Игорь Подгурский - Т-34 — амазонский рубеж Страница 11

Охрана у калитки в решетке, перегораживающей проход, не потребовала документы. Это был вход в тамбур-накопитель перед первой линией охраны.

Через двести метров тоннель перегораживала стена, сложенная из каменных блоков известняка. На белом фоне темнели прорези бойниц. Из двух торчали стволы станковых пулеметов. Одни могли перекрыть в своих секторах огнем весь проход. Другие предназначались для автоматчиков резервной караульной группы.

Попасть на засекреченный объект можно было, пройдя через несколько фильтров контрольно-пропускных пунктов. Здесь любого проверяли и перепроверяли, не делая ни для кого исключений.

Из ниши бесшумно вышел эсэсовец в звании ротенфюрера и жестом приказал остановиться. Охранника отличало флегматичное спокойствие, не соответствующее выражению глаз, цепкому и внимательному. Он быстро пролистал документы и карточку пропуска единственного пассажира, прилетевшего на самолете.

— Штурмбаннфюрер, прошу следовать за мной.

— Что-то не в порядке? — опешил Отто. — Я спешу.

— Пройдем, — с нажимом повторил ротенфюрер. Он скрылся в стенной нише, откуда появился, прихватив документы с собой.

Кемпке ничего не оставалось, как последовать за ним. Неприметная щель в стене оказалась проходом в комнату, где сидел за столом офицер с бляхой «Начальник караула № 2» на правой стороне груди.

Охранник положил перед ним документы.

— Все оформлено согласно установленным правилам! — Отто выдвинул вперед челюсть и нахмурился.

— К чему такая спешка? — Офицер, затянутый в черную форму, выдвинул верхний ящик стола и достал плоскую металлическую коробочку.

— В чем, собственно, дело? — изумился штурмбаннфюрер. Он привык сам задавать вопросы, а не отвечать. — Ты что, не знаешь, кто я такой? — Засунув руки в карманы плаща, он покачивался с каблуков на носки. Покачивался скалящийся серебряный череп на фуражке.

— Прекрасно знаю! Поэтому и задержал, — кивнул головой начальник караула. Он открыл коробочку и достал маленькую прямоугольную печать. Подышал на нее и поставил оттиск на обратной стороне пропуска. В графе «Особые отметки» появилась синяя печать, треугольник в квадрате. — Введены новые отметки, подтверждающие разрешение для прохода на нижние уровни. На этой неделе из строя одновременно вышли три гидравлических пресса и главный насос. По неустановленным причинам ракеты взрываются на старте или сходят со своей траектории. Чувствуется скоординированный саботаж. Введено усиление режима охраны. Сам понимаешь, служба. Тебя там часовые завернули бы и отправили обратно к нам. Потерял бы время, — примирительно сказал офицер и протянул документы Отто. — Клетью для спуска лучше не пользоваться. Сегодня дежурная смена опоздала к разводу. Почти час просидели в застрявшем подъемнике. Все из-за поломки. Клеть починили на скорую руку. Ремонтники вообще требовали поставить ее на ремонт. Так что спускаться в ней небезопасно. Наверное, имеет смысл воспользоваться лестницей. Дольше, но надежнее.

— Учту, — кивнул Отто, пряча документы в карман.

Между стеной тоннеля и возведенной стеной шел узкий проход. Миновав укрепление, Кемпке двинулся к центральной вертикальной шахте по тоннелю, пробитому в горе. По нему шла узкоколейка. Он двигался размеренным широким шагом.

Дорога была хорошо знакома, и офицер точно знал, куда идти.

Не доходя до площадки, где останавливалась клеть подъемника, он свернул в боковую штольню. Теперь путь шел под уклон, так как проход был пробит в скошенном горизонте. Он обошел несколько сцепленных между собой вагонеток, нагруженных мешками с цементом. Под потолком, через равные промежутки, приглушенно светили лампы. Вдоль стен тянулись кабели в свинцовой оплетке.

Кемпке продвигался вдоль рельсов, шагая по шпалам. Навстречу попался патруль в составе двух автоматчиков. Рядовые встали спиной к стене, пропуская офицера. На верхнем уровне документы у него проверять не стали. Раньше здесь было многолюднее. Заключенные закончили тут работу, и их перебросили на прокладку запасного тоннеля к цеху сборки ракет «ФАУ».

Отто дошел до лестницы, спускавшейся в ствол шахты. Снизу пахнуло тяжелым воздухом. Вентиляция не справлялась. В недрах горы вырубались все новые помещения под цеха. «Ничего не поделаешь, придется пешком, — равнодушно подумал Отто. — Иногда дальний путь оказывается самым коротким».

Чем ниже он спускался, тем более затхлым становился воздух. Неожиданно снизу прозвучало несколько глухих взрывов. Металлическая лестница опасно закачалась. Грохот пришел со стороны цеха сборки и стендов тестирования готовых двигателей. Точно не определить. Скала гасила и рассеивала звуки.

Прогремел новый взрыв, намного ближе предыдущих. Снизу дыхнуло кислым запахом сгоревшей взрывчатки. В горле запершило. Кемпке надсадно закашлялся.

На подземном объекте творилось что-то несусветное. Отто рванул вверх, перепрыгивая через ступеньки. Голос разума подгонял: быстрее, сейчас безопаснее находиться в штольне, откуда он начал спуск на нижние этажи.

Штурмбаннфюрер выскочил с лестницы в каменный проход. Только сейчас, когда последний лестничный пролет остался за спиной, Отто позволил себе облегченно перевести дыхание. Приятно ощущать под ногами надежный камень, а не шаткую опору лестничных маршей. Скорее на выход. Надо узнать, в чем дело. Запас времени еще есть. К инкубатору можно было добраться несколькими маршрутами. Он лихорадочно перебирал в голове различные варианты обходного пути. Все они начинались от главного входа. Надо было возвращаться. Штурмбаннфюрер развернулся, но только собрался зашагать обратно, как тряхнуло уже по-настоящему. Подрыв произошел где-то рядом. Взрывная волна подхватила и швырнула Кемпке лицом на шпалы.

С потолка тоннеля на лежащего офицера посыпались обломки камня. Лампы напоследок мигнули и погасли. Штрек погрузился во тьму, мягко укутавшую штурмбаннфюрера, потерявшего сознание.

…В темноте в клубах пыли, поднятых взрывом, заплясали два смазанных пятна света. Патрульные осторожно двигались по тоннелю, освещая себе путь ручными фонариками.

Желтый луч выхватил из темноты очередной завал. Из груды камней торчала рука. Скрюченные пальцы, с обломанными в кровь ногтями, сжимали обломок горной породы. Рядом лежала белая от пыли фуражка с треснувшим козырьком. Во время взрыва ее сорвало и отбросило в сторону.

Автоматчики начали сбрасывать камни, обвалившиеся на Отто. Помогая друг другу, они вытащили офицера из-под завала. Он был без сознания. Его форменный кожаный плащ был порван в нескольких местах, а еще утром белая рубашка и съехавший набок галстук пропитались кровью. Штурмбаннфюреру камнями поранило голову и сильно посекло щеку и шею. Он сипло дышал и все старался куда-то ползти, делая конвульсивные попытки подтянуть непослушное тело руками. Патрульный расстегнул плащ и засунул руку под форму. Охранник положил ладонь на грудь. Под пальцами чувствовались удары сердца. «Подсвети», — скомандовал он товарищу. Эсэсовец вытащил руку из-под обшлага плаща. Ладонь была измазана кровью и непонятной вязкой зеленоватой слизью. Разбираться, в чем он испачкался, было некогда. Старший офицер, их товарищ по Черному корпусу, срочно нуждался в медицинской помощи. Его надо было как можно быстрее вытаскивать из опасного места. Под сводом угрожающе потрескивало.

— Вовремя мы подоспели, — обратился к напарнику эсэсовец.

— Точно, — согласился второй патрульный. — Давай, берем его и потащили в караулку. Там есть аптечка.

Солдаты закрепили фонари на плечевых ремнях портупеи. Они подняли офицера под мышки и, особенно не церемонясь, потащили его по тоннелю. Один закинул автомат за спину, чтобы не мешал держать раненого. Второй, наоборот, передвинул оружие на грудь, в готовности отразить любое нападение. Любому, даже невоенному человеку ясно — взрывы сами по себе не происходят.

Голова раненого безвольно моталась из стороны в сторону в такт шагам патрульных.

Со стороны главного входа раздался пронзительный вой сирены. Ей вторили еще несколько сигнальных ревунов. Казалось, стая гигантских волков окружила жертву, взяла ее в кольцо и подбадривает себя перед нападением.

Никто не ожидал удара по спецобъекту изнутри. Неприступная подземная цитадель в первую очередь готовилась к отражению атаки извне. Вышколенная охрана быстро пришла в себя. Все входы и выходы были немедленно заблокированы. Началась планомерная и четко организованная зачистка всех проходов, ведущих в глубь горы. Группа младшего лейтенанта Перепелкина готовилась принять свой последний бой…

Краешком сознания Отто ощутил нечто призрачное, мимолетное и… неприятное. Он понимал, что стоит пошевелиться, и невидимка пропадет. Вот только ни пошевелиться, ни понять, где он находится, не удавалось. Не было ни тела, ни ориентиров, чтобы разум мог за них зацепиться. Присутствовало самоощущение собственного «я» в безграничном пространстве, и все.