Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши Страница 11

– В корне неверный подход, мальчик. Когда кто-нибудь погонится за тобой и от этого станет зависеть твоя жизнь, уже поздно будет учиться бегать.

Я мысленно поаплодировал бикаэлке – классно она парнишку отбрила. Догадываюсь, чем Ухан недоволен. Ему было просто лень со всем этим возиться. Он больше предпочитал виртуальный мир «гэпэшек», с его условными предметами, которые не усложняют существование игрока своим весом, объемом и размером. Нужно, например, поместить целую виртуальную пушку в не менее виртуальный заплечный ранец – запросто. Хоть танк. Но сейчас я был целиком и полностью согласен с бикаэлкой. Вот только решил промолчать, чтобы соблюсти хоть видимость солидарности с приятелем. Зато Map не преминула съязвить:

– Вот именно. А если бы ты начал заниматься боевыми искусствами, вместо того чтобы на пару с Сомахой тягать свои железки, то, может быть, оружие тебе и не понадобилось бы.

– И многого ты добилась в боевых искусствах, БэЗэ? – с той же едва заметной усмешкой осведомилась Зайда.

Наверное, следует все же раскрыть историю происхождения этого прозвища.

Как-то Марана подхватила простуду и несколько дней подряд чихала так часто, что Ухан неизменное при каждом чихе «будь здорова» в конце концов сократил до БэЗэ, чтоб уж не заговариваться от частоты повторения. А потом это БэЗэ как-то само собой перешло в разряд прозвищ. Правда, несмотря на всю невинность доморощенной аббревиатуры, приходилось употреблять ее в отсутствие Мараны, иначе она могла здорово обидеться. А рассерженная девушка, особенно столь темпераментная, как Map (это сейчас она такая цыпочка, пока Зайда в пределах видимости), не особенно приятное и полезное для здоровья окружающих явление. Как-то мы с Уханом качали мышцы на тренажерах в его личном спортзале, попутно обсуждая достоинства и недостатки знакомых девчонок нашего квартала, и настолько увлеклись, что не заметили, как Map вошла в зал. Следует заметить, что по складу своего характера я человек очень терпимый к недостаткам окружающих, а потому ко всему стараюсь подходить максимально объективно. А вот Ухан иной раз позволяет себе куда более едкие замечания, чем следует, – в результате я обнаружил сестренку в тот момент, когда она уже собиралась приложить килограммовой гантелью по макушке моего лучшего друга. И едва успел перехватить руку. Пришлось накрепко запомнить, что иногда у излишне эмоциональных особ «отказывают тормоза». Ухан после того случая пару дней опасливо обходил Map стороной, прежде чем рискнул заговорить с ней снова, и впредь, до того как огласить окрестности пресловутым БэЗэ, предварительно оглядывался по сторонам и сканировал частоты связи по лоцману, чтобы выяснить местонахождение Map в данный момент.

Но Зайда могла называть Map так, как ей вздумается, та и пикнуть в ответ не посмеет. Не только потому, что просто ничего не сможет ей сделать. Зайда ей нравилась так же, как и мне. Более того, она открыто и иногда чересчур бурно ею восхищалась, сестренка и рукопашной-то стала заниматься с ее подачи. Мол, женщины не чета этим слабакам мужчинам, и уж если и владеть боевыми искусствами, то именно им с Зайдой…

– По крайней мере, этих слабаков я уложу запросто, – уверенно парировала Марана, прямо-таки озвучив мои собственные размышления.

Не стерпев такого нахальства, Ухан состряпал на лице грозную мину и сграбастал мою кузину своими ручищами, крепко прижав к себе. На этот раз ему удалось застать ее врасплох. Как Map ни дергалась и ни визжала, вырваться ей не удалось.

– Так нечестно! Я была не готова!

И тут Зайда сказала нечто очень важное о планете, к которой мы направлялись:

– На улицах Волчьей Челюсти нет честных драк. Никто не будет ждать, когда вы приготовитесь. Лучше будьте начеку всегда. – Помолчав, чтобы мы осознали сей интересный факт, закончила: – Ладно, детки, марш в коконы, через пять минут прыжок.

Я многозначительно переглянулся с Уханом, а когда снова посмотрел в ее сторону, то оказалось, что бикаэлки в каюте уже нет. Мы остались втроем. И как это она умудряется при своих габаритах двигаться так бесшумно?

– Класс, – восхищенно произнес Ухан, окидывая помещение не менее удивленным взглядом. – Пока Зайда не вышла, я и не замечал, сколько она занимает места. Сразу такой простор и дышать значительно легче…

– На себя посмотри, – обиделась за бикаэлку Марана. – Сам боров здоровенный, в стандартный кокон не умещаешься.

Насчет коконов-анабиозаторов она зря – они безразмерные, подстраиваются под любое тело. Просто захотелось уколоть, а для этого у слабой половины рода человеческого годится любой способ. Но Ухан слишком толстокожий для таких мелких уколов, а потому просто не обратил внимания, уже размышляя о более важных делах:

– Я вот что думаю, возможно, на время пребывания на Сокте Кассид одолжит Зайду нам? А за дополнительные услуги раскошелимся из счета Деда, а, Вождь? А то натворим по неопытности дел… Кстати, сколько у тебя кредо на банкосе?

– Достаточно, чтобы купить парочку серьезно покалеченных железных гробов, то бишь ИБРов, и заплатить Зайде. – Я пожал плечами, уверенный, что из этой затеи все равно ничего не выйдет.

– У нее уже есть контракт. – Map презрительно фыркнула, вынужденная напомнить Ухану о прописных истинах.

– Да знаю я, знаю, что она обязана неусыпно охранять корабль Кассида и все его содержимое, – флегматично отмахнулся Ухан. – Но почему бы не спросить саму Зайду?

– Я бы не отказался от поддержки профессионала, – вздохнул я, полностью с ним согласный, – но боюсь, что о своей безопасности на Сокте нам придется позаботиться самим. Map права, бикаэлки два контракта одновременно не выполняют. Именно для этого нас и одарили всеми этими цацками…

– Вас, может, и одарили, а мне достался только лоцман, – напомнила Марана, обиженно тряхнув кудрявой шевелюрой. – Который мне на фиг не нужен, потому что меня и старый устраивает. И профессионал вам не нужен, он у вас уже есть. Это я.

– Да ну? – произнес Ухан с таким видом, словно заявление подруги поразило его до глубины души. – Ну, теперь я спокоен. Но ты должна показать, что умеешь. Чтобы я больше не волновался насчет твоих способностей…

Не успел он и глазом моргнуть, как Map, вскочив и резко вывернув ему руку, заставила Ухана всем телом грохнуться на пол.

– Как ты это сделала? – спросил он, медленно поднимаясь на ноги и стараясь изо всех сил изобразить настоящее изумление. – Я же вешу в два раза больше тебя!

– Элементарно, – купилась БэЗэ, прямо-таки лучась от самодовольства. – Показываю один раз. – Она взяла Ухана за запястье правой руки и согнула в локте, поднимая к груди. Затем резко уперлась левой кистью в его локоть, а правой вывернула руку вбок, наружу от плеча. Ухан даже не шелохнулся, глядя на нее с совершенно невинным любопытством. Марана попыхтела еще несколько секунд, едва не повиснув на его руке всем телом, но так и не смогла добиться большего. Ничего не оставалось, как сдаться.

– Так нечестно! – обиженно заявила она, отступив на шаг.

– Да ну? – Ухан недоуменно вздернул бровь, с трудом сдерживая внутреннее веселье. – А что именно нечестно?

– Ты был готов, а в этом приеме расчет на неожиданность! Человек инстинктивно напрягается, когда его хватают за руку, это и работает против него.

Этот так называемый «прием» у нас знает любой пацан еще в ту пору, когда под стол пешком ходит. Мальчишки часто дурачатся, отрабатывая его друг на друге. А девчонки обычно так заняты собой, что и не замечают этих соревнований. Неудивительно, что для Мараны даже такая ерунда показалась откровением. Интересно, из какого учебника она ее выудила? Если это все ее успехи, то Дед совершенно напрасно принял ее в расчет как «боевую штатную единицу».

– Эй, детки, хватит дурачиться, нам еще лоцманы менять, – напомнил я.

И мы занялись делом.

Смена лоцманов – операция тонкая и немного нервная, поэтому лично я к ней старался прибегать как можно реже, но сейчас ничего не поделаешь. Отсоединяется лоцман просто – даешь команду, и крошечный электрический импульс рвет ниточки нейросвязей, соединяющих твой мозг с прибором. А затем с легким щелчком расстыковывается молекулярная сцепка, и лоцман у тебя в руке – невзрачный диск в два сантиметра диаметром и три миллиметра толщиной. Зато процесс присоединения нового нанокомпа длится гораздо дольше. Когда прижимаешь диск к виску, то со стороны не видно, что в данный момент под ним происходит. Но теоретически я хорошо представлял процесс. Легкое покалывание, возникшее сразу же после контакта с кожей, свидетельствовало о начале синтеза нейросвязей – сквозь кожу, мышечные ткани и черепную кость непосредственно к мозгу. Связей этих сотни, но они столь микроскопические, что и вооруженным глазом их не разглядишь – где-то в молекулу толщиной, поэтому проходят сквозь клеточную ткань, как тончайшая иголка сквозь крупноячеистое решето. Не встречая сопротивления и не повреждая ткани.