Андрей Жиров - Отступление Страница 12

      Но дела не ждут! Сожалеть о беззаботном детстве можно, но важнее - идти вперед. И, отбросив рефлексию до лучших времен, Геверциони решительно сделал новый шаг, громыхая по полу металлом подошв.

      Открывшаяся в десантном отсеке идиллическая картина оправдала спешку. Роберт по-свойски рядом с Алисой, рассказывает что-то смешное, даже скабрезное: от внимательного взгляда не скрыть жар румянца на щеках девушки, что не мешает ей то и дело искренне смеяться, неумело пытаясь заслониться ладошкой. Юрий, то и дело бросая на товарища неодобрительные взгляды, с каменным выражением выстукивает по клавишам переносного ЭВМ - здесь, увы, ничего неожиданного.

      Налюбовавшись вдоволь, Геверциони решительно нарушил идиллию:

      - Значит так, товарищи бойцы! Слушай диспозицию, - скомандовал Георгий решительно вышагивая из тени проема к центру отсека. - Капитан не паникует, не дергается, так что нормально. Да и вообще офицер толковый - ещё по совещанию помню. Нас не любит - что тоже нормально, - чего не скрывает - что ненормально, но в принципе здорово. Добро на работу получено. Еще раз повторим порядок действий и приступаем, благо через пару минут прибытие. Итак, ты, Роберт, аккуратно изымаешь нашего подозреваемого без шума и пыли. Чтобы никакой паники, драк и тому подобного. Без лишнего ажиотажа, ясно? Желательно - добровольно и в сознании доставляешь к нам с Кузнецовым. Затем - поможешь Юрию опрашивать друзей, знакомых...

      - ... родственников... - усмехнувшись, брякнул Роберт.

      - По прикидкам высоколобых умников все люди друг другу родственники в четырнадцатом поколении. Или тринадцатом?... - задумчиво пробормотал Геверциони. - Не важно! Главное - суть. И, если будешь проявлять похвальное рвение, отправлю опрашивать флот.

      - Весь? - пробормотал Чемезов с выражением неподдельного ужаса на лице.

      - Весь, - безжалостно припечатал Геверциони. - Так, дальше по пунктам. Предварительный список тебе Юрий сейчас передаст - там список отделения и частых товарищей по вахте. Это, конечно, крайне маловероятно, но нужно. На месте постарайся разобраться в личных контактах и работай по ним...

       Теперь ты, Юрий. По стандартной схеме наденешь спецовку механика и под руководством надежного человека с борта проверишь, что сможешь - не мне тебя учить. В отсек к нему непременно загляни с Алисой. Проверишь: как живет, чем дышит, что мог придумать хитрого... - Фурманов спокойно кивнул. С Геверциони полковник работает в команде больше десяти лет - и друг друга офицеры научились понимать с полуслова.

      Георгий же доверяет Юрию почти как себе, предпочитая давать товарищу полную свободу действий. Фурманов - электронщик от бога, с феноменальными способностями к анализу, абсолютной памятью и гениальным мозгом. И, что не менее важно, - полковник вопреки мрачному образу удачу чует, притягивает к себе. Не зря за глаза флегматичного полковника прозвали 'Паленым счастливчиком'.

      Еще на заре карьеры, проходя подготовку ракетном крейсере, Юрий проявил завидную огнеупорность. Во время рейда воль границы сателлита[13] Японской империи, борт угодил в западню. Простую до крайности и рассчитанную как раз на советских - ибо в несовершенном и меркантильном мире больше никто на такой примитивный трюк не ловится. Всем, проще говоря, наплевать.

      На престарелой, больше похожей на плавучий металлолом барже 'Ронин-47' организовали пожар. Эфир тут же утонул в истеричном вопле: 'Мэйдэй!' Пикантность ситуации была в том, что бутафорское судно терпело катастрофу в территориальных водах, на какие-то десяток-другой метров. Капитан по неопытности этому то ли не придал значения, то ли вообще не заметил - без оглядки бросился на помощь. Естественно, что кроме нашего человека такое бессеребренническое лихачество просто бы в голову не пришло.

      Ждавший в засаде противник о таком счастье и не мечтал. А раз удача идет в руки сама, её не принято выпускать. Затаившиеся на небольшой глубине к советскому судну подплыли диверсанты, установили взрывчатку у винтов и были таковы. Через несколько секунд, когда наши приблизились к горящему судну и поняли, что это обман, последовали два мощных взрыва. Моторы взвыли и захлебнулись - стало невыносимо тихо - только морская вода ожесточенно заколотила по перегородкам. Плавучесть борта, на удачу, не пострадала - затоплены оказались несколько нижних отсеков. Однако главная цель провокации достигнута: ход был полностью потерян и, очевидно, ремонт на месте абсолютно исключен. Пользуясь общим замешательством, использовавшие баржу как прикрытие, появились легкие катера, с которых сразу же ударил плотный огонь по палубе. Удачно выпущенные заряды из ПТРК разворотили половину капитанского мостика и вызвали серьезный пожар. А меж тем от берега уже спешили местные корабли, оглашая эфир обвинениями 'обнаглевших русских' чуть ли не в военной агрессии, и угрожая неотвратимой карой в своем лице.

      Положение сложилось аховое: большая часть командного состава либо ранены, либо убиты, уйти нет ни малейшей возможности, пожар - солярка масляным пятном растекается вокруг корабля. Чудо, что ещё не рванули топливные баки. И тут положение спас Юрий.

      Мало того, что зеленому лейтенанту повезло уцелеть после попадания ракет на мостик. Так вместо того, чтобы вместе со всеми бежать из помещения, мгновенно объятого пожаром, Фурманов невозмутимо натянул противогаз, наскоро обмотал кисти рук первыми попавшими под обрывками чьей-то окровавленной формы и стал отчаянно колотить по клавишам - пара командных терминалов наудачу продолжала работать. Первым делом по спутнику доложив ситуацию и запросив поддержку, Юрий активизировал пусковые установки, открыв огонь из всего, что можно. А поскольку судно советское, то из чего было - и немало. Не мирный трактор, но все-таки...

      К удивлению противника, только что казавшийся поверженным катер ожил. 'Самураи' собирались взять советских моряков на абордаж - красиво, без крови. Продемонстрировать силу и унизить Союз зрелищем сдавшегося в плен боевого корабля. Секундное промедление, однако, стало роковым. Не ожидавшие отпора, первыми от огня зенитных орудий вспыхнули легкие катера, а затем ракетный удар накрыл спешившие от береговых баз десантные корабли.

      Конечно, не все так просто: управляющие терминалы перегорали, отключаясь один за другим, а было их и так немного. Черный, пробивающийся сквозь фильтры чад застилал все вокруг, въедаясь в кожу и жег глаза, сдавливал тисками горло. Последние минуты Фурманов вел огонь практически вслепую, по памяти набивая команды и смутно угадывая очертания целей на мониторе. Подсознательно предчувствуя неизбежность трагичной развязки, но упрямо не желая сдаваться.

      Противник же был отнюдь не дурак - сразу после неожиданного отпора уцелевшие суда отошли, вызвав поддержку штурмовиков. Это и стало решающим моментом инцидента. Если бы вместо авиаудара запросили береговую артиллерию, уже через десяток секунд от советского корабля не осталось бы ничего, кроме маленьких, обгоревших обломков и маслянисто-мазутного пятна на волнах.

      А так, выиграв лишние пару минут, наши сумели перегруппироваться, занять оборону и дождались подхода подкрепления почти одновременно с вражеской эскадрильей. Силы нового расклады оказались явно неравны - на помощь изувеченному катеру подоспела пара собратьев и три звена истребителей. На рожон 'самураи' не полезли, ограничившись навязшими обвинениями в 'предательском нападении', нарушении границ. И в сторонке стали смирно дожидаться подхода подкрепления.

      Наши на провокацию не поддались - споро взяли терпящий бедствие борт на буксир и вытянули в нейтральные воды. Подвиг мичмана Фурманова мог так и остаться последним, если бы кто-то из товарищей не сообразил озаботиться судьбой неизвестного, который вел такой успешный огонь с горящего мостика. Пробившись сквозь бушующее пламя, мореманы на руках вытащили из пекла бесчувственного обгоревшего героя. Ко всеобщему удивлению повреждения были по большей части легкими и через пару часов Юрий пришел в себя. Конечно, остались ожоги, подпаленные жаром легкие и отравление угарным газом, но с учетом произошедшего это уже пустяки.

      Через месяц, после выписки из госпиталя, Фурманов получил погоны с одним просветом и двумя звездами, а третью - красную - на грудь. После Юрий не раз с завидным постоянством падал в подобные передряги: горел на суше, воде и даже в космосе. И всегда выходил относительно невредимым - ну или в крайнем случае практически целым...

      - Так... Теперь ты, Алиса, - продолжал Геверциони, - Для начала будешь вместе со мной. Проведешь допрос клиента. Времени мало, потому захвати вместо обычного спецкомплект[14] - не до сантиментов. Сразу как закончишь - бегом марш к Роберту.