Алексей Шепелёв - Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары Страница 67

Кау перевязали ободранную кисть, и он присел рядом с таким видом, что вот-вот расплачется. Конечно, от обиды, а не от боли. Занятия продолжились. Лучшему фехтовальщику группы, а им, к удивлению Серёжки, оказался Ринк, пришлось сражаться сразу с двумя соперниками: Тино и Армейцем, что получалось у него довольно неплохо. Остальные занимались прежними парами, Биньнигу и Серёжке пришлось снова отрабатывать всё тот же хитрый приём.

Непонятно почему, но после непредвиденной паузы мальчишке стало как-то легче. И щит уже не казался таким тяжёлым, и рука не так сильно уставала, и среагировать на удар партнёра он успевал своевременно. Вен, успевавший следить за всеми, словно имел на затылке вторую пару глаз (интересно, как он при этом накануне умудрился не заметить сыпавшиеся на Серёжку неприятности), похвалил обоих. Но, когда доктор разрешил им провести свободный бой, всё сразу стало плохо. Более опытный и сильный Биньниг буквально смял сопротивление Серёжки. Мальчишка не успел понять, что происходит, как уже лежал на земле, инстинктивно схватившись левой рукой за правое плечо, по которому пришелся сильный удар деревянного меча.

Было очень больно, до слёз. И до слёз обидно: ещё ни разу он не проигрывал так безоговорочно, не оказывался такой беспомощной жертвой. Даже в схватках с Аршем он, по крайней мере, сопротивлялся. А тут…

Моментально оказавшийся рядом Вен больно дёрнул Биньнига за ухо.

— Что делаешь, мерзавец!!

Подросток с шипением выпустил воздух через стиснутые зубы.

— Господин доктор, я ж не знал, что он такой слабак.

Наставник отпустил ухо и тут же крепко врезал парню по шее.

— На занятиях калечить друг друга не сметь! Вы — гладиаторы. Вы должны сдохнуть на арене, чтобы благородные господа насладились видом ваших мук и заплатили за это хорошие деньги. Повторять не стану. Если кто-то умышленно нанесёт слишком сильный удар во время тренировки — вперёд, во Двор Боли. Есть желающие попробовать розги Аскера?

Ребята молчали — желающих не было. Взгляд наставника переместился на Серёжку.

— Чего лежишь, как шлюха портовая? Вставай.

Кто-то из подростков противно улыбнулся. Мальчишка вскочил, как ошпаренный. Ещё не хватало, чтобы его так сравнивали.

— Рука цела? Подними!

Рука болела, но двигалась без проблем. Значит, перелома не было.

— Садись к рыжему бездельнику, — недовольно процедил Вен. — И в следующий раз шевелись быстрее. На арене тебя щадить никто не станет. Хочешь остаться живым — учись убивать!

Огорчённый донельзя Серёжка присел рядом с Кау. Тот через плечо косо глянул на мальчишку, но ничего не сказал.

— Ты извини, — негромко сказал Серёжка.

Подросток от удивления буквально подсачил на месте. Развернулся, уставился на мальчишку круглыми глазами.

— За что?

— Ну, вроде как получилось, что я тебе беду накликал…

Серёжка неуверенно кивнул на забинтованную кисть.

— Ты что, жрец и умеешь проклятья навешивать?

— Да нет, я просто…

Рыжий выдохнул с явным облегчением.

— Просто — не считается. Собака лает — ветер пугает.

— Носит, — машинально поправил мальчишка.

— Что? — не понял гладиатор.

— Собака лает — ветер носит, — пояснил Серёжка.

— У нас говорят: "пугает", — пожал плечами Кау. — Одна капуста.

"Малина", — чуть было не сказал мальчишка, но промолчал. Другая страна, свои поговорки. А гладиатор после короткой паузы посоветовал:

— Слышь, Шустрик, тебе сегодня утром сказали — просись к другим.

— Не хочу просится, — буркнул Серёжка.

— Не хотел — вот и получил.

— Всё равно не хочу, — в том, что Биньниг бил намеренно, сомнений и раньше почти не было, но как-то не хотелось верить, что сейчас он снова оказался один против всех.

— Значит — ещё получишь…

Мальчишка хмыкнул и демонстративно отвернулся, принялся с показным вниманием смотреть на тренировку. Биньнигу в напарники достался Армеец и теперь ловкому, но хиловатому парнишке приходилось туго: сын солдата не щадил напарника.

— Прибавили, прибавили, — командовал Вен. — Последнюю схватку в темпе — и заканчиваем.

— Эй, Вен, давай ребят, — донеслось от ворот.

Во двор вошел невысокий лысый мужчина в кожаном фартуке поверх грубой рубахи.

— Чего кривишься, ваша очередь сегодня, — продолжал незнакомец.

— Бери этих бездельников, Леендерс — доктор кивнул на Кау и Серёжку. — Всё одно тренироваться не могут — подбитые.

— А работать смогут? — недоверчиво переспросил Леендерс.

— Куда ж они денутся? — усмехнулся наставник. — А будут плохо работать — тащи их сразу к Аскеру. Заслужили полдюжины плетей, честное слово.

Серёжка поёжился. Не то, чтобы он так уж сильно боялся, но встречаться с этим Аскером и смотреть, как выглядит Двор Боли, мальчишке совсем не хотелось. Это не означало, что он утратил любопытство, просто, наверняка здесь и помимо Двора Боли есть на что посмотреть.

Выведя ребят со двора, Леендерс повёл их в дальний конец проулка, к распахнутым настежь последним воротцам в левой стене. Серёжка шагнул внутрь, во дворик, и замер, поражённый увиденным зрелищем. Прямо напротив ворот, у дальней стены двора, вытянув шею, лежал дракон. Самый настоящий дракон, покрытый крупной тёмно-синей чешуёй. С белым острым рогом посредине морды, от которого к затылку шла дорожка небольших, но острых шипов, на шее переходящая в цепочку гребешков. С огромными острыми ушами, напоминающими ухо Наромарта, если его только увеличить в несколько раз и обтянуть чешуёй. На мощных передних лапах было видно только по три пальца, зато каждый из них кончался толстым и острым когтем, наверное, втрое длиннее кухонного ножа. А ещё на лапах мальчишка заметил широкие металлические оковы: дракон тоже был пленником.

Из оцепенения Серёжку вывел толчок в шею: это Леендерс напомнил о своём существовании.

— Чего застыл, как голем? Работать давай, дохляк.

Мальчишка из-под чёлки наградил новоявленного надсмотрщика испепеляющим взглядом, но тот не обратил на это никакого внимания. Скорее всего, просто не заметил. Он распоряжался.

— Свободные клетки вычистить. В поилки залить воды. Потом собрать драконье дерьмо. Не бойтесь, он детей никогда не обидит, на заботе о малышах он свихнулся.

Леендерс громко расхохотался, тряся брюхом. "Вот гад!" — подумалось Серёжке. На мгновение он даже прикинул, не воткнуть ли в это брюхо лежащие совсем рядом вилы, но от этой идеи отказался. Дракону не поможешь, сам погибнешь, да и этот весельчак явно был не главным в гладиаторской школе. И не худшим. И, вместо того, чтобы броситься к вилам, мальчишка невинным голосом поинтересовался:

— Дракону тоже воды?

Леендерс перестал смеяться.

— Дурак! Делать как я говорю. Дракона не поить — приказ господина ланисты! Это ему в наказание.

Вот оно что. Значит, дракон лежит тут, мучаясь от жажды. Конечно, сегодня весь день то и дело моросит дождик, но что такое капли дождя для такой громадной туши?

— Хватит болтать! За работу! — скомандовал надсмотрщик.

Серёжка ещё раз осмотрел двор. Теперь, когда дракон уже не занимал всё его внимания, мальчишка понял, что и без него тут немало интересного. Двор казался больше чем тот, где жили ученики гладиаторов: по периметру почти не было построек. Только у ворот стояла небольшая хижина, да к боковым стенам прилепились четыре здоровенные клетки: по две с каждой стороны. Можно сказать и по одной, но разделённой пополам толстой каменной стеной. Правда, в стене был проход, позволявший обитателям клетки переходить из одной половины в другую, но сейчас его полностью перегораживал деревянный щит, сколоченный из крепких ошкуренных брёвнышек. В клетке справа бесновался скорпион-переросток. Слева уныло сидело в углу странное создание, очень похожее на обыкновенного бурого медведя, на плечах которого по какому-то недоразумению выросла громадная совиная голова.

— У медведя ты чистишь клетку, я таскаю воду. У скорпиона — наоборот, — полувопросительно-полуутверждающе сказал Кау. Серёжка согласно кивнул. Всё равно, на двоих у ребят был один комплект инструментов, так что работу так или иначе надо было делить. Может, таскать воду было и легче, чем чистить клетку, но только не Серёжке. И здоровому ему было бы непросто управиться с большой деревянной бадьёй, стоявшей около колодца, а уж с больной правой рукой — и вовсе проблема. А клетки чистить мальчишке было не впервой: дома в сараюшке у Яшкиных жили кролики, и с раннего детства уход за ними был Серёжкиной обязанностью. Конечно, кролику и за неделю не нагадить столько, сколько медведю за день, но в остальном — всё то же самое… А Радик Епуряну голубей держал, они с Тошкой иногда помогали другу голубятню чистить. Эх, где теперь Радькины голуби…

Начали с медведя. Тот совсем не обращал внимания на то, что за каменной стеной копошится мальчишка. В зоопарке, Серёжка помнил, звери как-то реагировали на то, что рядом с клетками ходят люди. Рычали там, лапы пытались через прутья просунуть… А тут — ноль внимания, кило презрения. Работая вилами и метлой, мальчишка продолжал осматривать двор. Самым удивительным, пожалуй, были каменные статуи установленные у стены метрах в десяти по обе стороны у дракона. Кому и зачем понадобилось украшать двор таким странным способом, было совершенно непонятно. Да и статуи, честно сказать на украшение не особо тянули. Грубая работа, лица такие, что во сне приснятся — лопатой не отмахаешься. Конечно, в старое время были другие понятия о красоте. Как-то Клавдия Васильевна пол-урока рассказывала ребятам про статую какой-то там Венеры. Послушать, так красивее той Венеры ничего на свете не было. А потом Серёжка посмотрел на фотографию в учебнике — Венера-то вся оказалась обломана. Рук нет, ног нет, головы тоже нет. Осталось одно туловище. И чего в этом, спрашивается, красивого?