Александр Абердин - Долгая дорога домой Страница 10

— Валент, хотя мне по прежнему хочется задушить тебя за редкостную тупость, вся моя команда отправится на Редию потому, что ты романтически настроенный, благодушный идиот и без нас тебе не навести в этом древнем курятнике порядка. Твои огненные пиявки никого из нас не пугают. — посмотрев на центурионов, число которых увеличилось втрое, он насмешливо спросил — Ну, а вы, толпа повёрнутых на мордобое кретинов, что скажете? Вы тоже летите со своим недорезанным сенсеем на эту планету или вас зря сюда пропустили? Учтите, если вы намерены прошвырнуться в этот дикий мир, посмотреть на него и вернуться обратно, то там я вас всех и перестреляю, как свору трусливых шакалов. — ответ он получил в столь резкой и нелицеприятной форме, что сразу же заулыбался — А вот это совсем другое дело. Что же, тогда давайте приступим к тренировкам.

Однако, Валент занимался не только тем, что стал повышать уровень боевой подготовки центурионов и тренировал команду Дракона Джо Лейбовича. Помимо этого он ещё и учил берл-Реджинальда Персиваля, как нужно затачивать кайлары, а также рассказывал всем своим многочисленным слушателям, что они означают для каждого ред-куара. Попутно он рассказывал уже одному только мистеру Персивалю, кто такие берл-кайлары — колдуны боя на мечах, у которых на лбу, над переносицей, не один, а четыре круглых шрама, расположенные один над другим и учил его безмолвно, не моргнув глазом, терпеть самую сильную боль. Реджинальд решил бросить на Земле всё и отправиться вместе с ним на Редию вместе со своим серебряным молоточком, чтобы стать там великим берл-кайларом, хотя всё то, что рассказывал ему Валент, попахивало бредом и отчасти серой.

А ещё мерад-куар по несколько часов в день работал со сценаристами, режиссёрами и художниками информационно-вещательного холдинга, готовясь к тому, чтобы от первого лица рассказать о своих то ли приключениях, то ли злоключениях на Редии и Земле. Он провёл в кресле ментосканера в общей сложности семьдесят восемь часов и благодаря этому вспомнил всё, что произошло с ним и даже то, о чём предпочёл бы больше никогда не вспоминать, так живо, что сейчас, когда сидел в складном кресле перед небольшим столиком, на котором стоял кожаный, прокопчённый дымом множества костров чайник с холодным зелёным чаем, словно бы вернулся в свою молодость. Напротив него сидело в студии несколько десятков слушателей, а позади них был виден на экране рыжий, кожаный куар-дахтан с распахнутыми настежь резными дверями, изготовленными из кости, рога и стали.

Отпив из кожаной пиалы пару глотков терпкого, душистого чая, жаль что это был земной, а не редийский зелёный чай, Валент улыбнулся. Ещё на одном экране он видел эфирную картинку и на ней как раз показывался двадцатисекундный рекламный ролик-заставка, предваряющий его, как объявлялось в нём, автобиографическую телевизионную повесть-мемуары от первого лица с картинами, извлечёнными ментосканером из его памяти. Вместе с ним шел ещё и двадцатисекундный отчёт и как только его изображение пошло в эфир, космос-полковник улыбнулся, отчего лицо у него покрылось из-за многочисленных шрамов неровными складками, и поприветствовал многочисленных, судя по цифрам на информационном табло, телезрителям:

— Добрый вечер, уважаемые дамы и господа. Вот и наступило время большого бла-бла-бла и тро-ло-ло, как любит говорить мой наставник Сарройтар Копчёное Ухо, то есть время честного и правдивого дахтан-норшада, разговора за жизнь. Хотя мне вроде бы не нужно представляться, я всё же это сделаю. Итак, меня зовут Валентин Николаевич Карташов. По национальности, хотя о ней на Земле почему-то давно уже не принято говорить, я русский, но родился на Номраде в марте месяце две тысячи триста пятьдесят седьмого года и первые шестнадцать лет своей жизни провёл на этой планете. Именно этим и объясняются некоторые не совсем понятные, на первый взгляд, факты всей моей дальнейшей биографии. Для того, чтобы понять это, нужно быть, как я, мои сёстры и наши родители номрадером. Или эгеладером, но уже в куда меньшей степени, так как Эгелану всё же повезло несколько больше, чем Номраду и номам. Думаю, что вы поймёте всё после того, как выслушаете историю моей жизни до конца, а сейчас, как обычно мы видим это в книгах, идёт:

Пролог

Номрад наша семья покинула через месяц после того, как мне исполнилось шестнадцать лет. Признаться честно, мне совершенно не хотелось уезжать из Лильерана, большого, шахтёрского города в котором я родился и вырос, ещё больше мне не хотелось покидать эту чудесную планету с невыразимо красивыми лиловыми восходами и бордовыми закатами. А ещё я страшно боялся полёта-прыжка длиной в сто двадцать семь световых лет и Земли, которую видел только в кинофильмах, но куда больше всё-таки людей, живущих на этой планете. Мне было очень горько расставаться с друзьями, большая часть которых были номами и номинами. Это вообще отдельный разговор. Номы, которых я считаю точно такими же людьми, хотя они отличаются от нас даже по своей физиологии и лишь внешне похожи на землян, удивительный народ. Добрые, радушные, очень доверчивые и на редкость жизнерадостные. Больше всего мне всегда нравилось смотреть в их удивительные золотисто-зелёные глаза с кошачьими зрачками, которые никогда не лгут и всегда излучают дружелюбие.

Это из-за них я так ненавижу некоторых землян, но только тех, которые до недавнего времени считались чуть ли не становым хребтом военного космофлота Земли. Да-да, я говорю о тех чернокожих землянах, а точнее о неграх, которые уже добрых два с половиной столетия рассматривали космофлот как свою наследственную вотчину и их в нём служило немало, свыше сорока процентов. Из школьного учебника истории мы все знаем, что когда-то негров угнетали и что четыреста с чем-то лет назад они даже были рабами. Потом их всячески третировали и это называлось расизмом, но вы не представляете себе, какие дикие выходки позволяли эти черномазые, злобные обезьяны в отношении номин, особенно совсем юных. Говорят, что этих животных, когда они напьются, приводит в невероятное возбуждение их алебастрово-белая кожа. И тем не менее этих скотов, которые насиловали юных номин, что уже противоестественно, всё же с какой-то просто кошмарной настойчивостью направляли на Номрад.

Вот мне очень хочется всё же услышать, знали вы, жители Земли, о том, что эти мордатые, жирные громилы творят на Номраде? Пока что я не получил на это ответа. Среди моих друзей-номов были три номины, которые стали жертвами изнасилования и ни один из тех ублюдков, кто это сделал, не понёс наказания. Космофлот откупился и ещё пригрозил семьям моих друзей такими карами, что им было лучше молчать. Как, впрочем, и нам, номрадерам. Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему после того, как я в девяносто третьем году первым же своим ударом оскопил Криса Додсона, знаменитого Чёрного Геракла, красу и гордость космодесанта, больше ни одна черномазая обезьяна из зверинца космофлота так и не вышла против меня? Если бы правила боёв без правил разрешали убивать на арене, то я вырвал бы его сердце без малейшего сожаления, но сначала это животное испытало все те мучения, которые я ему причинил.

Наверное это моё признание вас покоробило и вы считаете меня чудовищем, диким варваром. Ваше право, возражать не стану, но всё же скажу, я вовсе не расист и у меня есть друзья как с совершенно чёрным цветом кожи, так и с более светлым, но это всё нормальные люди, такие же работяги, какими были мои родители и почти все они номрадеры. Более того, у меня было немало чернокожих учеников и никого из них я не третировал. Если, конечно, они не служили в контрразведке космофлота, которую по приказу его черномазого командующего сделали моим врагом, причём врагом очень опасным. Зачем я вам обо всём этом рассказываю? В первую очередь за тем, чтобы вы поняли самое главное, в истории моей жизни большую роль сыграли как раз именно негры, которые ещё совсем недавно служили в космофлоте. Позвольте сразу же сделать оговорку, таковы далеко не все темнокожие земляне. Нормальных мужчин и женщин среди них всё-таки больше и к ним я отношусь с большим уважением.

Но только не к тем мразям, которые либо служили в космофлоте, а точнее его разворовывали, либо и по сию пору сидят на шее у Правительства Земли, а по большому счёту на вашей собственной шее, ведь это вы платите налоги. Они же только плодятся, как навозные мухи, жрут, пьют, хулиганят и ни хрена не делают. А зачем? Им и так живётся неплохо. Вы же до сих пор считаете, что белые люди перед ними в чём-то провинились. И знаете что я вам скажу, земляне? А то, что уже очень скоро они станут вашей самой большой головной болью. Самую малую их часть, примерно семь процентов, которая приватизировала когда-то армию, а затем и военный космофлот Земли ждут самые страшные военные тюрьмы и каторги, откуда сейчас толпами вывозят невинно осуждённых чёрными военными трибуналами белых и желтолицых космолётчиков и космодесантников, а вместе с ними номрадеров и эгеладеров, но остальные-то триста с лишним миллионов ленивых, толстых обезьян останутся на свободе.