза. Лет тридцать пять дашь, не больше.

Мужчины встали из-за стола. Хранитель искренне поклонился царице и восхищенно сказал Воробьеву:

— Саша, ты свои ананасы зря не жуешь. На уровне двадцать первого века!

При упоминании об ананасах Сашино меланхоличное лицо оживилось, и он с интересом глянул в сторону Малой столовой — там был накрыт изысканный стол.

— Софья Алексеевна, ответьте нам только на один вопрос: как этому прохиндею удалось уговорить вас остричь волосы, дабы соорудить этот шедевр среди причесок? — Этот вопрос задал ей полковник Волков.

Она лишь едва удостоила его взглядом.

— Не ведаю, судари, кто из вас здесь больший прохиндей, — процедила она, — но очень хочу знать, с какой целью меня похитили и изменили мой облик...

— Это резонно! — сказал Хранитель. — Вас доставили сюда для обучения.

— Ах для обучения? — Она сурово глянула на Ростислава.

— Мамой клянусь, — поспешно ответил тот, — но, может, во время ужина?

Софья поджала губы и величественной походкой направилась в столовую.

— Карл, по моему решению вы стали графом и моим Тайным советником.

Угрюмый толстяк подобрал живот и согласился:

— Да, Государь!

— И я уверен, что вы впредь будете мне верны и никогда не предадите...

— Нет, Государь!

— Хлебните рейнского, отличное вино.

— Да, Государь!

Карл, шестнадцатилетний шведский король, поджал губы и посмотрел на своего собеседника. Его порой раздражала лаконичная манера Тайного советника, но вместе с тем он понимал, что болтун — находка для подсыла. Он заложил упрямые пряди волос за уши и упругой походкой прошелся по королевской опочивальне.

Напротив Пипера жевал губами еще один тезка короля — генерал Карл Густав Реншильд. Он стоял, крепко упершись ногами в пол, и раздумывал о возможных последствиях позапрошлой ночи. Певичка из нового театра трудилась всю ночь над жестким телом генерала, отважно подтверждая реноме итальянок. Реншильда мучили смутные подозрения и известное жжение при утреннем мочеиспускании. Теперь он решал, показаться ли лекарю или подождать еще сутки.

Голос короля отчетливо звучал в помещении, но с трудом доходил до генерала. Реншильд крепче уперся в пол и, стараясь не тревожить внезапную хворь, застыл молчаливым изваянием. Меж тем разговор между Пипером и королем становился все интереснее.

— Что поделывает Фридрих, король датский? — размышлял вслух Карл Двенадцатый. — Что-то же он делает... что-то да и думает? Хотел бы я знать, когда этот кретин придет к выводу, что молодой шведский король не представляет ни малейшей опасности и нападет да хоть на Рюген?

— Ваше величество, по слухам, датский король не слывет решительным человеком. Если он и решится на активные действия, то только в составе коалиции. А о коалиции пока ничего неизвестно. — Меланхоличный советник смотрел прямо перед собой, словно лошадь, жующая из яслей овес.

— А ваше мнение, господин генерал? — Взгляд Реншильда обрел осмысленность. Он прислушался к зарождающейся боли в паху и нейтрально ответил:

— Я целиком согласен с графом.

Король недовольно топнул ногой.

— Мне не нужно, чтобы вы с кем-то были согласны! Мне нужно, чтобы на нас кто-нибудь напал! Мне нужна война, господа!

— Сенат против войны, — осторожно заметил Пипер.

— К черту сенат! — вспылил король. — К черту ваши советы! Я в них не нуждаюсь. В подобных советах не нуждалась даже моя двоюродная бабушка!

Тайный советник молча пожал плечами. Молодому государю хочется воевать... а страна устала от постоянных войн. В казне нет денег. Крестьяне стонут под налогами. В стране царит голод. Но молодой упрямец ничего не желает слышать. Подавайте ему войну!

— А что король Август? — внезапно спросил Карл.

— По сведениям от нашего посла из Варшавы, король Август подкупил половину сейма. Но другая половина вместе с Великим гетманом Любомирским ничего так сильно не желают, как повесить этого наглеца.

— Но Август перед коронацией поклялся присоединить Лифляндию к Польше, ваше величество, — добавил почтительно Реншильд.

— Август Сильный, — задумчиво повторил Карл, — так ли уж он силен? Сможет ли пройтись на руках, как я? Ходил ли он на медведя? Сколько раз?

Теперь настала очередь Пипера жевать губами. Несмотря на то, что Карл являлся королем Швеции, на интимные темы с этим мальчишкой, годящимся ему в сыновья, Пиперу разговаривать претило. Но вопрос требовал ответа. Осторожно подбирая слова, Тайный советник принялся посвящать своего государя в некоторые тайны Варшавского двора.

— Видите ли, ваше величество, король Август предпочитает доказывать свою силу в королевской опочивальне. Медведи его в этом смысле не устраивают...

— Так какой же идиот прозвал его «Сильным»? — негодующе воскликнул молодой король. — Сила — это прежде всего доблесть воина, честь воина, верность Отчизне!

Пипер хмуро пожал плечами. Если бы шведский язык был наподобие русского, многогранным и обтекаемым, изобилующим множеством ругательств и сильных словечек, то Карл Пипер ответил бы царю лаконично: «Ваше величество, основное занятие короля Польши — это пьянство, блядство, тунеядство!» После этой григорянской строчки он бы гордо отвернулся к окну и предоставил бы королю самому постигать смысл сего откровения.

Но ни в шведском, ни в немецком, ни во французском, ни тем более в латыни подобных выражений нет. И Тайный советник принялся объяснять смысл жизни в представлении богатого саксонца. Роль Реншильда свелась к мрачному киванию головой и скорбному выражению его медвежьего лица.

— Достаточно! — прервал король. — Что еще сообщил посол?

— Буквально сегодня утром мне передали голубиной почтой письмо. — Пипер достал из-за обшлага маленький треугольник. Карл быстро выхватил его из рук собеседника и принялся жадно вчитываться в латынь.

— Ха, — довольно произнес он, дочитав, — что ж вы сразу мне не сказали! Темните, граф! Реншильд, да что с вами сегодня? Выпейте рейнского, налью лично!

Король щелкнул пальцами — вошел слуга.

— Густав, принесите нам три чистых фужера. — Лакей склонился и, сдав задом, скрылся за портьерой.

Снова колыхнулась портьера. На серебряном подносе красовалась открытая бутылка вина и три фужера. Король сдержал слово. Лично разлив вино по фужерам, он поднял свой.

— Господа, давайте выпьем за этих авантюристов! Генерал, вы не в курсе! Три недели назад московский царь Петр встречался с королем Августом! Помимо трехдневной пьянки, был заключен устный договор о совместных действиях в Лифляндии. Прозит!

Все выпили. Пипер поставил пустой фужер на поднос и добил короля:

— Согласно самой последней информации, в Варшаве замечен Иоганн Паткуль.

Карл едва не подавился.

— Граф, — покачал он головой, — я вас когда-нибудь колесую!

— За что? — поднял брови советник.

— За вашу идиотскую манеру выдавать мне информацию по крупинкам! Признайтесь, граф, вы ведь меня за ребенка держите! Сомневаетесь, что ваш король адекватно отреагирует на ситуацию? Ладно, старый пройдоха! Что мы имеем в итоге?

Пипер медленно принялся «итожить говоренное».

— Ваше величество, Польша, Московия и Лифляндское рыцарство что-то замышляют. Поскольку все эти страны плюс Дания в некотором роде ущемлены в прошлом Шведским королевством...