Владислав Савин - Восточный фронт (СИ) Страница 67

И когда русские вступили на Онекотан, нам оставалось лишь бежать дальше на юг, потому что устоять было невозможно. Солдаты страны Ямато гибли без всякой пользы. Должен ли я был сделать то, что положено самураю? Я полагал, что сначала мой долг, это сообщить о происходящем, чтобы в Метрополии оценили наконец степень угрозы!

Я не сдавался в плен! А был выловлен из воды, когда катер, где был я вместе со штабом, перехватили и расстреляли русские миноносцы. (прим. - эскортные миноносцы, у нас причислены к классу СКР - В.С.). Ко мне отнеслись с должным почтением, узнав мое звание, но категорически отказали в последней просьбе, дать мой вакидаси и оставить одного.

-Это вам за ту войну: правда, что тогда вы царских генералов в плену собирали, для коллекции, как в "Каторге" пишут? - спросил меня офицер русской морской пехоты - ну так только наша Вторая бригада немецких генералов и полковников успела наловить с десяток, теперь ты для коллекции будешь. А война ведь лишь начинается!

Боги, за что вы отвернулись от Японии? Семьдесят лет упорного труда, успехов и везения, от победы к победе, единственная "желтая" Держава, вставшая в один ряд с белыми гайдзинами! Нам казалось, это будет всегда!

Но мне и сегодня интересно, что было бы, если мое предположение о заговоре истинно, и он увенчался бы успехом? Война с СССР все равно началась бы, курок уже был спущен - но ход ее был бы совсем иным. Удайся нам потопить "Диксон", русские не решились бы высаживать десант без артиллерийской поддержки. И утраченные северные территории остались бы за Японией.

Если бы все удалось.

6 июня 1945, пролив Лаперуза.

Обычное время охоты - ночь. Но тут туман с утра, висит пеленой как дымзавеса, даже большой корабль максимум за милю можно различить. Здесь холодное Приморское течение сталкивается с теплым Цусимским, а оттого туманы часто. Особенно к осени, в августе-сентябре - но и в июне бывают.

Стелятся по волнам два низких силуэта. Бурун под носом незаметен - "шнелльботы", бывшие немецкие "стотонники", не реданные, как большинство советских или американских торпедных катеров, а обычные, килевые. Так труднее скорость развить, корпус из воды не выходит при разгоне - зато на волне гораздо легче, боевой катер не гоночный, штилевую погоду не выбирает.

Радар один, на "семьсот пятом". Ну а ведомому, с номером на рубке "707" лишь повторять, "делай как я". Должна быть хорошая охота, ведь крепко бьют наши самураев на Сахалине, а днем при хорошей видимости тут наша авиация работает, не дает снабжение и пополнение подвезти - зато сейчас японцам раздолье, проскочить через пролив. Ну так мы за тем и пришли, чтобы япошкам жизнь медом не казалась. Чтобы сполна им и за Цусиму отплатить, и за двадцатый год.

Отметка на индикаторе - цель, пеленг 70, дистанция 30. Идем на сближение. На севере мы вообще без радаров работали, их на катера начали ставить лишь в сорок четвертом. Вот мелькнул в тумане силуэт, не транспорт, сторожевой корабль! Тип С или Д, разница лишь в скорости, 16 узлов или 19, вооружен двумя или тремя 127мм пушками и десятком автоматов. Ведет в проливе противолодочный поиск - здесь ведь проходит японский рубеж, от американских подлодок, да и транспорта на Сахалин разумно прикрыть. Нас еще не обнаружил, но точно скоро заметит, мимо не пройдем! Потому - атака! Новейшие, "секретные" торпеды, которые кильватерный след видят. А плохо япошки службу несут - нас обнаружили, уже на отходе! "Цусиму" читали, в то время у самураев был принцип, лучших моряков в экипажи Первой эскадры, и кажется, сейчас у них то же самое: на конвойцев самых жопоруких отправляют. Рассказывали нам, был случай, когда американская подлодка, поврежденная глубинными бомбами и вынужденная всплыть, одной своей 76мм пушечкой отбилась от двух таких сторожевиков (причем дистанция боя сокращалась с 35 кабельтовых до сорока метров, под конец с лодки из стрелковки били по палубе японца, идущего на таран), в итоге субмарина в удачно налетевшем дождевом шквале ушла без потерь, а японцы ни разу в нее не попали, сами имея на одном из конвойцев взрыв, пожар и треть экипажа убитыми и ранеными (прим. - случай реальный. Бой ПЛ "Салмон" 30 октября 1944 - В.С.). Торпед жалко - а вдруг дальше кто-то "жирный" попадется? Ну вот, одна есть, кораблику в девятьсот тонн этого выше крыши. Быстро затонул, ну а мы вперед - пока японцы не всполошились, попрятаться не успели! Пролив Лаперуза всего в двадцать с небольшим миль шириной, к берегу прижмутся, ищи их тогда!

Ну вот, снова отметка на локаторе. Да не одна! Судя по смещению, пересекают пролив - наша цель! Сближаемся, успеваем - им до берега не меньше часа, а то и полутора, ползти. Один транспорт, тысячи на две, и какая-то мелочь, кавасаки. А транспорт низко сидит, загружен - теперь со дна доставайте, если вам охота! "Седьмой", работай! Хорошо попал, сразу двумя. Японец быстро с поверхности исчез, что на нем было, пусть Нептун разбирается - ясно, что не пустой.

Кавасаки тоже не убежали. Немецкие катера, при передаче в состав советского флота, были доработаны по немецким же стандартам 1944 года, вместо двух 20мм автоматов, что было явно слабее английских "катеров-канонерок", стояли, на корме 40мм "бофорс" (по немецкому обозначению, Флак-28), в носу спаренная 30мм (катерный вариант авиапушки МК-103). И еще пара пулеметов ДШК на рубке и на палубе. Так что мелочь было чем угостить, да и много ли рыбацким лодкам-кавасаки надо? Винтами никого специально не рубили, мы же не фашист Тиле - ну а если кто в темноте попал, за борт выпрыгнув, так на войне как на войне. На одном суденышке вроде солдаты были, стреляли из винтовок, получили в отчет очередями, утонули быстро. Все, противника нет!

И снова отметки на локаторе. Штук пять или шесть, идут на нас, и по смещению, быстро! И замечена работа их локаторов, а вот это уже очень серьезно! Японцы против нас дивизион эсминцев послали - а торпед нет. И в ночи не скроешься, засекут и расстреляют, так что уносим ноги быстро! Тем более торпеды расстреляли все, и хорошо. А еще на СФ было принято, без торпед катерам можно домой.

Не отстают, висят на хвосте! Ход у них не меньше тридцати узлов! Нас заметили, преследуют - а отчего огня не ведут, так нет у японцев артиллерийских радаров, обнаружить нас могут, а вот прицельно стрелять, лишь увидев. Так мы можем на форсаже и до сорока разогнаться, а у вас, хоть машины надорвете, на два-три узла меньше, так что оторвемся! Ну вот, отстали. Доклад в штаб, радировать об обнаружении противника!

И командир отряда тка стал с чистой совестью думать о возвращении домой. Сделав все точно по уставу и инструкции. Отчего не проследил за врагом дальше - два торпедных катера, за дивизионом эсминцев, у вражеского берега, где может легко вмешаться их авиация, да еще когда настанет день? Сыграла роль и психология - если на Балтике и Черном море торпедные катера нередко были "мастера на все руки и во всякую дыру затычка", то на СФ их использовали узко по специальности, "ударь и беги, раз нет больше торпед".

Дальше вмешался случай, которого не мог учесть никто. Дежурный в штабе бригады торпедных катеров не передал радиограмму в штаб флота (после оправдывался - думал, волну гонят, мужики, приняв пару сторожевиков за дивизион эсминцев). Да еще стал пенять на это командирам катеров, когда они вернулись в базу - однако же, те пошли на принцип, дело дошло до комбрига, в итоге сообщение в штаб флота ушло как положено, а дежурный отправился прямиком на гауптвахту, "ты бога моли чтобы последствий не было, тогда тебе трибунал".

И доклад с самолета-разведчика, еще за час до того обнаружившего локатором групповую цель на входе в пролив Лаперуза, посчитали за конвой в Отомари - для поиска и перехвата которого, с наступлением светлого времени, была выделена эскадрилья из 49го мтап, в сопровождении истребителей. А на запрос штаба флота уже после событий, как могло случиться, что японская эскадра прошла незамеченной, был дан ответ, в отдельной разведывательной эскадрилье для работы ночью всего пять машин Хе-277 с поисковыми локаторами, которые также используются и в интересах фронта, как постановщики радиопомех - и две из них в указанный момент были неисправны (акты прилагаются). Потому, вести абсолютно круглосуточный контроль всех заданных районов, технически невозможно!

Последним штрихом стал доклад от подлодки Л-12, обнаружившей "отряд японских эсминцев" к западу от пролива Лаперуза. Не сумев атаковать, командир увел лодку на глубину, и после всплытия доложил, как положено - умолчав о собственной нерешительности и осторожности.

В это время, японская эскадра быстро шла на север, в полосе тумана, вдоль сахалинского побережья. И до советского отряда кораблей, прикрывающих разгрузку в Маоке третьего эшелона и снабжения для десанта, оставалось не больше сорока миль. На встречных курсах, при скорости японцев тридцать узлов, а крейсеров "Калинин", "Каганович", эсминцев "Рьяный", "Резвый", "Разящий", "Рекордный", четырнадцать.